— Так мало желающих? — признаться, я был удивлен. — А это тогда для декорации что ли? — показал я на лавки.
— Да для сопровождающих их наставили, некоторые с собой настоящую группу поддержки приводят, надо же их куда-то девать, — беззаботно ответил парень. — Ты готов или морально пока соберешься?
— Если бы я знал, к чему готовиться, было бы вообще замечательно. Давай начнем.
— Прекрасно. Да не переживай ты, тебе нужно только подняться на вершину башни, а там тебе скажут, годишься ты на обучение или нет, — сказал он и, гаденько ухмыляясь, полез в один из ящиков стола. — О тебе я сообщил, проходи через дверь за моей спиной и поднимайся наверх, там тебя уже ждут.
Бросив сумку на одну из лавок, я прошел через дверь и оказался в относительно небольшом круглом помещении, единственной достопримечательностью которого была широкая винтовая лестница, поднимающаяся к вершине, сделана она была так, что, куда она ведет и когда закончится, видно не было.
Пожав плечами, я начал восхождение. Если вначале я просто ожидал, что будет какая-нибудь пакость и так просто я наверх не доберусь, то через пять минут подъема по этой лестнице мои подозрения усилились, а еще через десять я был в этом абсолютно уверен. Ну, согласитесь, физически здоровому человеку невозможно не подняться на высоту в двадцать метров по нормальной лестнице за пятнадцать минут, при условии, что на то было желание конечно, а оно было! Значит, испытание уже началось.
Через стрельчатые окна, периодически встречаемые мной во время подъема, что-то разглядеть не представлялось возможным, так что на какую высоту я забрался, видно не было, спускаться вниз, чтобы прояснить ситуацию, я тоже не собирался.
У меня сложилось впечатление, что я хожу по кругу, как назло никакой ненужной мелочи в карманах не было, а за разбитое окно меня по голове не погладят, так что самые простые способы проверки отпадали, конечно, я могу окинуть всю башню «объемным зрением», но… В общем, оставим это про запас. Для начала я решил устроить небольшой забег, где-то минуту я бежал по лестнице на всей доступной мне скорости, даже трансформацию провел, но безрезультатно. Те магические трюки, что я освоил самостоятельно, методом тыка, не подходили для небольших замкнутых пространств.
Мне все-таки пришлось остановиться и изучить башню «объемным зрением». Находился я примерно на середине лестницы, а в ее начале и конце висел плотный туман явно магического происхождения. Нетрудно предположить, что именно он виновник моих проволочек, и, чтобы проверить свою гипотезу, я, не отменяя измененного способа зрения, двинулся вперед, двигаться пришлось медленно, держась рукой за стену, чтобы не навернуться. Все-таки в этом состоянии поле зрения значительно расширяется, и перемещаться становится сложнее, сознание, не привыкшее к такому издевательству, не могло в полной мере управлять телом. Наконец я добрался до тумана и, недолго думая, сделал пару шагов в него и вышел почти в самом низу лестницы, сделал пару шагов назад и оказался наверху.
Проведя эту операцию еще пару раз, мне снова пришлось задуматься. От меня требовалось подняться наверх, но эта закольцованная лестница не давала мне такой возможности, значит, должен быть способ «развязать» лестницу либо обойти место перехода. Магический туман перекрывал все пространство внутри башни, как его разогнать, я не знал, а обойти его не представлялось возможным. Но так это внутри, а что снаружи? Осмотрев постройку снаружи, я не увидел признаков магии, а над верхней кромкой тумана, внутри башни, было еще несколько витков лестницы и, что главное, окон.
Наконец, я вышел из состояния обозрения пространства, голова уже порядком болела. Подойдя к верхнему доступному мне окну, я внимательно его осмотрел. Это было стрельчатое окно шириной около сорока сантиметров и метра в высоту, толщина стены — около полуметра. Деревянная рама со стеклянной мозаикой вставлялась в неприметные выемки в камне, держалась она там на честном слове. Спустя минуту борьбы рама в целости и сохранности стояла прислоненная к стене, а я, как гордый победитель, полез в оконный проем. Не будем вдаваться в подробности, зачем гордым победителям лазить по окнам, хорошо? Должен сказать, тесновато здесь, будь я несколько крупнее, обязательно застрял бы.
Высунувшись на улицу, я не стал любоваться достопримечательностями, вместо этого внимательно осмотрел наружную поверхность стены и посмотрел, как высоко надо мной находится следующее окно. То, что я увидел, меня порадовало, стена не была гладкой, кое-где можно было зацепиться за щели между камнями, а окно находилось всего тремя метрами выше.
Изображать человека-паука, ползущего по стене, не входило в мои планы. Вместо этого я использовал один из освоенных мною трюков, в конце концов, я в Академию для магов поступаю, а не в физкультурный колледж. Действие было несложное, но энергетически затратное, собственно говоря, я создал сильный поток ветра, дующий снизу и в сторону стены, конечно, он не поднимет меня на три метра, но у него другая задача. Проверив надежность крепления клипс на левом ухе, я, со всей доступной мне силой, выпрыгнул из окна вверх, подпрыгнул неслабо, метра на четыре в высоту и метра на три отлетел бы от стены, но тут созданный мною ветер и сделал свою работу, направив меня к стене. Спланировал я как раз к примеченному мной окну. Вцепившись в стену когтями и аккуратно выдавив деревянную раму, я залез внутрь башни. Сердце бешено колотилось, но я был доволен собой.
Пройдя последний виток лестницы я без стука вошел в… Наверное, это помещение можно было назвать рабочим кабинетом. Стены закрыты гобеленами и шкафами с книгами и неизвестными мне предметами, дальняя часть комнаты отгорожена тяжелой синей ширмой, из остальной мебели были только массивные деревянный стол да пара не менее массивных и, по-видимому, удобных кресел. В одном из них сидел субъект в белой мантии с синей окантовкой, две серебряные цепи на груди, у него были коротко постриженные черные волосы, смуглая кожа, внешне ему можно было дать лет сорок, на самом деле он наверняка был старше, чем выглядел, насколько я знал, средний срок жизни мага — от одной до трех сотен лет. Предстоящий разговор меня немного волновал.
— Я Вас уже заждался, что же Вас так задержало на пути ко мне? — дружелюбно спросил сидевший за столом маг и указал на свободное кресло.
— Да так, у меня возникли небольшие разногласия с вашей лестницей, — ответил я, присаживаясь в кресло.
— Я могу надеяться, что Вы с ней пришли к какому-то компромиссу?
— Не совсем. Скажем так, мы оба остались при своих мнениях, — верить в то, что он не знает о причине моей задержки, мне не позволяло здравомыслие, а рассказывать о своих методах — самоуважение.
