Так или иначе появление в фамильном замке Морелей девушки с фиалковыми глазами оставалось для Лорана необъяснимым. Доступом в Портал Смерти служила погребальная виза и никаким другим образом невозможно было попасть в реальность невидимую и не осязаемую живыми. Однако Елисавета смогла. Но как?
Необходимо было выяснить детали. Именно поэтому пленница удостоилась гостевых комнат в замке, приличной одежды и человеческого ужина. Что не исключало искупления вины и возмещения ущерба, нанесенного одежде хозяина.
* * *
Лиза могла сколько угодно щипать себя за руку, за ногу и за ухо. Ничего от этого не менялось. Не сон! Все это не сон. И не видения под наркозом. Так могло быть, если бы она, допустим, упала с лестницы, попала в больницу. Но она же не падала. Она попала. Только не в больницу! Переместилась в этот странный мир непонятным образом. И что теперь делать? Глупый вопрос! Искать выход, конечно, что же еще! Но как искать и где?
Лиза оказалась заперта в комнате. Необыкновенно красивой, можно сказать, помпезной, похожей на декорацию к историческому фильму.
Тут были и камин огроменный, и ложе, больше похожее на взлетную площадку. Странный стол, вроде бильярдного, но больше, и не под сукном, без луз. Зачем такой стол? Лиза обошла комнату, как могла огляделась. Освещение слабое, странные какие-то светильники. И не масляные, и не свечки в них. Смахивает светящийся элемент на лампочку, только не круглую, а шестигранную. И еле тлеют.
— Экономят, что ли, — сказала Лиза вслух.
Голос прозвучал слабо, неуверенно. А может, потому, что комната слишком велика. Слона тут можно спать уложить. Неуютно, несмотря на ковры и гобелены. Это все из-за мрака, днем тут, наверное, красиво. Когда свет из окон. А окна какие! Точно как в замке, ниши оконные глубокие, в них скамейки стоят, а само окно в мелком переплете, и стекла, наверно, цветные. Красота! Вот бы в солнечный день посмотреть. Но сейчас ночь глубокая. Углы спальни тонут во мраке, камин черным провалом зияет, как пасть страшного зверя. А дверь, конечно, заперта. Да и куда бежать?
Может, это все же розыгрыш, что-то вроде квеста? Сейчас модно такое. Устраивают в каком-нибудь подвале комнату страха, насуют манекенов и между ними живого человека поставят. Идет посетитель, а тот сначала притворяется неживым, а потом цап за ногу или за руку…
Что это? Что копошится там в углу? Замотано в мешковину. Уже идет, приближается, по каменным плитам шаги «шарк-шарк-шарк».
— А-а-а-а-а-а-а!!! — Лиза кинулась к двери, стала дергать засов и стучать что есть силы. — Выпустите меня! Сейчас же выпустите! Спаси-и-и-ите, помогите!
Она молотила в дверь кулаками и ногами. А страшное в мешковине приближалось. И даже кашляло. И заговорило почему-то знакомым голосом.
— Тише, тише, перебудишь тут всех.
Страшное существо откинуло с головы капюшон, и Лиза так и сползла спиной по двери, села на пол, выставила перед собой руки и, запинаясь, заговорила.
— Уйди, не трогай меня… не приближайся, а то я молитву прочту… сейчас… — От страха она позабыла слова. Крутилось в памяти только начало. — Pater Noster… noster… pater… qui es in caelis… Не помню… — Лиза закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть это страшное. Такого не может быть! Бабушка умерла. Её положили в гроб и закопали в землю. Вот говорил же дядя Володя, что лучше кремировать. — Не подходи!
Лиза пересилила страх, отняла руки от лица, чтобы еще раз посмотреть на существо, в котором узнала бабушку Тамару. Да нет же! Это все показалось, потому что темно и светильники дурацкие. Сейчас она откроет глаза и проснется. Дома. И забудет этот страшный сон… Блин! Не сон…
— Нет… не может быть! — Лиза кинулась к окну. — Я позову на помощь!
Она не добежала, налетела на что-то большое, тяжелое, что и с места не сдвинуть, споткнулась, упала и потеряла сознание.
Лиза очнулась и почувствовала себя в воздухе. Так приятно! Кач-кач… Её кто-то нес. На руках. Сомнения быть не могло. И этот кто-то был уже знакомый ей красавец с темными глазами. А светильники теперь сияли так ярко, что смотреть больно. Лучше закрыть глаза и сделать вид, что снова…ой… И куда это её несут? Неужели в кровать? Это еще хуже, чем Призрак Бабушки. Но точно же она его видела! Причем, он разговаривал! Просил не кричать. Значит, скрывается.
Должно быть, Лиза притворялась не очень убедительно. Потому что её не слишком мягко опустили на взлетно-посадочное ложе. Если честно, то было просто «шмяк». Однако посадка прошла удачно, перина оказалась мягкой, Лиза утонула в ней, как в облаке. Забыла, что надо поддерживать игру, и широко раскрыла глаза.
Второй «шмяк» — это на кровать приземлился скомканный камзол и все остальное, что было на Мореле в момент их первой встречи. Так себя назвал? Да, Лоран Морель. Француз? Хозяин дома? Судя по халату — да, гости в таком по комнатам не расхаживают.
— Итак, джамизель, — угрожающая поза совершенно не соответствовала домашней одежде, Лоран стоял перед Лизой, скрестив руки на груди, и беззастенчиво её разглядывал, — прежде чем мы начнем с вами общаться на деловые темы, следует возместить нанесенный ущерб.
— Нанесенный кому? — пролепетала Лиза.
Она безуспешно пыталась натянуть на колени короткий подол и сожалела, что, собираясь в домик бабушки, не надела брюки.
— Моему камзолу, разумеется, у вас есть время до утра, чтобы поправить это. В противном случае вы будете отбывать наказание в комнатах для преступников. Смею вас заверить, кровати там не такие удобные.
— А если я исправлю, то вы вернете меня домой? — Лиза нашла в себе силы задать ему вопрос.
Это было очень трудно, взгляд Лорана лишал её дара речи. Она не очень понимала свое состояние, но подозревала, что это что-то очень плохое! Стоило Морелю вот так посмотреть, и на Лизу нападала слабость.
Не иначе магия, в этом чертовом мире наверняка она есть.
— В вашем положении неуместно торговаться, джамизель. Выполните условие, о дальнейшем поговорим позже.
И ни тени участия на лице. Речь вежлива, взгляд горяч, а сам холоден, как айсберг.
Айсберг в домашнем халате. Лизе стало смешно, она прыснула, попыталась сдержаться и не смогла, перекатилась на живот и расхохоталась в перину. Нет, ну ясно, что это нервное. Кто бы вынес такое попадание и при этом хоть немного не свихнулся?
— Неуместное веселье, джамизель. Я, кажется, понятно разъяснил — у вас времени до утра. Хорошо… учитывая, что теперь уже глубокая ночь, увеличим срок до полудня, но ни часом больше!
Морель круто развернулся, в три шага пересек спальню, рывком распахнул дверь, вышел и так громко хлопнул, что Лиза вздрогнула. Села на кровати, подтянула колени к подбородку. Вздохнула. Расправила шелковое покрывало. Все же в этом доме все на редкость аутентично. Вон какая вышивка…
Ну что ж, сиди не сиди, вздыхай не вздыхай, а камзол сам себя не очистит. Лиза растеребила скомканную одежду Мореля, разложила на кровати, осмотрела ущерб. Значительный, ничего не скажешь. Вся беда в том, что ингредиенты самого лучшего качества — это она могла сразу определить, хоть ей на язык попало чуть-чуть, с чайную ложку. Но ясно было, что там и желтки натуральные, и сливки, причем жирные.
— И ни часом больше, — передразнила девушка и показала двери язык.
Веселиться особо нечего — тут хозяин прав. Как же это все отстирать? И где? Легко приказывать, а никаких подручных средств ведь не предоставил. Может, тут есть ванная? А может, в ней стиральная машина? Хотя это не спасет, такие вещи в машинке не прокрутишь, станет только хуже!
— Тогда он на всю жизнь меня в подвал упечет! — сказала Лиза вслух, слезла с кровати, приподняла камзол и, удерживая его на вытянутых руках, пошла к оконной нише. Светильники продолжали гореть ярко, и страх отступил. После обморока Лиза уже не так была уверена, что действительно видела…
Сухая сморщенная рука с пальцами в знакомых кольцах отвела в сторону подпорченный камзол, и Лиза оказалась лицом к лицу с бабушкой Тамарой. Вернее, с Призраком Бабушки.
