Оба Трапезниковых уже около года находились в розыске, как уклоняющиеся от призыва на действительную военную службу.
Братья вряд ли когда плакали, выросшие в суровой природной среде, и потому у младшего получался не плач, а отрывистый, сдавленный вороний клёкот, доносившийся из кустов.
— Заткнись, — сказал ему Ражный. — Слушать противно… Мужик!
Молодой человек с сумкой наконец-то приблизился к лодке и представился без всяких эмоций:
— Я врач районной больницы.
— И что дальше? — поторопил он.
— Нужно доставить труп в морг. Ражный помолчал, спросил натянуто:
— Какой ещё труп?
Тем временем старший Макс сполоснул водой лицо, проговорил отрешённо:
— Она умерла…
— Кто — она?
— Дядя Слава, она умерла! — в детском отчаянии крикнул он. — Сейчас, на наших глазах!
И с ужасом посмотрел туда, где стояли кони и откуда доносился плач младшего.
Ражный догадывался, кто мог умереть, но не хотел, не желал верить и ещё надеялся услышать другое имя…
— Может, ты объяснишь, кто? — спросил у врача и вышел на берег.
— Не знаю, — обронил тот и замялся. — Документов нет… Женщина лет двадцати. Меня привезли к больной… Очень красивая… девушка.
За безучастием и равнодушием доктора скрывались растерянность и сильное волнение: вишнёво-синие протуберанцы исходили от него в разные стороны и стелились над землёй клочковатыми сполохами.
— Ты же помнишь, дядя Слава, — в сторону проговорил старший Макс. — В прошлом году девушка потерялась, Миля звали… Милитина полное имя…
Ражный молча направился к лошадям, привязанным за корягу на склоне берега, Трапезников и врач тотчас пошли за ним.
Завёрнутое в пододеяльник тело лежало на примитивной волокуше, видимо, только что изготовленной из двух срубленных берёз. Возле него сидел младший Макс, держа руки покойной в своих руках — будто отогреть пытался.
Ещё год назад, когда Ражный в последний раз видел Милю, она была красавицей. Точнее, не просто смазливой и ухоженной, каких сейчас было много, а потрясающей воображение, ибо никто ему так не снился, как эта девица лёгкого поведения.
Но о покойниках или хорошо, или ничего…
Узнать мёртвую сейчас было невозможно: измождённое жёлтое лицо, проваленный старушечий рот, скатавшиеся в мочалку волосы и капли пота, будто заледеневшие на широком лбу…
— Она прекрасна, — между тем проговорил доктор. — Смерть проделывает с женщинами поразительные вещи…
Старший Макс опустился рядом с покойной на колени, бережно отнял одну руку её у младшего и стал гладить скрюченные пальцы.
— Где её нашли? — спросил Ражный братьев, однако они переглянулись и промолчали.
— В домике была, — вместо Трапезниковых сказал доктор. — Избушка на курьих ножках… В тяжёлом состоянии… Болезнь обезобразила, а смерть изваяла красоту.
— Отчего умерла? — перебил говорливого доктора Ражный.
— Трудно сказать… Вскрытие покажет. Нужно немедленно в морг. Помогите доставить труп.
— Она заболела, — не сразу пояснил старший. — Три месяца назад, летом…
— А за мной приехали только позавчера! — укорил врач. — Теперь отвечать будете, лекари!
Братья скорбно помалкивали и думали не об ответственности…
— Несите её в лодку, — распорядился Ражный. Младший легко поднял тело на руки и понёс к реке, старший шёл рядом и поддерживал свисающую голову.
— Вероятно, запущенное двустороннее воспаление лёгких, — на ходу доверительно поделился предположениями доктор. — Сильный кашель, кровь в мокротах…
Утомлённый компанией странных лесных братьев и не менее странной умирающей девицы, он теперь, кажется, радовался, что встретил взрослого серьёзного человека и что избавлен наконец-то от долгих мытарств перевозки трупа в морг районной больницы. Когда Трапезниковы положили тело на дно лодки, доктор сел на скамейку поближе, намереваясь поговорить по дороге, а рядом с покойной оказался младший Макс.
— Езжайте берегом, — приказал Ражный. — Перегруз, лодка маленькая.
Парень нехотя, но послушался, укрыл лицо Мили и вылез на берег. Доктор же придвинулся ещё ближе, спросил между прочим:
— Интересно, как вы узнали? Или случайно ехали?..
— Случайно, — буркнул тот, запустил мотор и, отвернувшись от встречного ветра, погнал дюральку вниз по реке. Скорбящие братья вскочили на коней и поехали напрямую, волчьим ходом, срезая речные меандры.
— Её можно было спасти! — доктор ещё попытался наладить разговор, перекричать вой мотора. — Хотя бы на несколько дней раньше!.. Отправить санрейсом в областную больницу!.. А эти полудикие ковбои пользовали её травкой! Когда нужны мощные антибиотики!..
Ражный не отвечал, лавируя между тесных берегов и бурлящих топляков. Вместе с сумерками засеял мелкий, хлёсткий дождь, отчего пододеяльник быстро намок и облепил худенькое тельце. Он старался смотреть вперёд и по сторонам, но взгляд сам собой притягивался к мёртвой, и непроизвольно всплывали воспоминания более чем годичной давности.
— У неё была на шее лента? — вдруг спросил он.
— Какая лента?
— Чёрная, бархатная? Как проститутки носят?
— Она что, проститутка? — заинтересовался врач.
— Нет.
— И я думаю. Такого быть не может!
И это был весь диалог за дорогу.
На базу Ражный приехал в темноте, насквозь мокрый и озябший, у доктора так вообще зуб на зуб не попадал. А братья Трапезниковы уже стояли у воды, и их кони паслись по краю обрыва, выщипывая ещё зеленую траву. Едва лодка ткнулась в берег, как младший прыгнул на нос и, грохоча сапогами, полез за телом Мили — спешил первым взять её, боялся, отнимут. Встал на колени, бережно просунул руки под шею и колени, поднял и так же торопливо понёс на берег. Голова покойной откинулась, подогнулись ноги, и вся она собралась в мокрый комочек, закрученный в пододеяльник, как в пелёнку.
— У вас есть машина? — спохватился доктор.
— Есть, — проронил Ражный, провожая взглядом братьев. — Но не дам.
— Почему?
— Двигатель разобран…
— А как же мне ехать? Как везти труп?
— Не знаю, — он привязал лодку и пошёл в гору.
— Но его срочно следует доставить в морг!
— В морг можно и не срочно, — пробурчал Ражный. — Раньше пошевелился бы — в больницу отвёз…
Врач чуть приотстал, растерянный, потом догнал — бежал рысью, разогревался.
— И поблизости никакого транспорта не достать?
— Возможно, завтра заедет охотовед…
Младший Трапезников вынес тело на берег и остановился в нерешительности. Старший хотел было помочь ему, взять скорбную ношу, однако тот отстранился и крепче прижал к себе покойную.
— Что же нам делать? — за всех спросил доктор.
