— И что мне теперь делать? — странно, вроде от старушкиных слов должно стать горько и обидно, но я приободрилась, вроде как галочку в голове поставила, в графе «все что могла — сделала».
— Почем я знаю? Талант у тебя странный, но не смертельный. Люди еще и не с таким живут и радуются. Денег с тебя не возьму — не за что. Так что иди-ка ты домой...
Я поднялась с дивана. Вредные пружины огорченно скрипнули, лишившись жертвы. Старушка проводила меня до дверей, и уже спускаясь по щербатым ступенькам лестниц, я все еще слышала, как она возится с замками.
Домой я пришла, держа в руках маленький сверток.
Так закончилась моя первая и последняя попытка борьбы со своим странным талантом. Нужно ли говорить, что через некоторое время родители обо всем узнали, и нагоняй я получила запоминающийся. Мама потом еще долго допытывалась, что сказала мне эта «шарлатанка», но я молчала, как партизан на допросе, стойко держась за версию «руками помахала, свечку зажгла и выгнала». Говорить правду не хотелось.
Приключение я забыла довольно быстро, только иногда, очень редко, мне снились два ярко-изумрудных огонька и я просыпалась оттого, что меня колотит дрожь. Но утром от ночных кошмаров не оставалось и следа. Свеженайденные ножи занимали почетное место в моем письменном столе. Папа строго заявил, что военный склад должен находиться в одном месте, и сослал острую братию на вечное поселение в мою комнату. Исключение было сделано только для кухни.
* * *
И ведь чувствовала же, что этот «дар» однажды выйдет мне боком. Так и получилось. Ретроспектива воспоминаний заняла мою голову как раз на то время, что понадобилось мне на извлечение себя любимой из сугроба. Увлекательный процесс вытряхивания снега из-под ворота свитера, рукавов куртки и собственных волос отнял еще минуту и несколько ругательств. Сама удивилась, откуда такие слова знаю. После сумбурного приведения в порядок гардероба можно было позволить себе оглядеться.
Обстановка была странной. Нет, напастей и ужасов голливудских страшилок, склизких монстров или улыбчивых мертвяков здесь не наблюдалось. Как и не было приторно-слащавых пейзажей с рождественских открыток, на которых даже снег похож на сахар. Просто здесь все было чужим, абсолютно незнакомым, до самой распоследней детали.
Единственное, что я могла сказать с полной уверенностью, так это что я нахожусь в лесу. Только вот ни одного известного мне дерева здесь не было. В учебниках биологии, которые я добросовестно зубрила в школе, не нашлось места этим исполинам, что сейчас возвышались над головой: огромные, в три обхвата, стволы, покрытые черной матово блестевшей корой; изломанные под невозможными углами ветви, гладкие, как отполированные; серые, словно подернутые пеплом, длинные иголки хвои.
Я крепко зажмурилась, в надежде на то, что у меня галлюцинации, и если попытаться успокоиться и сосредоточиться — все пройдет. Сконцентрироваться помешал снег, забившийся в кроссовки. Глаза пришлось открыть. Деревья стояли вокруг так, как стояли за тысячи лет до моего триумфального появления, и, наверно, будут стоять после. Темные, неподвижные и чужие. Немые часовые, выступающие из дымки вечернего сумрака.
Растерянно потоптавшись на месте, и еще раз отругав себя за привычку сначала трогать, а потом думать, я решила, что ничего плохого не произойдет, если разрешить себе осмотреться еще внимательнее.
Результаты наблюдений не обнадеживали. Кроме деревьев, здесь присутствовал снег. Много снега. Очень много пушистого и глубокого снега.
В общем-то, я была не права, решив, что меня выкинуло в сугроб. Глубина снега везде была одинаковой, что я и определила опытным путем, рискнув прогуляться вокруг места своей «высадки». Примерно по колено.
— Ну и за что мне все?.. — вопрос, обращенный к серому небу над головой, я так и не закончила, сбитая с толку равнодушными кругами трех черных лун. По ним вились желтые прожилки, делая их похожими на три агата. Такие вставляют в крепкие тиски серебра и продают в маленьких ювелирных магазинчиках.
Осев прямо на снег, я тупо уставилась на это зрелище. Значит, это небо такое серое, а вовсе не облака. Если бы серыми были облака, то я не смогла бы видеть эти... три луны. Как ни странно, этот простой логический вывод придал мне оптимизма. В сказки я не верила, как не верила в пришельцев, параллельные миры и привидения. Такого неба просто не могло существовать, следовательно, я все-таки сошла с ума или сплю. Еще одним доказательством нереальности происходящего стало то, что мороза не чувствовалось совсем — и это когда на мне только легкие кроссовки, джинсы, тонкий свитерок и обычная ветровка.
Желая проверить свою версию, я взяла в руку снег. Почти сразу он стал таять, образуя на ладони мутную лужицу. Забавно, моя кожа совсем не ощутила холода, но как только снег растаял, к ладони словно вернулась чувствительность.
— Час от часу не легче, — мой голос потонул в тишине. Эха здесь не было. — И что теперь делать?
Решение, которое не замедлило появиться, было примитивным до идиотизма: надо идти. Только вот куда? На запад или на восток? А может, правильнее — на юг? «Ведь, чем южнее — тем меньше снега», — логично рассудила я, и твердо решив идти именно в этом направлении, сделала пару жалких попыток определить стороны света. Как в школе учили? Одиноко стоящее дерево, мох на стволе, муравейник и звезды.
По первому пункту меня ожидали сплошные разочарования. Ну не было тут одиноко стоящих деревьев! Здешние исполины росли в строгом порядке, на расстоянии десяти метров друг от друга, расчерчивая лес наподобие шахматной доски, словно над этим ландшафтом поработала рука человека, воображение которого сводились к армейскому принципу — все что не перпендикулярно, должно быть параллельно.
Со вторым пунктом тоже возникли сложности. Наверно, здешняя флора состояла исключительно из гигантов, потому что разрыв снег у подножия одного из них, я не обнаружила не то что мха, но даже сухой травы. Только черный блестящий песок. «Может, пожар? » — мысль мелькнула, но ее тут же снесло напором железной логики. — «Не похоже, деревья ведь не затронуло». Подчиняясь закону вселенского любопытства и внезапно проснувшемуся интересу к археологии, я продолжила раскопки. За что тут же была вознаграждена специфическим трофеем: коричнево-красный человеческий череп равнодушно уставился на меня темными провалами глазниц.
Случись со мной эта находка сутки назад, я бы визжала так, что куры на соседней ферме перестали бы нестись раз и навсегда. А сейчас, после вдумчивого рассматривания здешнего неба, лун, деревьев, я лишь аккуратно смахнула с черепа остатки песка и стала внимательно разглядывать «трофей» на предмет несоответствий с анатомией. В общем-то, пристального изучения здесь не понадобилось: удлиненные клыки, больше напоминающие ядовитые змеиные зубы. Две штуки. На верхней челюсти. Нижнюю мне откопать так и не удалось, хотя я честно пыталась. Остальные различия если и существовали, то при моем уровне знаний обнаружить их было невозможно.
