— Мистер… Тибериус Клэй?
— Верно, сэр. — Клэй почтительно потряс его руку. — Я викарий Вейна.
Фейт знала, викарий — это что-то вроде младшего священника, нанимаемого в помощь пастору или приходскому священнику, у которого слишком много приходов или чересчур много работы.
— От лица мистера Ламбента приношу вам извинения: он сам хотел вас встретить, но неожиданный дождь… — Клэй скривился, взглянув на свинцовые облака. — Есть опасность, что новые пещеры зальет водой, и он делает все возможное, чтобы не допустить этого. Позвольте, сэр, я позову людей, чтобы помочь вам с багажом. Мистер Ламбент прислал экипаж, чтобы доставить вас и вашу семью с багажом в Булл-Коув.
Преподобный не улыбнулся, однако пробурчал согласие не без тепла в голосе. Церемонные манеры викария явно заслужили его одобрение.
Их семейство привлекало взгляды, Фейт была уверена. Достиг ли загадочный скандал Вейна? Навряд ли. Судя по всему, причина в том, что они чужаки, нагруженные немыслимым количеством багажа. До ее слуха доносились приглушенные перешептывания, но она не могла разобрать ни слова, это была просто мешанина звуков.
Багаж Сандерли кое-как сложили на крыше большой старой повозки и закрепили нестройную, грозившую вот-вот обрушиться кучу веревками. Внутри едва хватило места, чтобы викарий втиснулся рядом с членами семьи Сандерли. Повозка тронулась, подпрыгивая на булыжниках, и от этого зубы Фейт постукивали.
— Вы специалист по естественным наукам, мистер Клэй? — спросила Миртл, отважно игнорируя скрип колес.
— В таком обществе я могу считаться разве что любителем. — Клэй кивнул в сторону преподобного. — Хотя да, моим преподавателям в Кембридже удалось вколотить немного знаний по геологии и естествознанию в мою неразумную голову.
Фейт не удивили его слова. Многие друзья ее отца были священниками, которые занялись естественными науками примерно таким же образом. Сыновья джентльменов, предназначенные служить Богу, отправлялись в хороший университет, где получали достойное образование: классическая литература, греческий, латынь и немного естественных наук. Иногда этого «немного» было достаточно, чтобы подцепить их на крючок.
— Мой главный вклад в раскопки — это фотографирование, вот в чем мой интерес. — Голос викария наполнился радостью, когда он заговорил о своем хобби. — Увы, чертежник мистера Ламбента имел несчастье сломать запястье в первый же день, поэтому мы с сыном фиксируем открытия с помощью фотоаппарата.
Повозка доехала до маленького городка, который показался Фейт больше похожим на деревню, и стала подниматься по разбитой зигзагообразной улочке. Каждый раз, когда экипаж трясло, Миртл нервно хваталась за проем окна, заставляя остальных тоже волноваться.
— Вон то сооружение на мысу — это телеграфная башня, — заметил Клэй.
Фейт смогла различить лишь довольно большую обветшавшую постройку цилиндрической формы. Вскоре слева от них показалась маленькая церковь с конусообразным шпилем.
— Дом священника находится сразу за церковью. Надеюсь, вы окажете мне честь и зайдете на чашку чаю во время вашего пребывания на Вейне.
Экипаж еле-еле карабкался вверх по холму, отчаянно скрипя и громыхая, и Фейт опасалась, что у него вот-вот отвалится колесо. Вдруг повозка резко остановилась, и по крыше кто-то стукнул два раза.
— Прошу прощения. — Клэй открыл дверь и выбрался наружу.
Сверху донеслись звуки оживленного разговора на смеси английского и французского, но Фейт не смогла разобрать, о чем речь. В двери снова возникло лицо Клэя, встревоженное и озабоченное.
— Приношу мои глубочайшие извинения, но, кажется, у нас проблема. До дома в Булл-Коув, который вы арендовали, можно добраться по нижней дороге, идущей вдоль берега, или по верхней, которая проходит по гребню горы и затем спускается вниз. Я только что узнал, что нижняя дорога затоплена. Вообще здесь есть волнорез, но когда прилив высокий и волны сильные… — Он нахмурил лоб и бросил извиняющийся взгляд на низкое небо.
— Вы намекаете, что верхняя дорога длиннее и более утомительна? — отрывисто спросила Миртл, бросив взгляд на насупленного Говарда.
Клэй поморщился.
— Это… очень крутая дорога. На самом деле кучер сказал мне, что лошадь не осилит подъем… э-э-э… с таким количеством багажа.
— Вы предлагаете нам отправиться пешком? — Миртл застыла, как истукан, и ее хорошенький маленький подбородок напрягся.
— Мама, — прошептала Фейт, предчувствуя, что иного выхода нет, — у меня с собой зонтик, и я не против немного прогуляться…
— Нет! — отрезала Миртл достаточно громко, чтобы заставить Фейт покраснеть. — Если мне предстоит стать хозяйкой нового дома, я не появлюсь там в облике мокрой крысы. И тебе не позволю!
Внутренности Фейт скрутило от нарастающей злости. Ей хотелось закричать: «Какое это имеет значение? Прямо сейчас газеты раздирают нас в клочья, а ты правда думаешь, что люди станут презирать нас еще больше только потому, что мы мокрые?»
Викарий выглядел озабоченным.
— Тогда, боюсь, экипажу придется сделать две поездки. Неподалеку есть старая хижина — пункт наблюдения за стаями сардин. Мы можем оставить там ваши вещи, а потом экипаж вернется и заберет их. Я с радостью останусь и присмотрю за ними.
Миртл благодарно просияла, но муж не дал ей ответить.
— Так не пойдет, — объявил отец Фейт. — Прошу прощения, но в некоторых из этих коробок находятся уникальные образцы флоры и фауны, и я должен проследить, чтобы их разместили в доме как можно скорее, иначе они погибнут.
— Что ж, я с радостью подожду в этой хижине и избавлю лошадь хотя бы от своего веса, — заявил дядюшка Майлз.
Клэй и дядюшка Майлз вышли наружу, поснимали с крыши чемоданы и ящики с личными вещами семьи, оставив только коробки с образцами. Но даже после этого кучер, взглянув на осевшую карету, дал понять, что она все еще перегружена. Отец Фейт даже не пошевелился, чтобы присоединиться к остальным мужчинам.
— Эразмус… — начал дядюшка Майлз.
— Я не могу бросить образцы, — оборвал его преподобный.
— Может, мы оставим хотя бы один ящик? — предложил Клэй. — Например, коробку с этикеткой «Различные черенки», которая гораздо тяжелее остальных…
— Нет, мистер Клэй, — тотчас прозвучал ледяной ответ преподобного. — Эта коробка имеет особую важность.
Отец Фейт окинул свое семейство холодным, отстраненным взглядом. Он скользнул по Миртл и Говарду и остановился на Фейт. Девочка покраснела, понимая, что сейчас ее оценивают с точки зрения веса и значимости. В желудке появилось сосущее чувство, как будто ее поместили на чашу гигантских весов. Наконец, Фейт стало плохо. Она больше не могла ждать, пока отец вынесет свой унизительный вердикт. Не глядя на родителей, девочка неуклюже поднялась. На этот раз Миртл не пыталась остановить ее. Как и Фейт, она услышала мысленное решение преподобного и покорно поддалась ему, наткнувшись на невидимую преграду.
