Решение Маргариты было принято с живым одобрением, только мама, как всегда, задала свой извечный вопрос, на который, несмотря на его внешнюю простоту, в известных ситуациях непросто бывает ответить: "Зачем?"
— Хочу. Мне надо.
Но планы сломались, как всегда они у нее ломались: в последний момент и с треском. Вечером накануне отъезда позвонил А.М. и сказал:
— Рита, я хотел бы, чтобы ты приехала.
Они познакомились во время одной из ее командировок в Италию, когда она в качестве переводчика и организатора сопровождала своих и чужих начальников на бестолковые и кончившиеся ничем переговоры. А.М. был руководителем одной из сотрудничающих фирм итальянской стороны. Он был разведен, без детей — во всяком случае, с его слов. У них сложились вначале служебные, потом внеслужебные отношения. Он был бы неплохой партией, хотя и почти на двадцать лет старше. Она строила иллюзии несмотря на то, что отношения развивались, можно сказать… Можно сказать, никак не развивались. За без малого год он позвонил всего пару раз. Ей приходилось самой напоминать о себе. Писем тоже не писал. Она уже почти плюнула на него — в конце концов, не то что любви — влюбленности не было, так — деловой интерес и симпатия. Она понимала, что это — не основа для построения семьи, и поначалу переживала, а потом занялась думанием и стало не до того, да и прямой угрозы построения семьи с данным индивидуумом не наблюдалось… И тут — звонок. Маргарита напряглась и задала любимый мамин вопрос:
— Зачем?
— Я хотел бы обсудить с тобой некоторые… э… перспективы наших отношений.
У нее взмокли ладони — настолько, что телефонная трубка заскользила в руке.
— Ты долго молчал.
— Я думал.
Она почувствовала, что начинает дрожать:
— Почему мы не можем обсудить это по телефону?
— Это долгий разговор и… и деликатный. Будет лучше, если ты приедешь. Если хочешь, конечно.
— Ты понимаешь, что я не могу просто купить билет и приехать. Нужно приглашение, я должна ехать за визой в посольство. Это не будет быстро.
— Я пришлю тебе приглашение. Если хочешь, я оплачу тебе билет.
— Хочу.
— Хорошо…
К концу недолгого разговора ее била противная крупная дрожь. С трудом выковыряла сигарету из пачки и поплелась на балкон. "Что же это? Как это понимать? Что, его озарило? Странно…" Но тогда слово «странно» не стало стартовым в цепи размышлений. Потому что и цепи размышлений не возникло. Возник такой колокольный звон в голове, что она вообще перестала что-либо соображать. "Может, он решил на мне жениться? Тогда почему не сказать это по телефону? Может, ему нужно видеть меня перед собой, чтобы говорить на эту тему? Ах, ах… Может, он приготовил мне там какой-нибудь сюрприз? Он понял, что любит меня? А я его разве люблю? Хм… Я ведь не испытываю по отношению к нему никакого душевного трепета. М-да… Или Анюта права: какой там трепет, оттрепетали мы свое. Но мне всего тридцать лет! Не уже, а всего! Они там в этой своей Европе к этому возрасту еще из детства не выходят. Так-то оно так, но я-то живу здесь… О, Господи, что же делать? Ехать, конечно, раз он приглашает и оплачивает билет, значит, он все хорошо продумал…"
Мама, выслушав, сказала:
— Возьми денег с запасом. Мало ли что.
Тетка перекрестила. Кузина Лена пообещала:
— Я за тебя молиться буду.
Большой конверт с приглашением пришел по скоростной почте на четвертый после разговора день. Еще через две недели Маргарита подала документы на визу. Полученный ею в авиакассах заказанный билет оказался в одну сторону и почему-то на Рим, а не на Милан, и ей пришлось доплатить до полной стоимости, поскольку консульство требовала оплаченного и выкупленного билета в оба конца. Еще через две недели она вылетела в Италию, ничего не соображая от волнения и скорости развития событий.
В Риме ее никто не встречал. Она прождала в аэропорту два часа, потом позвонила А.М. на мобильник:
— А, — сказал тот спокойно. — Да, тебе придется купить билет. Заказать не получилось.
"Он что, совсем ничего не соображает? Разве так встречают любимую женщину? Ну, пусть не любимую, но хоть уважение-то должно быть! Как же так можно — даже без уважения?.."
Она взяла такси, поехала на железнодорожный вокзал, купила билет — хорошо еще, что были места на тот же вечер — и покатила в Милан. "Как-то странно развиваются события. Странно, чтобы не сказать "подозрительно…"
В Милане ее тоже не встречали и опять пришлось звонить на мобильник.
— Да, — ответил А.М. снова невозмутимо. — Сейчас я за тобой приеду.
И приехал через час.
Отвез ее в свою квартиру, оставил экземпляр ключей и уехал на работу. Об отношениях, перспективах — ни слова. Вечером они поехали ужинать куда-то за город, болтая ни о чем. Маргарита ждала: "Ну, когда же начнем говорить на главную тему? Выдернул меня из относительно размеренного существования, разбередил, растравил надежду, я бросила все, понесла материальные затраты, причем довольно значительные, безумной любви я к тебе не испытываю, но замуж пойду, если позовешь — что же ты молчишь?!"
А.М. молчал и второй день, и третий… Маргарита тоже молчала, ждала. Днем гуляла по городу, нервничала и много курила. Италия была не в радость. Вечером четвертого дня решила: "Уж завтра-то обязательно спрошу. О чем он думает?! Мне улетать через неделю!"
На следующий день была суббота, А.М. на работу не спешил, а вместо этого сказал:
— По субботам я проведываю мою маму. Хочешь поехать со мной?
Что-то такое неприятное кольнуло в висок: "Проведать твою маму? Сколько же твой маме лет?.. При том, что твои четверо братьев и сестер значительно старше тебя… О-о… Что-то мне это не нравится…"
Ехать пришлось часа два, и к полудню добрались до маленькой деревеньки, где на улице не видно было ни одного человека. Крытые позеленевшей черепицей дома из серого камня придавали этому населенному пункту вид театральной декорации. Над некоторыми торчали антенны. Но в некоторых зияли провалы окон и крыш, и А.М. начал рассказывать, что итальянская деревня вымирает, молодеж уезжает, старики отходят в мир иной, дома ветшают — никому здесь ничего не нужно…
В одном из таких каменных домов с черепичной крышей и маленьким скучным, без цветов и растений двориком, у камина с едва тлеющими дровами сидела в примитивном кресле-каталке маленькая сухонькая старушка с подслеповатыми невыразительными глазками. Сморщенные ручки ее дрожали. Казалось, она дремала.
Маргарита остолбенела. Голове ее вдруг стало жарко, а ногам холодно. "Это ловушка, — пронеслось. — Ему просто нужна бесплатная нянька для его старухи! А живут они тут до ста лет. Б…! Для этого он меня приглашал?! Брак по-итальянски!.. Не показывать! Не подать виду! Хрен его знает, чего от него ждать. Завез… позволила завезти себя в глухомань, скотина! Физически я с ним не справлюсь…"
