Гробовая тишина накрыла зал совещаний. Никто не желал высказаться первым. Представитель Ждущих молчал, нервно перебирая жемчужные четки, прекрасно понимая, что их орден обвинят во всем, сколько бы баек ни ходило про отколовшуюся ячейку, сколько бы правдивых из них не оказалось. Декстер Рид беззвучно шевелил губами: то ли молился, то ли считал ущерб и количество судебных исков владельцев шахты. Людвиг Жадо впился взглядом в Нокса, и взгляд был наполнен ненавистью, болью и страхом. Сам Нокс изучал лица окружающих, будто среди них были соучастники Венкс. Может и были, откуда ему, Уайту, знать? Он сейчас и сам нервничал не хуже Кораки, как и граф Лэ, как герцог дэ Мар, как и все в этом зале. И лишь император Годжи II источал спокойствие и уверенность, словно это не на него в последнее время свалились все беды мира. То ли что-то знал, чем не удосужился поделиться с братом, то ли этот самый брат накачал его транквилизаторами, дабы привести на совет. Только он один не был обеспокоен свершившимся и первым нарушил тишину.
— Да, господа. Этот мануйский ежик и есть знаменитый Пожиратель Миров, древние оружие самих Создателей. И с его помощью и впрямь уничтожили звезду Тейрон, наши службы проверили. А теперь нам хотелось бы узнать ваше мнение на сей счет.
Нейтральные Земли, Хейве, 50 день налисси.Никто не знал, чем руководствовались террористы, выбирая Хейве местом переговоров и затем подписания последующего мирного договора. Планета входила в Торговый Союз: ничего не производила, не выращивала, а только занималась скупкой и перепродажей товаров с других планет союза. Базы в основном крепились на внешней орбите, там же находились многочисленные офисы, мотели и прочая сопутствующая ерунда. На самой планете жили родственники торгашей в маленьких аккуратных домиках с красной черепичной крышей и живой изгородью колючего терновника. Терновник и был символом Хейве, рос он практически везде, а где не мог вырасти сам — строили специальные оранжереи. Весной это выглядело впечатляюще: за множеством белых цветов ветвей было практически невидно, и всюду стоял дивный медовый аромат. Но осенью это чудо превращалась в голые костлявые кустарники с мелкими темно-синими плодами, зачастую поклеванными местными птицами.
Место, где было выбрано провести встречу, выглядело именно так. Плюс огромный пустырь, наспех приспособленный для посадки флюверсов, на одной стороне которого стоял старый ангар, переделанный в амфитеатр. Там уже собралось довольное количество журналистов и прочих стервятников разных мастей, а до собрания оставалось еще пара часов. Все это время они будут задать свои каверзные вопросу, что они готовили почти зайнем, в преддверие сегодняшнего дня. Такого даже Титановый Князь не выдержит, потому Александр Нокс на время покинул место проведение переговоров. Он решил скоротать время за прогулкой на свежем воздухе, благо зарослей, чтобы спрятаться от любопытных глаз, было предостаточно. А император пусть отдувается: комментирует, объясняет, почему да как, в конце концов. Он старший, вот пусть и правит. Быть младшим — не всегда хорошо, и порой вместо старшего брата защитника попадается кто-нибудь вроде Годжи: скрытный, хитрый, но в то же время падший на женщин и совершающий из-за них глупости. Оставалось лишь радоваться, что манипулировать им собой не давал. Впрочем, их отец был и того хуже, потому вопросом престолонаследования не озаботился. Но, видимо, Нокс и сам был дурак, раз вместо того, чтобы остановить брата, поддержал Черную Охоту, на которой и получил свое знаменитое прозвище — Титановый Князь. И поздно что-либо менять…
Князь со злости сдавил живой рукой ягоду терновника, сорванную на ходу, но уколол о шип палец, и сок, смешавшись с кровью, закапал на землю. Из мутно-желтого стал ядовито-красным, как и все происходящее в последние дни. Сначала Мертвый источник, превративший Нокса в калеку, не тронул ни Деймона, ни Лисарда, не тронул физически. Но первый в приступе ярости натворил дел и сбежал, второй впал в беспамятство так, что все научные достижения оказались бессильны. А потом несостоявшаяся любовь Имперского Демона стала взрывать звезды и людей, греющихся их светом. Даже Сардинесу мало не показалось и после уничтожения Зари-1, что недалеко от печально известного Шизулу, дал добро на мир, заложников и неприкосновенность нейтральных земель и планет третьего типа. И Нокс был с ним согласен, ибо следующими планетарными системами вполне бы могли оказаться Солеа и Церра, с одноименными планетами-столицами. Не помогли бы ни эвакуация, ни попытки найти и обезвредить террористов, потому как все это пробовалось, не принесло результатов. Лишь добавило число жертв и седых волос в голове. И теперь семнадцать детей станут заложниками мира, по числу ангелов, охранявших Вселенную по воле Создателей.
Семнадцать — священное число, над которым вскоре надругаются, а после и вовсе проклянут. Семнадцать детей, будущих жертв и изгоев. Лисард йон Годжи котэй Крито — маленький принц, что еще до рождения стал яблоком раздора двух великих держав. Алексей Дмитриевич Венкс, внук невыносимой Амалии, министра внутренних дел Суэльских республик, и сын той самой Юлии, что заварила эту кашу. Единственная дочь Людвига Жадо, которая самого герцога мало интересовала. А еще близнецы Лэ, отпрыски Ридов и Юнгов, дэ Мар и Сатори — дети влиятельных семей. Обескровили и Республики, вспомнить только лицо посла Уайта, когда среди требуемых заложников назвали его младшего брата. Все дети были примерно одного возраста, с высокими врожденными пси и IQ, но даже это не сделает из них новых ангелов. А мир под прицелом оружия не будет долгим и прочным. Чего же ты добиваешься, Юлия? Что такого известно девочке с забытой Создателями планеты, чего не понять ни ему, ни остаткам Ждущих, ни старику канцлеру, а уж тот пожил дольше их всех и помнит самого Артура II Жестокого. Ответа не было, лишь заросли терновника неприветливо смотрели на киборга синими ягодами-глазами с перламутровым слеповатым налетом. Может так смотрит сама вечность? А вовсе не по-кошачьи зелеными? Если б он знал, если б знал…
Князь прошелся вглубь зарослей, полностью поглощённый своими мыслями, не замечая ни тропинки, по которой он шел, ни направления. Даже потеряв руку, вынужденный гнить заживо, он никогда не был так подавлен, как сейчас. В таком состоянии Александр добрался до смотровой площадки и поднялся наверх. Оттуда открывался отличный вид на стоянку кораблей, прилетевших на переговоры: только флюверсы, только гражданские, без опознавательных знаков. Даже Ждущим пришлось изменить собственным привычкам. И не понятно, которые из них чужие, где свои, где террористов. Небольшие, но юркие корабли были хороши, когда хотелось скрыть свою траекторию. Этот момент устроившие встречу отлично продумали.
