Риан сел ровнее и продолжил мысль лорда Эллохара:
— Еще одно предположение — Селиус убил свою жену. Задушил и сжег. Я читал хроники эпохи Завоеваний, во многих отчетах описывалось произошедшее, даже лишенные сострадания Черные Всадники были потрясены случившимся. В воспоминаниях некоторых лордов описывалось, что по ее щекам текли слезы… Странный момент — она почему-то пыталась их стереть, а Селиус не дал.
— Итого: мы имеем неупокоенную душу. — Эллохар убрал ноги со стола и тоже сел ровно. — И не забываем, что на тот момент не существовало ни ловцов, ни четких границ империи.
— Душа осталась на свободе. — Риан начал задумчиво барабанить по подлокотнику кресла. — Неприкаянная, разозленная и полная силы.
— Подобное притягивает подобное, — продолжил директор Школы Смерти.
— Рабыня Рогета, вероятно, после сотворенного с ней обратилась к силе? — предположил магистр.
— Сомневаюсь, морские входят в силу с рождением ребенка.
Риан задумался и вскоре произнес:
— У них не было детей.
— Тупик, — пробормотал Эллохар.
Магистры переглянулись, оба и разом почему-то посмотрели на меня.
— Это все так, — согласилась с их предположениями я, — но меня сейчас интересует вопрос: а у жены Селиуса было такое кольцо, как у него?
— Какое? — переспросил Эллохар.
— Как то, что ты сняла с пальца Алитерры? — Риан сразу понял, о чем я.
— Да. — Я вспомнила, что оставила рисунок в управлении, и предложила: — Могу нарисовать.
— Валяй, — согласился Эллохар, уступая мне место за столом.
И я села рисовать.
Оба лорда, удобно устроившись в креслах, продолжили строить предположения.
— А что, если девчонка все же смогла призвать сущность убитой ведьмы? — сказал Эллохар.
— Тогда это объясняет многое, в том числе книгу человеческих проклятий, найденную у нее, — заметил Риан.
— Селиус, несмотря на пытки, не выдал тайники ордена, — задумчиво произнес директор Школы Искусства Смерти.
— А остальные просто не знали. — Риан усмехнулся: — Очень жаль, что перед казнью ему стерли большую часть воспоминаний.
— На тот момент это посчитали разумным.
— Селиус сохранил память лишь до образования ордена…
— То есть фактически он помнит свою супругу юной ведьмой? — предположил Эллохар. — Но все же — у рабыни детей не было.
Я оторвалась от рисунка, посмотрела на них, таких разных и в то же время очень похожих, и заметила:
— Она не использовала силу ведьм, она использовала проклятия, а для этого нужен лишь чуть-чуть увеличенный резерв внутренней энергии, и я так поняла, у всех ведьм он немногим больше, чем у обычных людей.
Молчание, внимательно-задумчивые взгляды на меня, затем Эллохар вдруг задал вопрос:
— Дэя, предположим, я взял тебя силой и запер в своем замке. — Риан мрачно посмотрел на магистра, но вмешиваться не стал. — Твои действия?
— В каком смысле? — не поняла я.
— В самом прямом. Ты же человеческая женщина, невинная к тому же. И вот ситуация — я тебя украл, взял силой, запер. Твои действия? Про слезы и сопли можешь опустить, мысли и мнение меня также не интересуют, я не Тьер. Четко и конкретно ответь, что бы ты сделала?
Неожиданный вопрос. Более чем неожиданный, но я подумала и максимально честно ответила:
— Я бы приложила все усилия, чтобы сбежать.
Эллохар улыбнулся мне, повернулся к Риану и сказал:
— Заметь, не убить, а сбежать.
Лорд-директор задумался, затем медленно произнес:
— Решетки.
— Мм-м?
— Вспоминай: в ее комнате на окнах были решетки. Больше нигде.
И оба лорда разом выдали:
— Она сбегала!
— Глупо, но так по-человечески, — добавил Эллохар. — И что-то мне подсказывает, что наши предположения более чем верны. Она сбегает и за счет увеличенного резерва — ведьма все же — подпитывает призрака, а супруга Селиуса указывает ей путь к тайникам.
— Родовой замок Рогетов у Вьерского склона, развалины замка ордена в трех днях пути, — припомнил Риан. — Тайник был где-то рядом.
— И девчонка получает книгу проклятий! — торжествующе воскликнул Эллохар.
— Да, — Риан торжествовать не спешил, — но что получает ведьма?
И магистры вновь задумались. Я же решила начать с вопроса:
— А чего может хотеть подпитавшийся неупокоенный и жаждущий мести дух?
— Месть? — сказал Эллохар.
— Тело? — Предположение магистра мне понравилось больше.
— А может, как истинная женщина, решила совместить? — Знаю, что глупо, но вдруг.
А потом я почему-то вспомнила тот самый грот на Листаре, жизнь, растущую в пузырях, детей, подрастающих в таких же пузырях… Стало как-то совсем нехорошо, и все же я произнесла вслух:
— А что, если эта девочка, рабыня, была беременна? — Перед моими глазами пронеслось видение убитой Норы, ее вспоротого живота. — И что, если ведьма подвигла ее на переселение зародыша в магическую оболочку?
Оба лорда чуть подались вперед, слушая меня. Такое слаженное, плавное и хищное движение, что я умолкла, и говорить что-либо уже не было никакого желания.
— Ну! — не выдержал Эллохар. — Дэя, дальше!
И голос такой — я вообще сжалась и вернулась к дорисовыванию кольца. Мы помолчали, затем Риан очень мягко спросил:
— Родная, думаешь, ведьма смогла себе новое тело вырастить?
— Это было бы логично, — тихо ответила я. — Хотя и не знаю, как выжила эта девочка, Нора же умерла.
А потом вдруг как-то слова сами понеслись:
— Магистр Эллохар, а почему вы сказали, что бежать было глупо?
Правда, смотреть на него я не решилась, до сих пор от его рева страшно.
— Мы темные, Дэя, — прозвучало это как-то многозначительно, — найти свою женщину — лишь вопрос времени. Чаще всего очень недолгого.
Кольцо я уже дорисовала и теперь почему-то вырисовывала цветочки по краям листка и, продолжая это неблаговидное дело, начала рассуждать вслух:
— Допустим, супруга Селиуса знала о том, что эту сбежавшую девочку найдут, и тогда… — говорить о таком оказалось непросто, — она выставила рабыню, а может, и увела подальше от тайника… И возможно, когда лорд Рогет ее нашел, успел спасти и залечить раны.
— Если учесть характер внутренних повреждений Норы, дочери трактирщика, могу с уверенностью сказать: останься она жива, на рождение детей была бы не способна, — произнес Риан.
— И тут сошлось, — добавил Эллохар. — Детей у этой рабыни не было, хотя прожила она долго.
— Это все ужасно, — не выдержала я.
Не видела, как Риан подошел, просто ощутила его руку на плече, вскинула голову, посмотрела в черные, чуть мерцающие глаза, и меня отпустило. Действительно стало полегче.
