Генералы развернули своих похасов и отправились на восток, где на далёкой излучине голубой реки торчал уродливый горб некогда непобедимого устройства.
Вблизи гордость Хафана Рьеда выглядела совсем печально и жалко. Над водой торчала лишь шестая часть огромной туши из неведомого металла, а в разверзшихся после выстрелов из литанр пробоинах плескалась вода. Всё было опутано тоннами канатов: как старых, брошенных во время бегства боларами, так и новых, которые тянулись сплошным ковром к берегу и там крепились к вбитым в грунт сваям. Чуть выше, в долине ровными рядами стояли палатки уменьшившейся на треть армии, а на пологом склоне внушительного холма спешно возводился головной штаб центральной группы войск. Теперь ни о каком дальнейшем продвижении к границе не могло быть и речи. Фаррати приказал конкретно: «Ждать меня на месте гибели Титана. Буду через несколько дней».
Вначале генералы удобно расположились в большой штабной палатке вместе с несколькими старшими офицерами, и только потом новый командующий приказал прибыть к нему старшего дознавателя. Своего подчинённого оба знали хорошо, поэтому сразу поторопили прямым вопросом в лоб:
— Как всё случилось?
По собранным неполным данным получалась такая последовательность. Возле самой линии живого ограждения вдруг оказался никто иной, как великий и знаменитый Кзыр-отшельник Гаршаг. Распоряжавшийся тем участком оцепления сотник, по прозвищу «Длинный» уговорил старика отойти на положенное расстояние в сторону и тот безропотно подчинился. Но в тот момент, когда Титан достиг реки, Гаршаг вдруг неожиданно оказался опять возле своего шалаша и, по многочисленным утверждениям именно от него понеслась молния к горам. Уже отыскали некие перекрученные металлические детали, которые отдалённо напоминают Лик Занваля. То есть можно смело утверждать, что мнимый Кзыр-отшельник использовал именно это страшное оружие для уничтожения отборных формирований армии.
Ну а дальнейшие действия, большинство свидетелей описывает уже не так единодушно. Больше всего дознаватели склонялись верить именно тем, кто находился ближе всего к эпицентру взрывов и столбов пламени. Но как раз эти воины и пострадали больше всех: кто ослеп, кто оказался обгоревшим чуть ли не полностью. Так что в данный момент некоторые из них вообще говорить связно не могли, а многие оставались без сознания. Но, по словам выживших, получалось следующее.
Тот самый Кзыр, который прикрылся именем легендарного Гаршага, применил какое-то новое и страшное оружие, нанесшее два самых сокрушительных удара по Детищу Древних. Да только и сам остался без сил и защиты. Чуть раньше к нему устремились как сам сотник «Длинный» так и несколько его десятников, но все они были уничтожена предсмертным ударом Титана. Ну или почти все, если принять во внимание тех воинов, на которых не осталось и клочка сожженной одежды и которые до сих пор не пришли в себя.
Сам же колдун, уничтоживший Детище оказался прожарен до углей и его останки, на глазах атакующих ордынцев драконы собрали на ритуальный кусок ткани. Наверняка для того, чтобы торжественно похоронить своего героя.
Завершил свой доклад старший дознаватель неутешительным выводом:
— Ни одного пленного нашим отрядам преследования разыскать не удалось…, пока.
Но его односложное добавление никого не утешило. Генералы и несколько присутствовавших старших командиров понимали: диверсионный отряд врага благополучно воспользовался своими возможностями передвижения по воздуху и теперь наверняка уже скользит над морскими просторами или дал себе заслуженную передышку в густых и труднодоступных горных лесах. Чтобы хоть как-то обозначить свои действия, новый командующий только и смог приказать:
— Продолжайте расследование! Великий Кзыр обещал прибыть очень скоро, и ему обязательно понадобится знание каждой детали трагической диверсии. Все свободны!
Затем генералы дождались пока останутся только вдвоём и с банальной безысходностью достали свои походные фляги с гремвином:
— Напьёмся с горя?
— А что ещё остаётся делать!
Молодой дознаватель вошёл в палатку полевого госпиталя первым и придержал плотный полог, с состраданием глядя, как следом за ним вошли на костылях двое раненых. На них тоже хватало бинтов на обожженных участках тела, но они хоть могли ходить, хорошо видеть и чётко рассуждать. Чего нельзя было ожидать от их большинства товарищей.
— Ну вот, внимательно к нему присмотритесь, — дознаватель приподнял вуаль тонкой марли над лежащим без сознания человеком.
Лицо раненого было изуродовано настолько, что даже его насмотревшиеся на подобные кошмары за последние сутки товарищи, поморщились:
— Эх, как его угораздило…
— Да, уродство на всю жизнь обеспечено.
— И кто это может быть? — дознаватель не очень вежливо оборвал соболезнования.
— А он — Кзыр? — последовал наводящий вопрос.
— Нет. В таком состоянии мы бы увидели. Такой же как и вы, простой человек.
— Хм…, судя по кончику сохранившихся тонких усиков, — стал размышлять один из раненых, — Это скорей всего Банг, Даждамир или Мирхайдар.
— Да где ты там усики увидел? — удивился второй раненый, нависая над неопознанным товарищем с другой стороны, — Это просто выгоревшая полоска осталась. Мне больше кажется что это Муроджан или Заринат. Точно! Скорей всего — Заринат.
— Ты уверен? Хотя…, и в самом деле очень похож…
Дознаватель тут же стал сверять названные имена с имеющимися у него списками. Бормоча при этом вслух:
— Даждамира опознали по оплавленному фамильному медальону. Муроджана — по запёкшемуся на голове шлему. Так, где у нас остальные…? Вот! Банг опознан по сапогам и оставшимся в нём ногам по колено. У этого — ноги целы, значит это не Банг. А вот Мирхаидар опознан по оружию и большому шраму на спине. Значит… Уф! Неужели у меня всё совпало?! — кажется, молодой дознаватель радовался больше всего сошедшемуся количеству тел с количеством пропавших без вести в его списках: — Скорей всего это действительно Заринат. Тогда та кучка останков принадлежит вашему сотнику «Длинному»! Не иначе, как он слишком близко подошёл к врагу, и его разорвало в клочья. Да, ведь так и утверждали многие…
Неожиданно пребывающий в коме раненый судорожно задёргался, застонал и с дрожью приподнял свои красные от ожогов, без единой реснички веки. Безумным взглядом обежал склонившихся над ним людей и выдавил из глотки хриплые, трудно различимые слова:
— Туман, кругом один туман… Я умер?
