На синевато-бледном, почти светящемся, худом скуластом лице, сквозь черную гриву — не по-детски яростным огнем горели темные глаза. Он внимательно следил за приближающимся к нему человеком с обнаженной рапирой — человеком, который разделался со всей их бандой в считанные минуты. Он смотрел только в глаза — выжидающе.
Рановато иметь такую выучку! — подумал врач наклоняясь…
Бросок был хорош! Не будь у него такой отличной реакции, и не нарушь координацию парня боль и потеря крови, направленный в шею обломок меча — достиг бы своей цели.
Доктор небрежно отвел лезвие, прижимая руки мальчишки к земле. Изящные пальцы сжались на запястьях чуть сильнее в нужных точках — и парень выпустил обломок с хриплым вскриком. Тощее, но жилистое тело под ним вдруг перестало сопротивляться:
— Ну, с-сука, — плюнул мальчишка, — Убивай! Или еще чего приспичило?!
Его противник не ответил, вглядываясь в него с некоторой растерянностью: он ясно чувствовал Силу этого мальчика — исполнявшего в банде роль наводчика, как он догадался… Он смотрел в злые отчаянные глаза, как в зеркало, — и знал: таких совпадений не бывает!
Судьба ли, заклятье свело их на одной дороге, но убить его — рука не поднимается!
Созерцательный, задумчивый взгляд, перепугал мальчишку больше, чем все происшедшее до сих пор. Он забился в без усилий удерживающих его руках из последних сил, умноженных ужасом и отчаянием.
Господин Фейт разжал пальцы и отстранился. Парень вскочил, но рухнул обратно, не сделав и нескольких шагов. Он дополз до ближайшего дерева, волоча раненую ногу, и даже сумел подняться, тяжело опираясь на ствол.
Неудавшаяся жертва налета вложил рапиру в ножны и бесшабашно тряхнул головой, принимая какое-то решение.
Всякое сопротивление было безнадежным: негаданная подмога уже приблизилась, выкрикивая приветствия, а никто из подельников не шевелился.
— Не подходи! — выкрикнул мальчишка: судя по всему, даже безоружный, он готов был впиться в горло каждому и зубами, но смотрел только на осторожно приближающегося мужчину, демонстрировавшего ему пустые руки.
— Я не собираюсь тебя убивать! Позволь посмотреть твои раны — если тебя не перевязать, ты истечешь кровью!
— Не подходи, — простонал парнишка, чувствуя, как съезжает по стволу вниз, и отчаянно борясь с беспамятством.
Когда странный незнакомец снова наклонился над ним, он последним усилием попытался ударить, но только тяжело осел в грязь, наконец потеряв сознание.
— Вы в порядке? — обратился предводитель отряда к уцелевшему пассажиру, который в это время, пожертвовав своим и без того испорченным плащом, быстро и ловко осматривал единственного еще живого члена банды.
Тот только отмахнулся и попросил посветить чем-нибудь. Выглядел он как переодетый принц, да и одежда, хоть и простая, но хорошего качества, а рапира великолепной работы, — оценил герой, — неудивительно, что банда заинтересовалась им. Едет один, они могли подумать, что он выкупил весь экипаж, и рассчитывать на богатую добычу или выкуп. А нарвались на опасного бойца, которого так просто не испугать.
— Кевин, — назвался герой, когда с первой помощью было покончено.
Щека у него была распорота, и вместо ответного представления лекарь протянул ему сложенный кусочек полотна, смоченный в какой-то резко пахнущей дряни.
— Да пустяки!
Действительно, скорее всего на ветку в азарте напоролся, — доктор Фейт едва удержался от ироничной улыбки.
— Возьмите, если не хотите обзавестись мужественным шрамом на пол лица.
Герой послушно стал промокать рану, в то время как его люди разбирались с телами.
— Что вы собираетесь с ним делать? — поинтересовался врач, кивая на юного разбойника.
— Сдам властям в Остии и вся недолга, — дернул плечами Кевин.
— Да, само собой… А знаете что, — вдруг предложил господин Фейт, — уступите его мне!
— Вам? — удивленный герой посмотрел на него уже с некоторым подозрением, — Зачем?
Вы собственно кто?
— Мне, — подтвердил господин Фейт, — Вообще-то я врач. Но я занимаюсь важными изысканиями, и этот юноша очень пригодился бы мне для опытов.
Глаза героя медленно раскрывались все шире и шире.
Ну да, готовы и за разбойниками гоняться, и на дракона в одиночку переть, а от одного вида скальпеля бледнеют! Улыбка все-таки прорвалась наружу.
— Я не собираюсь кромсать его на кусочки! И потом, в Остии его повесят… если он доживет до того в тюрьме без должного ухода.
— Я не… могу, — сомневался Кевин, — он должен понести наказание и опыты это…
Как же…
— Мои исследования никому не принесут вреда, только пользу. Вы, как палладин Света не нарушите свой долг, если посодействуете, клянусь. И посмотрите, разве такая жизнь — уже не наказание?
Они пререкались всю дорогу до города. Приходилось признать, что мораль выучеников Светлого Совета просто незыблема, но доктор Фейт очень старался быть убедительным, и в конце концов ему все же достался тощий полуживой трофей с сомнительными перспективами.
О том, что вмешался, он не жалел: если чистая и аккуратная рана на бедре опасений не вызывала, то застрявший под лопаткой болт, наверняка свел бы мальчишку в могилу вернее светившей ему петли. Врядли рядом с ним находился хотя бы какой-нибудь знахарь, а обстановка тюремной камеры выздоровлению не способствует. Теперь же господин Фейт был уверен в успехе, поэтому перешел сразу ко второму вопросу: что ему делать с этим маленьким зверенышем, когда тот достаточно поправится, что бы снова кусаться и огрызаться?
И не новый ли претендент на Черный трон перед ним.
* * *
Придя в себя, Дамир долго не мог понять, где он. Попытавшись подняться на постели, в которой лежал, он обнаружил жуткую боль во всем теле, как-будто его снова избили. Грудь и плечо туго стягивали бинты. Рана на ноге тоже была перевязана и даже почти не болела.
Повернувшись, Дамир вздрогнул — у заставленного устрашающего вида склянками стола с закрепленной переносной жаровней, стоял незнакомец: тот самый, из леса…
Дамир рассматривал его тем внимательнее, что его жизнь находилась непосредственно в руках этого странного путешественника: он мог его убить, мог выдать властям, много чего мог…
Сложен незнакомец был как аристократ самой высшей пробы, и по высокой тонкой фигуре нельзя было сказать, что он первоклассный боец — на что Дамир и повелся!
Правда с пузырьками и их содержимым он управлялся так, что не приходилось сомневаться: кем бы путешественник ни был, — и в этом он тоже разбирался мастерски!
