— Как все прошло?
Чуть ли не подпрыгнув от испуга, юноша осуждающе посмотрел на друга.
— Я думал, ты уже спишь.
— Так и было. Просто сон у меня чуткий. Кстати, полезное качество для рыцаря. Ну, так как все прошло?
— Лучше, чем предполагалось.
— Вот и славненько. Завтра расскажешь, а теперь лучше ложиться отдыхать. Не хочу вылететь в первый же день за опоздание.
Элвару было нечего ответить, ведь Дарст был прав во всем.
Проснувшись еще до восхода солнца, Элвар не обнаружил друга в комнате. Пожав плечами, юноша, как обычно, первым делом сходил умыться. На каждом этаже общежития, которых было так же три, как и в главном здании, имелось помещение в конце коридора, где можно было и помыться, и постирать свою одежду. Элвар не стал пользоваться услугами прачек, так как не хотел излишних трат. Он и так был благодарен матери за то, что отпустила его так легко. Даже легче, чем он сам ее. Надев свежую рубашку и свободные штаны, юноша собрался выйти на утреннюю пробежку. Комендант все еще клевал носом на своем посту и поэтому снова пришлось прокрадывается мимо него.
Свежий с легкой прохладой утренний воздух очень бодрил. Размяв немного все тело, Элвар сорвался с места. После первого круга он почувствовал, что кто-то догоняет его. Обернувшись, он увидел уже довольно взмокшего Дарста. Поравнявшись с ним и сбавив немного скорость, парень сказал.
— А ты, я смотрю, тоже ранняя пташка.
— Да я с детства привык к такому режиму.
— Ну, время до занятий еще полно, так что можно решить один насущный вопрос.
— Какой же?
— Кто из нас быстрей конечно! — Дарст сильно рванул вперед, пуская пыль в глаза своему другу.
— Стой! Я не был готов! — кричал ему в спину Элвар, также наращивая скорость и лучезарно улыбаясь.
На удивление, в первый день никто не опоздал. Казалось, Кронс от этого только расстроился.
Почти шесть часов он срывал злобу: проверяя элементарные знания истории, математики, физики, биологии, животноводства. При всем этом, не забывая оскорблять учеников за неправильные (не удовлетворяющие лично его) ответы.
— В каком году и какой император отбил нападение западных дикарей на реке Эстре? Вот вы молодой человек. Да, да, вы! Что такое? Не знаете ответа на такой элементарный вопрос? — обращался к очередной своей жертве куратор.
— Ваша мамочка по своей доброте душевной не стала забивать вашу светлую голову ненужными знаниями. Но я совсем другое дело! Хотя вашего имени я тоже запоминать не собираюсь, как и вы нашего императора.
Бедного парня слегка потряхивало, когда он садился на свое место. И такие трюки Кронс проворачивал со всеми.
— Этот старых хрыч просто изверг! Но он мне нравится. У его шуток есть свой стиль, — делился своими наблюдениями с другом Дарст.
Нашей группе присвоили такой же номер, как и у кабинета — сто восемьдесят девять. Было в ней тридцать человек и, похоже, все еще вчера сформировали свои компании по интересам. Никто особо не горел желанием знакомиться с двумя парнями, сидящими на самом заднем ряду. Особо пестрой, на фоне других, была группа из четырех северян. У каждого народа Мирании были свои внешние отличительные черты. Чистокровные имперцы в основном были ростом чуть больше шести футов и голубоглазые. В восточных и западных диких племенах рождались люди коренастого телосложения с карими глазами. На восточном материке хайши все были с узким разрезом глаз зеленого цвета и темноволосыми. У жителей же северных островов Бахума могли быть глаза любых оттенков, но их особенность заключалась в другом. Начиная с пятнадцати лет каждый северянин начинал медленно седеть. Примерно к двадцати пяти годам они были полностью седые, как столетние старцы. Никто не мог найти объяснения этому, а когда спрашивали самих северян, они отвечали философски: «На все воля Небес». Еще ходили байки, якобы, северяне не могли жить долго вне своих островов и любой другой климат убивал их быстрее какой-либо смертоносной болезни. Но на это северяне уже откровенно смеялись: «Имперцы — такие выдумщики! Не даром у вас тут все так чудно́ построено в городах».
— Вот смотрю я на этих всех ребят и мне становится их жаль. А знаешь почему?
— Почему? — повернул голову в сторону друга Элвар.
— Сейчас они носы воротят от нас, а когда я попаду в рейтинговую десятку, они побегут толпами знакомиться. Но будет уже слишком поздно! Ведь настоящие друзья это те, кто начинали вместе с тобой подниматься с самого дна и не жаловались. А ты как думаешь?
— Думаю ты совершенно прав. Рыцари должны доверять друг другу свои жизни. Поэтому отношения должны выстраиваться на взаимоуважении! Иначе никак!
— И я о том же, дружище. Эх, только ты меня и понимаешь.
После теоретических занятий особо неуравновешенного куратора им дали время, чтобы наконец-то отобедать и немного отдохнуть перед практической частью.
Столовая Дизанса была набита битком и почти все столы уже заняты.
— Похоже в первый день тут никому спуску не дают. Смотри, как эти бедолаги набросились на еду, — обвел рукой помещение Дарст.
— Лучше быстрее занять очередь, а то и нам ничего не достанется, — не на шутку взволновался Элвар.
— И тут опять очередь. Мне уже кажется, это отличительная черта этой школы!
Еле найдя пару свободных мест, парни смогли все-таки начать трапезу. Напротив Дарста сидела девушка, по виду чистокровная имперка. Яркие голубые глаза, черные длинные волосы до плеч были даже темнее, чем у одного кудрявого парня, хотя это казалось уже невозможным. Острые скулы и тонкие губы придавали ей вечно хищное выражение лица.
— Эй, Эл, нам с тобой так повезло. Оказывается, в Дизанс принимают таких красоток.
Девушка тут же прошибла их обоих таким холодным и надменным взглядом, что у Элвара пробежали мурашки по спине. Она резко поднялась со своим подносом и покинула стол.
— Наверно обиделась, что я говорил не о ней, — ткнул локтем в бок друга Дарст.
После ужина парни немного повалялись на кроватях в своей комнате, обсуждая всякие мелочи по поводу школы. Затем они направились в вестибюль главного здания, где собирались все ученики первого года. Кураторы каждой группы раздавали своим подопечным тренировочные мечи (обычные полуторники с затупленными концом и лезвием), и проводили краткий инструктаж:
— Раз вы не умеете думать своей башкой, то хоть тело свое напрягите. Эти мечи должны врасти в вашу плоть, как третья рука. Сейчас вы, опоясавшись ими, пробежите сто кругов вокруг вашей любимой школы, с улыбками до ушей и мыслями о том, какое же это счастье учиться в империи!
Немного отдышавшись от своей пылкости, Кронс продолжил.
— А я прослежу, чтобы никто из вас не отлынивал, — злорадно произнес он.
Вернувшись поздним вечером в общежитие, парни сразу же повалились на кровати.
— Я меняю свое мнение о старом хрыче! Больше мне его шуточки не нравятся!
— Если у тебя еще хватает сил, чтобы так кричать, значит он еще не полностью тебя выжал.
На самом деле Кронс не следил, кто сколько кругов пробежит. Другие кураторы приставили к каждому своему подопечному провинившихся в чем-то второгодок (чтобы они вели подсчеты). А старый хрыч сидел на стульчике в центре двора школы и наслаждался страданиями первогодок. Он сам выборочно определял кто может быть свободен, а кто еще недостаточно утолил его эго. Друзьям выпала честь быть последними сбежавшими из этого карнавала безумия.
— Чтобы выжать меня полностью и десятка таких стариков не хватит! — похвалялся Дарст.
— У меня нету сил даже чтобы сходить ополоснуться. Предлагаю гасить свечи и спать так.
— А где же твоя военная выправка дружище? Надо же хотя бы форму снять, а то завтра вся мятая будет.
— Я вчера взял второй комплект у матери, так что это не проблема.
— Похоже Небеса оставили меня, раз ко мне до сих пор не приходили для замеров. Надо было все-таки обращаться к твоей матери.
