никогда и никаких сквозняков не боюсь!» — сказал как-то он.
Света танцует в каком-то клубе, из-за чего у неё трения с родителями. Впрочем, как утверждает она сама, «предки тоже хороши». Кстати, часто из-за ссор с ними девушка ночует у Славки. У того дома только отец, чаще всего пьяный вусмерть. Не особенно смотрит, кто там приходит к сыну. А у Валеры…
Впрочем, чего это я разговорилась. Мне ведь ничего подобного сами ребята не рассказывали. Просто, бывало, услышу краем уха разговор, кое-что запомню. Они не замолкают, увидев меня, но и говорить по душам не стремятся. Неприятно такое обсуждать, понимаю.
Это кажется удивительным: почему они вдруг так хорошо ко мне отнеслись? Я из хорошей семьи, и, если сравнивать хотя бы со своими бывшими одноклассниками, не из бедной. Вон, родители в Тунис уже третий год ездят, и при этом не особенно экономят. Я не знаю, что такое проблемы. Валера постоянно мне об этом напоминает, хлопая по плечу своей тяжёлой рукой. Но всё равно… приняли, не гонят и относятся дружелюбно. Может быть, потому что я не лезу в душу и не афиширую своё отличие от них?
«Добрая ты, Лин, и честная. У тебя на лице написано, — сказала как-то по секрету Света. — Тебя даже такие негодяи, как мы, обижать не хотят».
Если честно, никакие негодяи не хотели меня обижать. Так всегда было. Не знаю: может у меня лицо такое, доверчивое и бесхитростное, или ещё что… меня с самого детства всегда по умолчанию считали хорошей и своим человеком. Я могла даже не считаться частью компании — но если приходила, никогда не гнали. И если робко просила что-то, давали. Правда, и я отвечала тем же — помогала на уроках, контрольных, давала вещи. Некоторые говорили, что я до глупости щедрая. Но не помню ни разу, чтобы мне чего-то не вернули или обманули.
Это я к чему. Я всё-таки встретилась с этими Титанами, чуть позже знакомства со своими товарищами. Случайно наткнулась на Рафа и троих ребят, которые шли по скверу. Я возвращалась домой.
Они уже знали тогда, что я из Колёсников, и не собирались больше гнаться за мной, чтобы осуществить загадочный «разговор по душам». Обычно просто косились, хмурились и проходили мимо.
В тот раз не прошли.
— Привет, — сказал парень в рыжей кожаной куртке и с короткими светлыми волосами. Я его не знала, но почти сразу догадалась, что это их главный. Кажется, Валера называл его Стары Дом.
— Привет, — я решила не изменять вежливости.
— Геаоргий, — он лениво растягивал гласные.
— Ммм… Ангелина, — представилась я. Такое чувство, что он не знает моего имени.
— Здорово, — он сделал шаг вперёд. — Слушай… не хочешь прогуляться? В компании хороших мужиков.
— Нет, не хочу, — честно ответила я. Он посмотрел как-то уж слишком задумчиво, и я даже испугалась. Ну есть у меня эта серебряная медалька, ну знает он, что за меня могут отомстить. Но я сейчас стою перед ним, и если ему приспичит, ударит по голове — и всё тут.
— Ага-а… а что с пальцем у тебя?
Я начала непроизвольно прятать руку за спину, но потом вдруг вспомнила наказ Валеры. Чуть приподняла руку, на которой указательный палец был обмотан пластырем, и, как ребёнок повторяет заученный текст, сказала:
— Я ввалила одному хмырю, чтобы он не распускал руки.
Должно быть, глупо получилось. Тем более что я просто порезалась листом бумаги, и царапина третий день саднила. Но Георгий почему-то расплылся в улыбке, отчего стало видно, что у него нет одного из передних зубов, а потом засмеялся.
— Чудо ты в перьях, — вынес вердикт он. — Раф, с…, иди сюда! Она со мной говорить не хочет. Давай ты, объясни суть вопроса.
Черноволосый Раф сменил Георгия. Теперь он стоял напротив, а остальные сгрудились в кучку поодаль.
— Не против разговора?
— О чём?
— Дело важное, слышала — Жорик же сказал, — он кивнул в сторону главного. — Короче. Б…. Ситуация трудная. Мы, кажись, зарезали кого-то.
Я внутренне задрожала. Меня что сейчас, приплетают к убийству? Нет, я догадывалась, что в среде этих ребят всякое бывает, хоть старалась и не думать об этом. Но чтобы сейчас ко мне подходил парень из другой банды с таким разговором…
— Ты не бойся, — он сделал успокаивающее движение рукой. — Если мы кого из наших отправим в ваш подвал, Валерка нас грохнет. Понимаешь? Слушать не захочет, в чём дело, вообще, изобьёт так, что полгода в больнице проваляемся. И я этого не хочу. Как я понимаю, вы пока ещё ничего не знаете, иначе бы уже заявились к нам с битами. Так вот: в лесочке лежит парень… алкаш какой-то, не знаю в лицо. Явно не из нашего района. Вчера с Пятым нашим столкнулся, а тот, ссс… — Раф стукнул кулаком одной руки по ладони другой, — нож достал и удар не рассчитал. С-скотина, б…!
Я хотела по-быстрому уйти, но понимала, что теперь так просто это не удастся. Схватят и будут держать. Как же! Я ведь знаю слишком много, нельзя отпускать ходячий разносчик информации.
— Ангелинка, выручай, — он неожиданно взял меня за плечи и крепко сжал. Склонился, взирая с высоты собственного роста — Раф был высокий по сравнению со средними мужчинами, а я не знаю точно, насколько я выше, чем полтора метра. — Если его найдут, сразу на нас свалят. Нам п…ц! Из-за каких-то двух пьяных идиотов в каталажку! Понимаешь?
Я молчала, по телу растекалось что-то неприятно-холодное.
— Валерка же нас даже слушать не станет, — Раф начал повторяться. — А я знаю, что он может всё замять. Чёрт побери, я знаю, что он может! У него есть какие-то люди, связи там… у нас сейчас нет! Мы будем тупо сидеть и ждать, пока у нас там труп гниёт в лесу! А Валерка бы сделал. И никто не виноват, и все целы. А? Я тебя прошу…
— А что я сделаю? — слабым голосом сказала я.
— Как что? — он придвинулся ближе, и я почувствовала, что он, вероятно, сегодня пил. — Ты можешь попросить его хотя бы выслушать меня! Да! Скажи, что я приду, и чтоб он просто молча выслушал! Я с миссией мира! Б…ь… да пусть лупанёт разок, если хочет, но пусть поможет!
— Раф… — я отстранилась. — Но он ведь может потребовать что-нибудь взамен. За услугу.
— А может сказать: «Идите вы в задницу, разбирайтесь сами, я давно хотел убрать конкурентов!» И пропадут всякие Титаны из района, и вздохнёт он свободнее! Мне вообще по…, что
