Родился у них в своё время сын… при таком учителе, мы примерно представляем, по чьим стопам пошёл, да не о нём пока речь.
Вот эти вехи, как в какой игре: там прочесть, тут работник архива стал другом, геологи на многое глаза открыли. Эти религии тоже внесли лепту, особенно индусы. Он-то уже отследил свои прошлые жизни, до самой первой. Ручейником появился на Земле, мелким существом, рыбаки на ручейника хорошо таскают рыбку.
От ручейника до человека – и то не простого. Он обмолвился как-то, за чаем, среди друзей:
– А ведь я был хозяином половины Америки. Вождём над всеми племенами. Пришли белые – обманом заставили подписать бумаги, и одной подписью коренные народы лишились всех прав.
– Напоили, небось? – уточнил Лёха, самый первый из надёжных.
– Вроде, да. Смутно припоминаю. Серебряных монет подарили, саблю и винчестер. Я могу путаться в мелочах, но долг свой перед индейским племенем осознаю до сих пор.
Лёха чуть отстранился, пристальнее вгляделся в лицо:
– Клянусь! Тебе сейчас головной убор из перьев, боевую раскраску – и в Голливуд. С руками оторвут.
Бреясь перед зеркалом, Евгений находил прямое сходство с индейцем. То-то в детстве Купера почти на зубок знал, со многими фантазиями автора не соглашался: «Вот не так было! Врёшь, писатель, и где ты этой глупости набрался?» Самому Куперу возражал через годы и века.
Когда же столкнулся с другими эпизодами истории, так и понял: вся история переписана победителями. Ни слова правды! А ведь в школах изучают эти сказки, призванные оболванить нас, держать за дураков.
Возможно, потому и рвался на просторы, где ветра не лгут, где из-за фальшивого неба просматривается настоящий, обитаемый купол Небес.
Целой командой частенько сплавляются на лодках и плотах, где ещё себя испытать? И прыгать с шестиметровой высоты – аж дух занимает. В один из таких прыжков и угодил в яму, сперва не разобрался, что за фокус. Комната, обставленная причудливой мебелью… Его схватили под руки вооружённые люди. Если бы люди: как один – все с водяным наполнением, даже говорят иначе. Оказалось, это стража, Евгений угодил в хоромы местного Водяного. В голове закрутились картинки – как в кино, как уже видел эпизод с Водяным.
– Кого это к нам сегодня занесло? Имя назови.
– Ж-женя…
– Не то! – Водяной взял в руку сине-красный жезл, отдалённо напоминающий гантелю.
– Найон?
Водяной поднял палец, указуя на пленника:
– Отпустите его! – Принюхиваясь и моргая левым глазом, хозяин реки прошёл ровно половину пути до гостя, в котором рассмотрел что-то своё. – Теперь ты ступай ко мне, не торопись. А вы свободны, – булькнул страже.
Они молчали долго. На поверхности промчался знакомый плот, Евгений проводил его взглядом.
– Твои парни?
– Мои.
Водяной ещё разок присмотрелся к гостю.
– Ты вроде как свой. А на вид не скажешь.
Привычным жестом, Евгений отправил руку на затылок, почесал, где просило. Соображал: если дойдёт до вопросов посерьёзней, то отсюда можно не выйти. Объявят утопшим друзья, справят поминки – и поминай, как звали. Нету больше Женьки, с кем столько соли съедено, с кем…
– Ко мне вопросы есть?
Двум смертям не бывать, Найон смело и заговорил, не ведая местного этикета:
– Что-то подсказывает, ты хозяин этой реки.
– Разве сразу не видно?
– Как же тебе удалось меня утащить сюда, – Евгений развёл руками, обозначая пространство кабинета или офиса, – как это всё на их языке.
– Разрешение не получал, шумишь, рыбу пугаешь, мне беЗпокойство доставляешь. Так что, должок за тобой имеется.
Гостя озарило:
– Слушай! Я знаю, как нам порешить дело миром. Меня просто будут долго искать, одни неприятности товарищам, которые этого не заслужили.
– Говори.
– Я вижу, как испортил человек реки.
– Та-ак, – уже заинтересовался хозяин.
– В реки сливаем отходы производства…
– И канализацию! От неё же не продохнуть! А вы там, в городах, гадите и гадите, без остановки! Мы задыхаемся, а вы в ус не дуете, как это нам противно! Ваши нечистоты так и плывут до моря, и мы так долго не протянем. Погибнут реки – и вам крышка.
– Так отпустишь, хозяин, если договоримся?
– Я пока думаю.
– Давай рассуждать здраво: меня со всех сторон лупасят, тебе достаётся не меньше. Почему бы нам не объединиться?
– Когда-то предок мой взял с меня клятву – чтобы с людьми впредь никаких дел не водили. Иначе проклянёт.
– Я должен прояснить картину, как её сам понимаю. – Евгений быстренько поскрёб в затылке, подбирая соль из прежних размышлений. – Земля под властью чужаков, так?
– Удивил!
– А из этого следует, что люди не могут выбирать, подчиняются правилам, какие придумали враги. Нас согнали в города, а они – и есть основной источник загрязнения рек. Очистные сооружения для этого и существуют. Вроде, как для отсекания стоков от рек, на деле – именно для загрязнения. А ещё плотины…
Водяной скривил лицо, как наступили на мозоль, смахнул кончиком пальца непрошенную слезинку. Евгений обрадовался: кажись, нашли общий интерес.
– И простые люди ничего не решают. Враги всюду расставили своих собак, объекты особого режима допуска. Никто из нас туда пройти не может. Они сами командуют – сколько дряни подать в реку, сколько придержать для следующего раза.
– А ты сам что можешь изменить?
– Людям открыть глаза. Я постараюсь, ибо по-одиночке нам не выжить.
– Согласен. Что же ты хочешь получить от меня в подарок, как залог возможной дружбы? Каменья, жемчуг, есть редкой красоты образцы.
Прозвучи предложение десятью годами ранее, Женька согласился бы, не думая.
– Делу общему поможет нечто другое. Я это чувствую.
– Тогда ищи. Отныне я дозволяю тебе бывать в моих владениях и брать то, что посчитаешь нужным.
Найон вынырнул, пошёл двигать руками с такой скоростью, какой от себя не ожидал.
Его искали, вверх по течению сходили, вниз – может, где лежит, с разбитой головой, за сук или камень зацепился. Такое течение, что всё может случиться.
– Ты где был? – Набросились друзья, щупают, он ли? – Цел?
– Парни! Не поверите, у кого я гостевал!
– Ну?
–
