— Это тебя не касается.
Его пальцы были уже возле фитиля. Сулана внезапно рассердилась на мужа.
— Я видела, как ты разговаривал с каким-то человеком в саду.
Дохор резким движением повернулся к ней:
— Ты что, выслеживала меня?
Его ясные глаза вдруг наполнились бешеной яростью, но в них, однако, мелькнул страх.
— Я была там потому, что…
Дохор схватил ее за руки, сдавил оба запястья.
— Значит, ты начала шпионить за мной? Как ты посмела?
Сулане вдруг стало страшно. Она была в комнате одна с незнакомцем, и этот незнакомец вдруг напал на нее. Она почувствовала, что слезы подступают ей к горлу.
— Я пришла сюда, а тебя не было, я не знала, как быть, беспокоиться или нет… и ждала тебя… но было уже очень поздно… я была разочарована, и еще… это ведь наша первая брачная ночь.
— То, что я делаю, тебя не касается. Теперь король — я, и дела государства в моих руках.
В глубине души Сулана уже поняла это, но не смогла удержаться от новой попытки.
— Но ведь теперь мы муж и жена, а этот человек… он меня пугает.
Дохор усмехнулся:
— Муж и жена? Король и королева, вот мы кто. Ты устала, а я хотел сидеть на троне, и ничего больше. Этот человек вознесет меня высоко, очень высоко, а от этого будет хорошо и тебе тоже.
Он разжал руки, отпуская ее, — движение не было изящным, потом погасил свечу и вытянулся во весь рост на кровати, спиной к Сулане.
Сулана продолжала сидеть в темноте, широко раскрыв глаза. Потом она почувствовала, что он снова повернулся в постели.
— И не смей ставить мне палки в колеса! Поняла? Мы заключили соглашение, и ты его не нарушишь.
Он произнес это с ледяным спокойствием, затем натянул на себя одеяло.
Сулана еще долго сидела не шевелясь. Слезы медленно текли по ее щекам, и она не вытирала их.
Она ошиблась. Лишь со временем она поймет, как велика была эта ошибка.
Саар, Великая Река на западе Всплывшего Мира, является его непреодолимой границей. Никто не знает точно, какова длина Саара, но, если верить рассказам, в самых широких ее местах расстояние между ее берегами равно семи или восьми километрам. Никому не известно и то, какие существа живут в его водах. Все, что нам известно о Сааре, имеет легендарный и смутный характер, потому что из многих пытавшихся пересечь его никто не вернулся обратно.
Неизвестный автор Из утраченной библиотеки города Энаара
Эти странные чужаки пришли в деревню, когда день начал клониться к вечеру. Деревня называлась Марва; это были несколько жалких домишек на сваях в центре того болотистого края, который раньше назывался Земля Воды, а теперь — Пограничная Область Болот. Девушка и маг ушли отсюда два дня назад. Чужаков было трое, их лица были скрыты капюшонами просторных коричневых плащей.
Куда бы они ни шли, за ними следили взгляды, полные тревоги. Марва стояла далеко от всех торговых путей, а зловонный и неподвижный воздух болот делал ее не слишком привлекательной для случайных путников. В ней не было ни кабачка, ни постоялого двора. Уже много лет никто не проходил через эти места, и вдруг всего за три дня пришли целых пять незнакомцев. Несомненно, случилось что-то плохое.
Новые пришельцы были уже в начале ведущей к мастерской дороги, где смолили лодки. Ее хозяин Бхиф обрабатывал смолой остов новой лодки, но, заметив незнакомцев, побежал им навстречу. Один — должно быть, главный — шел впереди, двое других, более рослые, следом за ним, держались они так уверенно, что Бхиф почему-то вздрогнул от страха. Именно предводитель открыл свое лицо первым, и Бхиф облегченно вздохнул, увидев что это светловолосая девушка — на голове целый ворох мелких кудряшек, вокруг носа веснушки.
— Добрый вечер, — вежливо улыбнулась она.
Бхиф снял рукавицы, медленно смерил ее оценивающим взглядом и решил, что сейчас лучше всего держаться осторожно.
— Чего вы желаете?
— Всего лишь узнать кое-что.
Бхиф похолодел, девушка была закутана в поношенный плащ, но в вырезе он заметил черную ткань ее одежды.
— Если мне известно что-нибудь, что…
— Проходили здесь молодой маг и худощавая девушка, одетая в мужской костюм?
Бхиф ответил «да», при этом внимательно следя взглядом за мужчинами — ее спутниками. Между ним и чужаками была только лодка, над которой он работал.
— Они еще в деревне?
— Нет, — ответил он.
— Понятно. А когда они ушли?
— Вчера. Они взяли лодку.
— Куда они направились? Это вы знаете?
— Почему вы задаете мне все эти вопросы? Я смолю лодки и занимаюсь только своими делами.
— Вы знаете это или нет? — Девушка как будто бы не сердилась, но голос ее звучал жестко.
— Я ничего не знаю. Они были гостями Торио, спросите у него.
Она кивнула, потом надела на голову капюшон.
— Огромное вам спасибо, вы нам очень помогли.
Все трое ушли, не сказав больше ничего, и Бхиф с тревогой заметил, что их шаги были почти бесшумными.
Торио сидел на пороге своего дома, свесив ноги, и чинил рыболовные сети. Это был довольно крепкий телом старик, с тем туповатым выражением лица, которое бывает у человека, если он всю жизнь прожил на одном месте и никогда даже не думал о том, что где-то может существовать огромный мир. Он уловил какое-то движение у порога своего дома, когда незнакомцы оказались уже как раз перед ним.
— Это вы — Торио?
Старик поднял голову. Перед ним стояла девушка в темном плаще и улыбалась. За ней стояли двое мужчин в плащах с капюшонами, и на мгновение он испытал какое-то странное беспокойство.
— Да, — озадаченно ответил он.
— Мы знаем, что вы принимали в этом доме как гостей мага и девушку, одетую как мужчина. Куда они ушли?
Торио насторожился. Та девушка перед уходом совершенно ясно сказала ему: «Если кто-нибудь придет и станет спрашивать о нас, не говори ничего. Скажи, что мы здесь не проходили или что не знаешь, куда мы ушли. Что бы ни было, ты не должен открыть им, куда мы направились».
Он нахмурил брови.
— Вам сказали неправду. Посмотрите вокруг — разве это такое место, чтобы здесь отдыхали приезжие?
И он снова наклонился над сетями, показывая, что для него разговор окончен.
Девушка приблизилась к нему и вонзила в него свой взгляд.
— Тебе не стоит хитрить с нами…
Торио заметил, что у нее прекрасные темно-синие глаза, ясные, магнетические. Но в ее взгляде и в мягком тоне ее голоса было что-то, от чего его душа похолодела. Руки старика задрожали.
