– Ну что, вы идете с нами дальше? – Ирвин повернулся к сроуту.
– Почему бы и нет? Все веселее, – сроут перебросил через плечо матерчатую лямку своей сумочки.
– Хочешь, я понесу? – Пилат преданно заглянул в глаза сроуту.
– Предатель… – грустно вздохнул Ирвин.
– Глупости, – Пилат лизнул щеку юноши шершавым языком. – Ты же знаешь, как я тебя люблю и ни на кого никогда не променяю, пусть даже этот кто-то будет хоть трижды розовым.
– Действительно нудный пес, – вздохнул сроут, – а сумка у меня не тяжелая, я и сам могу понести.
– Ладно, пойдемте, – Ирвин поднял из травы свой мешок. – Вы, сроут, на двух лапах ходите?
– У меня ноги, а не лапы и лицо, а не морда, и не зверушка я вовсе!
– Простите, я не хотел вас обидеть, – огорчился юноша.
– Ладно, я не обидчивый, – махнул рукой сроут. – Но я злопамятный, учти!
– Кажется, не только вы один тут злопамятный, – Ирвин погладил Пилата.
Дальше они отправились втроем, и вскоре углубились в прохладную сень леса.
Глава четвертая: Сроуту придумывают имя
Вечерело. Сроут вместе со своим мешком ехал на спине у Пилата и дремал.
– Давайте устраиваться на ночлег, – от усталости Ирвин не чувствовал собственных ног.
– Я уж думал, что ты об этом никогда не вспомнишь! – простонал Пилат. – Сроут, слезай!
– А? Что? – спросонок, он недоуменно хлопал длинными ресницами.
– Слезай, говорю, приехали!
Кряхтя, сроут слез с собачьей спины.
– Ох, как у меня все болит. Как будто меня волочили по камням.
– Смотрите, он еще и жалуется! – возмутился пес. – Ехал со всеми удобствами, а я тут надрывался, как лошадь ездовая!
– Ладно, не ворчи, ценю твои усилия.
– Премного благодарен!
Для ночлега выбрали небольшую лужайку, со всех сторон окруженную пышным кустарником и вековыми соснами.
– А не развести ли нам костер? – сроут потянулся разминаясь.
– У нас нечем. – Пилат оттаскивал в сторону лежавшие на земле ветки, расчищая поляну.
– Вижу, ребята, вы совершенно не приспособлены к жизни. Давай, Пилат, неси все эти палки сюда.
Сроут ловко выкопал ножиком небольшую ямку и принялся складывать туда мелкие щепки и веточки, затем вытащил из своей сумочки небольшой черный цилиндрик, чем-то клацнул и вспыхнул огонек.
– Здорово! – восхитился Ирвин. – А что это такое?
– Наше недавнее изобретение, называется «зажигалка».
Через пару минут в ямке вовсю пылал огонь.
– Давайте ужинать, ужинать давайте, – вертелся под ногами Пилат.
– Не густо у нас с провизией, – юноша огорченно рассматривал содержимое своего мешка, – осталось немного хлеба, немного сыра, немного овощей и совсем чуть-чуть копченого мяса.
– Надо экономить, – сказал сроут, – этому лесу конца не видно. Пойдемте, поищем что-нибудь съедобное.
– Предупреждаю сразу, – встал в позу Пилат, – сроутские корешки я есть не буду!
– Во-первых, тебе никто и не предлагает, во-вторых, когда как следует, проголодаешься, съешь все что угодно, – заверил сроут. – Пойдем, Ирвин.
– А я?
– А ты охраняй вещи.
– От кого, от комаров?
– Ну, если хочешь, пойдем с нами.
– Нет, я уж лучше здесь полежу.
Пилат развалился, поглядывая на мешок с провизией.
– Вот вздорная собака, – покачал головой сроут, – никогда не знает, чего хочет. Не забывай подкладывать ветки в огонь, чудило.
Они отправились в чащу. Юноша старался идти помедленнее, чтобы маленький сроут не отстал и не запыхался. Сроут же внимательно смотрел по сторонам и довольно быстро наковырял с десяток всяких разных корешков и земляных орешков.
– Где-то здесь есть грибы, – определил сроут по каким-то ему одному известным признакам, – где-то здесь… где-то здесь… Ага! Вот они!
Он метнулся к ближайшему дереву и разворошил хвою, под нею действительно оказалось целое семейство больших оранжевых грибов.
– Вы уверены, что их можно есть?
– Есть можно абсолютно все грибы, но некоторые только один раз, – сроут сорвал гриб и понюхал, – эти съедобные, собирай.
Ирвин снял рубашку и принялся складывать на нее трофеи.
– Ну, все, можно идти, а то твой пес слопает всю еду вместе с моими корешками.
Когда они вернулись на поляну, почти совсем стемнело. Пилат так добросовестно подкладывал в огонь ветки, что вместо небольшого костра пылал небольшой пожар. Его немного загасили, чтобы не спалить весь лес, сроут нарезал тоненьких прутиков, нанизал на них грибы и начал жарить.
– Он что, хочет нас отравить? – прошептал Пилат на ухо юноше.
– Он уверен, что они съедобные.
– Готово! – возвестил сроут. – Прошу всех к столу!
На больших лопухах он живописно разложил дары леса – грибы, орехи, корни. Глядя на этот ужин, Пилат тяжело вздыхал. Провизию Ирвина сроут нарезал тончайшими ломтиками и сообщил, что это десерт, который будет распределяться строго по чуть-чуть.
– Приятного аппетита, – сроут взял прутик с грибами, подул и принялся за еду. Ирвин с Пилатом молча наблюдали за ним.
– Чего не едите? Решили подождать, умру я или нет?
Ирвин мужественно взял прутик и откусил кусочек.
– Вкусно, – удивленно сообщил он, – действительно вкусно.
– Ты не шутишь? – Пилат тщательно обнюхал свою порцию.
– Нет, попробуй.
Пес слизнул с лопуха самый крошечный гриб и стал медленно жевать.
– О, ужас! – вдруг воскликнул он.
– Что такое?
– Я забыл помолиться перед едой!
– Прекрати, Пилат, я уверен, сроут прекрасно разбирается в грибах.
– Верно, – кивнул сроут, – эти выглядят точь-в-точь, как съедобные. Шутка.
Поужинав, они расположились у костра. Ирвин лежал на спине, разглядывал далекие звезды и думал о своем рассказе, но в голову все равно не приходило никаких новых идей.
– Сроут, ты спишь?
– Сплю.
– А может, все-таки, не спишь?
– Может, и не сплю. Чего тебе?
– Ничего, что я на «ты»?
– Давно пора, чай не чужие. Что ты хотел?
– Расскажи про свой народ, а?
– А чего рассказывать, сроуты мы и есть сроуты. Мы спокойные, очень умные, миролюбивые, если нас не трогать, конечно. У нас есть небольшой городок, называется Бушрон, мы вегетарианцы, занимаемся земледелием…
– Может, хватит болтать? – раздался возмущенный голос Пилата. – Я не могу уснуть!
– Когда ты, Пилат, храпишь, не может уснуть вся Антара. Неужели тебе не интересно узнать про народ сроута?
– А утром это нельзя сделать, да?
– Ну почему ты такой нудный? Разговаривать у костра так здорово!
– Да уж! – проворчал пес, поворачиваясь к огню спиной.
– Значит так, – продолжил сроут, – мы еще изобретаем массу всяких полезных вещей, мы ведь не просто умные, мы гениальные. У нас есть главный сроут, очень достойный во всех отношениях, правда он желтый, но это его ничуть не портит.
