щель. Пытался, но не нашел.
После дым медленно начал растворяться и предо мной предстала Майя. Не та, что я знала и любила. Худшая ее версия. С иссиня-черными волосами, молочно-бледной кожей, с черными белками глаз и выпирающими темными венами. Напротив меня не Майя. Напротив меня двоедушник.
В Димале мне нравилось гораздо больше, чем в любом другом городе или стране. От него веяло ностальгией и светлым прошлым, еще не запятнанным бременем проклятия. Пускай, мы и жили в лесу, в деревне, и не выбирались в сам город, стоило мне перешагнуть кромку леса, как в душе ликовала радость. Я вспоминала, как любила прогуливаться поздними вечерами, как любила отыскивать интересные и редкие травы для Джесс.
Как избегала магии.
Я отмахнулась от этих слов. Они всегда приносили лишь боль и бесконечные страдания. К тому же, наше возвращение скрасил и прекрасный дом, находящийся в непосредственной близости поляны. Впервые же дни нашего заселение я налетела на магазины мебели и декора и постаралась сделать его уютным. Закупалась подушками, декоративными фигурками, диффузорами, рамками и искусственными цветами. Прошло столько лет, а я все не могла переносить аромат живых и сладко пахнущих растений. К тому же, София была ярой фанаткой фруктово-ягодных ароматов. Хоть она и не спала в своей комнате, но все равно оставляла на прикроватной тумбочке эфирное масло с экстрактом лимона, а холодильник всегда был забит апельсинами, яблоками и вишней.
Мы с сестрой полярно разные. Я обожала выпечку, сладкие кексы и пироги собственного приготовления. Каждые выходные оккупировала кухню, раскладывала ингредиенты на широкой столешнице из светлого бука и импровизировала. Готовка всегда помогала отвлечься, как и книги. В каждом новом доме я покупала себе книжные шкафы и новые экземпляры, а перед переездом отдавала их в библиотеку. Софи никак не комментировала мое увлечение. Каждый по-своему цеплялся за возможность почувствовать себя живым.
В отличие от меня, Софи легко переносила одиночество. Она не нуждалась в лишних разговорах, чаще составляла собственные заклинания в тишине и даже не всегда перебрасывалась со мной словами. Но я так не могла. Хранить такого рода секрет означало не сближаться. Не подпускать. Не болтать. Мы не пытались с кем-то подружиться, держали на расстояние вытянутой руки и даже с волками проводили не так много времени, чтобы не привязаться. Сестра строго придерживалась всех этих правил, но я замечала блеск в ее глазах, когда мы заглядывали к Николасу или он к нам. Когда пили сладкий морс, и ели жаренные на гриле овощи и мясо в компании его семьи.
Первые годы совместного одиночества тяжелей дались мне. Я уговорила Софи отыскать кого-либо из ведьм или примкнуть к другому клану. Стать частью другой семьи, чтобы не сойти с ума скитаясь по свету. Вот только дальше одного континента мы не продвинулись. Проклятие ограничивало нас в передвижениях и расстояниях: только дневные рейсы или поездки на автомобиле. Список стран и городов был столь велик, что будь у нас карта мир — Евразия вся пестрила бы флажками и булавками.
Непомерное чувство вины медленно росло с каждым днем. Ведь именно я виновна в том, что сестра отказалась от счастливой жизни. Предки и проклятие обрекли ее на бессмертное, бесцельное существование, сделав свой выбор в пользу Софи. Она не познала любви, радости, веселья. Жила строго по графику и расписанию, отказываясь буквально всего. Даже сейчас ей приходилось спать не в мягкой кровати, а спальном мешке. И только магия помогала согреваться прохладным июньским вечером или снежной январской ночью. Но холод и дождь не смогли бы навредить бессмертному телу простудными заболеваниями. Несколько плюсов все же имелось.
Софи всегда задавалась вопросом: почему выбрали меня, а не ее? Ответ мне известен. Я слаба, как морально, так и в магии. Софи всегда была сильнее и умнее. Она с легкостью изучала новые заклинания, спокойно могла сотворить огонь, воду и даже пыталась повелевать природой. Несильно, но могла. Я же витала в облаках, мечтала поскорее обрести собственную семью. Та ночь и стала подтверждением. Когда все началось, Софи мигом спрятала нас в подполе. Она повторяла вслух заклинания, наглядно показывала, как магия скользит по ее венам, и, когда к нам ворвались, Софи встретила их атакой. Двое тут же оказались оглушены. Третий успел схватить ее. Она вырывалась, как могла. Впилась зубами в крепкую руку и с жадностью пыталась оторвать плоть. Софи брыкалась, царапалась, велела мне бежать. А я…Я пыталась быть такой же сильной как Софи. Пыталась воспользоваться своей магией и спасти сестру. Эти секунды были огромной ошибкой. Моя слабость была огромной ошибкой.
Магия контролировалась с помощью эмоций и чувств. Прежде чем сотворить заклинания, мы должны были очистить разум, избавиться от переживаний и четко поставить перед собой цель. Ни одного лишнего слова. Ни одной злой мысли. Даже природная магия могла уничтожать и убивать, что уж говорить о черной. С самого детства с нас требовали дать клятву и обещания, ни в коем случае не приближать к тьме. Пугали страшными рассказами о мире теней, о бесконечных муках и страданиях. Я и так боялась природной магии, а после таких рассказов и вовсе решила, что ведьмовская жизнь не по мне.
Я не должна была быть ведьмой.
Природа ошиблась. Наделила даром не ту. Даже Джесс, которая не любила прибегать к заклинаниям и оттачивать навыки атаки или защиты, направляла свою силу и отвары и мази. Создавала с помощью магии лечебные средства, которые быстро и эффективно латали раны, привлекали животных на охоте или просто восстанавливали силы. А я… Я была переполненным сосудом, из которого магия то и дело выплескивалась.
Поднялся ветер. Именно он для Софи был предвестником обращения. Но я не чувствовала его. Лишь тьму, что медленно разливалась по вялому телу. Она охватывала каждую клеточку, скребла по глотке, касалась каждого зуба и оседала на языке, оставляя приторно-сладкий вкус. Ноги покачнулись. Веки словно налились свинцом. Мне стало трудно моргать: глаза в любую секунду могли не открыться. Усталость мягкой волной накрывала тело. Тьма выбивалась из пальцев и наполняла собой круг. Я падала. Собственные руки и ноги оказались вне моей власти. Сознание блуждало в чертогах разума. Все звуки доносились, словно с поверхности океана, а я тонула, с привязанным грузом у ног.
Багровая вспышка. Бездонные черные глаза, взирающие на меня убийственным взглядом. Душа, созданная для убийства волков и ведьм. Душа, вожделевшая людскими душами.
Смерть
Этим мерзким хвостатым тварям, что бегают по лесу. Я хотела вырвать из туши каждую шерстинку. После переломать все косточки. И напоследок начинить их брюхо своими шариками с адским пламенем. Пусть полыхают и медленно умирают, а я буду
