Дарена, самая некрасивая в семье, слова сестры услышала, часто заморгала, но не расплакалась, а лишь прикусила губу и пошла помогать отцу.
Лада провозилась на кухне до ужина, но поев и убрав посуду, собрала остатки еды и тихонько выскользнула из дома. Кухарка Лета ее не останавливала, она видела как девочка весь день за дружка своего волновалась, как места себе не находила, поэтому и отпустила прикрыть, ежели мать хватится, пообещала.
— Дядька Слав, а Всемил где? — Лада вошла в дом Слава Перелеска без стука.
— И тебе, здравствуй, Лада, — насмешливо сказал старший брат Всемила Любомир, ему было восемнадцать, его совсем недавно взяли из мальцов в дружину и он был очень горд этим фактом.
— Здравствуйте, — поморщившись, сказала Лада. — А где Всемил?
— Наказан твой Всемил, — заявил Слав. — Нельзя к нему.
— Дядька Слав, — умоляюще попросила Лада. — Я только покушать ему дам и все, я быстренько.
— Нет, я сказал, — мужчина поднялся. — Любомир, а старшего остаешься, а я в дозор. Лада, иди домой, Всемил наказан, — Слав вздохнул и пошел к княжескому терему.
— Ты куда собралась? — поинтересовался Любомир, облизывая ложку. — Тебе же сказали нельзя к Всемилу.
— Любомир, — Лада вздохнула. — Ну я мигом.
— Нет, Лада, — парень улыбнулся.
— Ну Любомирушка.
— Эка ты запела. Нет.
— Ну пожалуйста. Всемил там один, ему плохо поди.
— Нет.
— Любомир, — Лада нахмурила брови, совсем как ее мать.
— Нет.
— А у меня котлетка свеженькая есть, — решила поторговаться Лада. — Ты с отцом всяко себе таких сделать не можешь.
— Нет, — покачал головой Любомир, хотя котлетку вдруг ужасно захотелось.
— Ну Любомир, — Лада поставила корзинку с едой на стол и умоляюще сложила ладошки. — Ну отвернись, а я проскочу. Ты не виноват будешь, просто не усмотрел.
— Нет, — упрямо стоял на своем парень, хотя готов уже был не то что отвернуться, вообще из дома уйти. Брата ему было жалко, отцу вчера уж очень сурово с ним обошелся, а подружка братца так и вовсе умиляла.
— Ну Любомир, — продолжала умолять Лада. — Ну позволь.
— Лада, я не могу, ты же сама слышала, отец не велел. Ежели он узнает что я тебя пустил он же и меня выпороть может. Ко мне‑то ты бегать не будешь.
— Я буду, — тут же пообещала девочка. — Ну да только он не прознает. Ну хочешь я тебя поцелую?
Любомир захохотал и, махнув рукой, все еще смеясь, вышел во двор. Лада тут же прошмыгнула на второй этаж.
Всемил лежал у себя на кровати на животе, на спину было не повернуться.
— Батюшка Небо, — ахнула Лада, увидев что рубаха к спине прилипла.
— Лада, — Мальчишка попытался встать.
— Лежи, — велела девочка. — Да что это дядька Слав так? — запричитала она. — Да на тебе же места живого нет.
— Сам виноват, — Всемил вздохнул. — Надо было внимательнее смотреть, когда возвращались. Я бате сказал что я тебя на озеро пойти подговорил, так что тебя сильно наказать не должны были.
— Всемил, — Лада вздохнула. — А я говорила что это я, чтобы тебя сильно не наказывали.
— Ну Лада, — Всемил все же сел и ту же сморщился от боли.
— Очень болит? — тихо спросила девочка.
— Да совсем почти не болит, соврал Всемил. — Просто сел неудачно.
— Я тебе покушать принесла, — Лада принялась доставать из корзинки еду.
— Спасибо, — Всемил, не сходивший вниз целый день был дико голоден. Лада сбегала на кухню, принесла ему молока. Мальчик ел очень осторожно, стараясь двигаться как можно меньше. Спина болела невероятно и даже смена положения ситуацию не меняла.
— Всемил, дай‑ка я тебя посмотрю, — хмурясь, попросила Лада. — Рубаху задери.
— Лада, да не надо.
— Не спорь со мной, — подражая матери, велела девочка. — Рубаху снимай и ложись. Матушка Земля, — ту же ахнула девочка.
— Чего там? — Всемил повернулся, пытаясь хоть что‑то разглядеть.
— Да дядька Слав вообще ума лишился, — продолжала пораженно Лада. — Ты лежи, не вставай, а я сейчас, — девочка бросилась к себе домой.
— Мама, мамочка, — завопила она, ворвавшись.
— Ты где была? — нахмурилась Лебедь. — Разве я не запретила тебе из дома выходить.
— Мамочка, это потом, а сейчас пойдем со мной, Всемилу помочь надо, а я сама не знаю как. Ну пожалуйста, давай ты потом на меня ругаться будешь, а сейчас пойдем, мама.
Девочка была в таком отчаянии что Лебедь даже испугалась.
— А что со Всемилом?
— Там… Там… отец его высек, да так, …, — Лада задыхалась от переполняющих ее эмоций. — Ему спину надо обработать чем‑то, там воспаляться все начало, до мяса там все.
— Ох ты ж святые боги, — нахмурился Никита.
— На кухне горшок с травами возьми, — приказала Лебеди и накинула на голову платок. — Я быстро, Никитушка.
— Может мне с вами? — поднялся мужчина.
— Не надо, — деловито сказала вернувшаяся с кухни Лада. — Дядька Слав в дозор ушел, а Любомир с мамой спорить не станет.
— Пошли, — Лебедь забрала у дочери слишком большой для нее горшок, где они травы хранили и пропустила девочку вперед.
Увидав вернувшуюся Ладу, Любомир хотел было не пустить девочку, но шедшая за ней Лебедь его озадачила. Он растерялся и не сказал ни слова, когда гостьи вошли в дом и поднялись в комнату Всемила.
— Батюшка Небо, — покачал головой Лебедь. — Любомир, воды поставь, Лада, бегом за лекарем, сами мы тут не справимся.
— Ох, — воскликнула девочка, но тут же убежала звать врача, старший брат Всемила тоже поспешил вниз, выполнять данное ему поручение.
Лада вернулась одна, лекарь обещал придти как только навестит кого‑то из своих пациентов, но раньше доктора вернулся Слав.
— Это что такое? — спросил он, войдя в дом, где девочка помогала Любомиру заваривать травы, отобранные матерью. — Лада, я тебе что велел? Вот сейчас не посмотрю на то что ты не моя дочь и выпорю.
— Не выпорешь, — Лада повернулась и уперла руки в бока. — Ты дядька Слав вообще совесть потерял, — заявила она. У Слава открылся рот от удивления, никогда его еще таким тоном не отчитывала десятилетняя соплюха. — У тебя что сыновей много? — продолжала Лада. — Всемил лишний? Ты с чего это его до полусмерти запорол? Ну наказал бы, но так‑то зачем?
— Ты меня еще учить будешь? — пораженно спросил Слав. — Вот я тебя сейчас…
— Батя, не трогай ее, — вступился за девочку Любомир. — Перестарался ты вчера со Всемилом, плохо ему совсем, тетка Лебедь велела лекаря позвать.
— Лебедь? — Слав нахмурился. — Она там? — он стремительно пошел наверх.
— Отчаянная ты, — Любомир снял котелок с водой с огня. — Сейчас бы сама под раздачу попала. Лежали бы с Всемилом рядышком, попами кверху.
