Впереди нас ждали три путешественника. Все они были одеты в чёрные одежды, их лица находились в тени. Их руки, сжимающие поводья, также были скрыты. С ними были небольшие пустынные кони, которым не требовалось много травы.
— Что вы ищете? — спросил я.
— А-а. Значит, житель морского города, — сказал мужчина по центру, проигнорировав мой вопрос. Двое других людей по бокам от него заинтересованно хмыкнули. Голос мужчины оказался ниже, чем я предполагал, учитывая его небольшой рост. И хотя я не заметил у них оружия, я положил ладонь на рукоять своего меча. Я не мог определить, откуда они были.
Фараза оставалась спокойной подо мной, а вот лошадь Тамама начала нервничать — махать хвостом и двигать головой из стороны в сторону. Я ослабил поводья Фаразы, чтобы она не обращала внимания на то, что взволновало Хассасу.
— Кто вы? — надавил я.
— Странники пустыни, рабы песков. Ты можешь называть нас солеискателями, — прошипели они.
Их поведение заставило меня потерять терпение.
— Вы можете видеть моё лицо, но я не вижу ваших лиц. Вам следовало бы опустить капюшоны в знак уважения.
Путешественники, стоящие по бокам, уже было открыли мне свои лица, но человек по центру приподнял руку в перчатке, остановив их.
— Я буду говорить, — сказал он и откинул капюшон.
Он не выглядел человеком пустыни, несмотря на своё заявление. Его кожа была белой, точно отполированный камень в тронном зале. Он словно никогда не видел солнца. Его волосы были острижены на макушке, и в тусклом свете я заметил глубокие шрамы, которые пересекали его кожу и создавали определенный рисунок.
Я хотел отвернуться, так как от вида его лица и тела, у меня начало сводить живот.
— Зачем вы подъехали к нам?
На этот раз мужчина улыбнулся.
— Чтобы узнать, насколько многообещающими окажутся ваши показания.
Он повернулся к всаднику слева и кивнул.
Всадник опустил капюшон, и я с удивлением обнаружил, что это была женщина. И её внешность была ещё более отталкивающей, чем у мужчины — её голова была точно так же острижена и покрыта шрамами, но сама она была такой худой, что мне показалось, будто я смотрел в ночи на голый череп. Тамам что-то прошептал Хассасе, и она начала пятиться прочь от чужаков, становясь всё более возбужденной. Их же лошади стояли спокойно. Если бы я не видел, как вздымаются их узкие грудные клетки, я бы решил, что они были сделаны из камня.
— Мы ей не нравимся, — сказала женщина, глядя на Хассасу.
Её хриплые слова оцарапали мои уши. Даже Фараза начала пыхтеть, услышав этот звук.
Тамам начал терять терпение.
— Многообещающие показания касательно чего? — спросил он.
— Касательно возвращения богини, — сказала она, и на её впалом лице появилась улыбка. — Мы ждали её всё это время. Она попросила нас оберегать кое-что до своего возвращения.
Слова полились из неё, точно кровь из убитого козла.
— Всё это время эта вещь находилась у хранителя… мы сделали всё, как сказала богиня. Долгое время мы хранили эту вещь, ожидая её! И вот теперь, до нас дошли слухи…
— Что находилось у хранителя? — спросил я.
Без колебаний, она ответила.
— Коробка.
— Гураб! — сказал человек по центру, повернувшись в седле и сердито посмотрев на женщину.
Она вздрогнула.
— Они не смогут её забрать, Вахас, — сказала Гураб, снова взяв себя в руки, после чего нахмурилась и наклонилась к нему. — Они не смогли бы её найти, даже если бы захотели.
Она снова улыбнулась, как будто радовалась тому, что сделала. Мне было всё равно, что они спрятали и что искали.
А Гураб продолжила:
— Поговаривают, что богиня опять среди нас.
Вахас повернулся ко мне.
— Старейшины рассказывали о сверчке, который забрался в гнездо на дереве и стал птицей. На краю пустыни кто-то видел, как грифон нырнул в волны. И так и не вынырнул оттуда. Правитель на юге, который был у власти в течение тридцати лет, пропал, и пески сдвинулись. А что видели вы?
Я разозлился. На юге было поселение Алфаара. Он правил тридцать лет. Его называли Соляным Королём. Теперь его поселением правил я — точнее Усман, который остался правителем вместо меня. Неужели эти люди ехали оттуда, или… о Боги, а, может быть, они направлялись туда?
— Мы ничего не видели, — сказал я. — И если это всё, что вы ищете, то вам пора нас покинуть.
Наконец заговорил третий путешественник. Он не стал снимать капюшон.
— Не могли бы вы поделиться с нами водой? Или, может быть, едой? Наш путь домой обещает быть долгим.
Их внешность ясно говорила о том, что они смогут позаботиться о себе в пустыне, несмотря на свои заявления. А их поведение заставило меня ещё больше засомневаться в том, какой была их цель. Тамам и я увели лошадей подальше от них. Тамам покачал головой.
— Нам нечего им предложить.
Я ещё крепче сжал меч, ожидая, что они уедут.
— Мы бедные странники, — сказала Гураб. Её хвастливый тон сделался умоляющим. — Дайте хоть что-нибудь.
— Нет, — сказал я, приподнимая меч с пояса.
Я подался вперёд, ощутив необходимость пролить кровь, защитить своих людей и дом.
— Больше не просите.
Глаза Вахаса округлились, когда он увидел мой меч.
— У него не ятаган, — прошептал он. — Он из города.
— Мадинат Алмулихи, — весело сказала Гураб.
— Мадинат Алмулихи, — повторил человек в капюшоне.
Вахас посмотрел мимо меня и словно впервые увидел наш караван.
— Если вы из города…
Он изучающе оглядел меня, затем Тамама. А потом посмотрел на юг.
— Должно быть, люди говорили именно о вас. Это вы убили их Соляного Короля.
Вахас рассмеялся.
— Значит, король сейчас среди вас.
Слегка пришпорив коня, он подъехал поближе.
— Не подходи, — сказал я, снова показав им свой клинок.
Фараза двинулась вперёд наперерез мужчине по моему приказу. Один взмах, и Вахас мог лишиться жизни. Ещё взмах, и Гураб последовала бы за ним.
— Ты король, — прошептал Вахас, наклонившись ко мне.
— Оставьте нас, — сказал я.
Кончик моего меча был сейчас на расстоянии кулака от его щеки. Тамам последовал моему примеру и направил на них свой меч.
Наконец, Вахас заставил своего коня отступить.
— Это король того города! — прошипела Гураб.
Я должен был сейчас же их убить. Свет луны отразился от лезвия моего меча.
— Значит, на троне сейчас никого нет? — радостно спросил человек в капюшоне. — Раз уж король пересекает пустыню…
Я собирался их убить. Фараза начала подходить всё ближе и ближе.
— Богиня вернулась! Нам надо возвращаться, — сказал в итоге Вахас, повернув своего коня. — Поспешим!
Пара мгновений — и они уже были к нам спиной и скакали прочь.
Тамам ждал моих действий с немым вопросом: «Мы будем их убивать?» Его меч был всё ещё наготове, мышцы Хассасы дрожали, в ожидании приказаний Тамама.
— Мы их отпустим, — сказал я, наконец.
Сожаление заполнило немое пространство.
— Я должен был их убить, — сказал я, ненавидя себя за то, что мне хотелось получить одобрение Нассара, но я знал, что оно мне было необходимо.
У Нассара была удивительная способность понимать мотивы и действия солеискателей. Именно поэтому мой отец часто посылал его на переговоры с этими людьми. Я собирался использовать Нассара точно таким же образом.
— Они не представляют угрозы, — сказал Нассар, когда я рассказал ему о происшествии с номадами.
— Их последними словами были слова о пустом троне.
— Он не пуст, — сказал Нассар нетерпеливо. — Азим сейчас там с твоей армией, и он скорее умрёт, чем позволит чему-нибудь случиться.
Например, позволит моей семье умереть.
Мой брат, который всегда предпочитал решать споры с помощью меча, не был бы так снисходителен. Они были бы уже мертвы, а мне не пришлось бы волноваться. Может быть, его методы не были такими уж варварскими?
— Саалим, — предупредил меня Нассар, точно прочитав мои мысли. — Это всего лишь солеискатели, а не армия, которая собирается напасть на Алмулихи.
