— Я думаю, ты очень хорошо объяснил, Саймон. — Тонкое лицо принца было задумчивым. — Ах, как бы я хотел когда-нибудь действительно узнать ситхи! Я не могу понять, что заставляло моего отца так сильно бояться и ненавидеть их. Какими бесценными знаниями они, наверное, обладают!
Они дошли до входа в пещеру, перегороженного временной решеткой из толстых, грубо выпиленных балок. Стоявший рядом стражник — один из тритингов Хотвига — отставил в сторону кувшин с углями, над которым он грел руки, и поднял решетку, чтобы пропустить их.
Еще несколько стражников — примерно равное количество тритингов и эркинландеров Фреозеля — стояли внутри. Они равно почтительно приветствовали обоих — и принца, и Саймона — к большому смущению и огорчению последнего. Из глубины пещеры появился Фреозель, растирающий озябшие руки.
— Ваше высочество… и сир Сеоман, — сказал он, склоняя голову. — Я думаю, время пришло. Они начинают беспокоиться. Если мы протянем еще немного, это может плохо кончиться, если вы простите мне, что я так говорю.
— Я вполне доверяю твоему суждению, Фрсозсль, — сказал Джошуа. — Отведи меня к ним.
Внутренняя часть пещеры, находившаяся за поворотом каменного коридора и, таким образом, скрытая от солнца, при помощи тех же грубых балок была разделена на две камеры.
— Они орут друг на друга через пещеру, — Фреозель улыбнулся, обнаружив отсутствие нескольких зубов. — Ругаются, похоже. Спать друг другу по ночам не дают. Делают за нас нашу работу, вот что.
Джошуа кивнул, направляясь к левой камере, потом повернулся к Саймону.
— Ничего не говори, — сказал он твердо. — Только слушай.
В темной пещере, едва освещенной факелами, Саймон сначала с трудом разглядел ее обитателей. В воздухе стоял резкий запах давно не мытых тел — Саймон думал, что на такие мелочи он уже никогда не будет обращать внимание.
— Я хочу говорить с вашим капитаном, — крикнул Джошуа. Где-то в тени произошло быстрое движение, потом к решетке подошел человек в оборванной зеленой форме эркингарда.
— Это я, ваше высочество, — сказал солдат.
Джошуа оглядел его.
— Селдвии? Это ты?
В голосе человека явственно слышалось замешательство:
— Я, принц Дхошуа.
— Что ж, — Джошуа, казалось, был потрясен. — Я и представить себе не мог, что когда-нибудь встречу тебя в таком месте!
— Так ведь и я тоже, ваше высочество! Никогда не думал, что пошлют сражаться против вас, сир. Это позор…
Фреозель быстро вышел вперед.
— Да не слушайте вы его, ваше высочество! — усмехнулся он. — Он и его дружки-убийцы все что угодно скажут, чтобы спасти свои шкуры. — Он с такой силой ударил кулаком по решетке, что дерево задрожало. — Мы не забыли, что вы сделали с Фальширом.
Селдвин, в тревоге отшатнувшийся от решетки, теперь наклонился вперед, чтобы лучше видеть. Его бледное лицо, освещенное дрожащим светом факела, было искажено страхом.
— Никому из нас радости от этого не было. — Он повернулся к Джошуа: — И против вас мы не хотели идти, ваше высочество. Умоляю, поверьте нам!
Джошуа открыл было рот, но изумленный Фреозель перебил его.
— Наши люди этого не допустят, принц. Здесь вам не Хейхолт или Наглимунд. Мы не верим этим деревенщинам в доспехах. Если вы оставите их в живых, быть беде.
Пленники протестующе заревели, но к реву примешивалась изрядная доля страха.
— Я не хочу казнить их, Фреозель, — печально сказал принц. — Они принесли присягу моему брату. Какой у них был выбор?
— А у кого из нас есть выбор? — огрызнулся Фреозель. — Они ошиблись. У них на руках наша кровь! Убить их, да и все. Пусть Господь Бог беспокоится про всякие там выборы.
Джошуа вздохнул.
— Что ты скажешь, Селдвин? Почему я должен сохранить вам жизнь?
Гвардеец на мгновение растерялся.
— Ну… просто потому, что мы солдаты и служим нашему королю. Нет никакой другой причины, ваше высочество! — Он с надеждой смотрел на принца.
Джошуа кивнул Фреозелю и Саймону и отошел от частокола к центру пещеры, откуда пленники не могли его расслышать.
— Ну? — сказал он.
Саймон покачал головой.
— Убить их, принц Джошуа? Я не…
Джошуа успокаивающе поднял руку.
— Нет, нет. Конечно я не стану убивать их. — Он повернулся к улыбающемуся фальширцу. — Фреозель работал над ними два дня. Они убеждены, что он жаждет их смерти и что жители Нового Гадринсетта требуют, чтобы их повесили перед Домом Расставания. Мы просто хотим, чтобы у них было надлежащее настроение.
Саймон снова был смущен; он опять ошибся.
— Что же тогда вы собираетесь делать?
— Наблюдай за мной.
Простояв на середине еще некоторое время, Джошуа принял торжественный вид и медленно направился к частоколу, у которого толпились взволнованные пленники.
— Селдвин, — произнес принц. — Возможно, мне еще придется пожалеть об этом, но я собираюсь оставить тебя и твоих людей в живых.
Фреозель, нахмурившись, громко и свирепо фыркнул, потом повернулся и стремительно вышел вон. Со стороны пленников послышался громкий вздох облегчения.
— Но, — Джошуа поднял палец. — Мы не будем кормить вас просто так. Вы будете работать, чтобы заслужить свои жизни — мои люди повесят меня, если выйдет как-нибудь иначе, они и так уже будут очень недовольны моим решением. Если же вы окажетесь достойными доверия, то вам будет позволено сражаться на нашей стороне, когда придет время спихнуть моего сумасшедшего брата с драконьего трона.
Селдвин обеими руками вцепился в деревянную решетку.
— Мы будем сражаться за вас, ваше высочество. Никто другой не проявил бы такого милосердия в наше безумное время!
Его товарищи нестройно закричали что-то одобрительное.
— Очень хорошо. Я подумаю, как нам лучше будет сделать это. — Он сдержанно кивнул и повернулся к пленникам спиной. Саймон вновь последовал за ним к середине пещеры.
— Во имя Спасителя, — сказал Джошуа. — Какая удача, если они действительно будут сражаться за нас! Еще сотня дисциплинированных солдат! Они могут стать только первыми ласточками, когда весть об их поступке распространится по Светлому Арду!
Саймон улыбнулся:
— У вас получилось очень убедительно. У Фреозеля, впрочем, тоже.
Джошуа казался довольным.
— Я думаю, что среди предков лорда-констебля было несколько бродячих актеров. Что же до меня — все принцы, знаешь ли, прирожденные лжецы. — Лицо его стало серьезным. — А теперь я должен разобраться с наемниками.
— Вы ведь не сделаете им такого же предложения, правда? — спросил Саймон, внезапно встревожившись.
