К счастью, этот регион Мира Наверху имел множество ориентиров. Они несколько множество холмов, каждый из которых был увенчан переплетением деревьев и винограда, и кусками раздроблённого наполовину зарытого в землю камня. Т'лар вскарабкалась на поваленную колонну из обсидиана, вырезанную в форме человека с четырьмя руками, сложенными на груди. Было ли это изображением мужчины или женщины, Т'лар разобрать не смогла. Лунный свет отбросил тень на глифы, высеченные на лбу фигуры. Т'лар не была учёным — она не могла читать сами глифы — но она узнала их, это была архаичная форма Эспруара. Она оглядела холмы вокруг и поняла, что находиться среди руин древнего строения. Таким упрямым и плодородным был Мир Наверху, что почва и растительность полностью скрыли разбросанные обломки зданий под толстым слоем глины.
Дикий эльф остановился перед одним из холмов и указал кивком головы куда смотреть. Одно из деревьев, растущих на холме, упало, открывая дыру в насыпи, которая обнажила каменную кладку под ней. Т'лар всмотрелась в дыру и увидела вспышку металла: адамантиновая дверь. Её петли были на поверхности рушащегося камня, позволив двери рухнуть внутрь. Сейчас металл образовал естественный спуск в темноту в центре полой насыпи.
Дикий эльф оглянулся на женщину, очевидно отказываясь входить туда. Т'лар покачала головой. Она сбила его с ног, поставив на колени, и приказала:
— Внутрь.
Дикий эльф впился в неё взглядом, но подчинился. Он чувствовал себя так, словно в его животе копошатся черви, когда шёл вперёд к дыре. Т'лар присела и осторожно последовала за ним с кинжалом Нафай в руке. Она чувствовала запах сырой земли и мускусный запах паука. Паутина облепила её лицо. Но атаки, которую она ожидала, не последовало. Хотя паутина была повсюду, внутри древнего здания не было ни единого паука.
Пространства внутри комнаты было достаточно, чтобы стоять. Т'лар огляделась. Чёрный мраморный пол имел круглыю выемку в центре. Узор белых жил вился по камню: тонкие как волос линии, напоминающие запутанную паутину. Стены были покрыты рельефами, три из них были испещрены глифами, которые она не могла прочитать, и которые бежали от потолка до пола узкими рядами. Четвёртая стена представляла собой фреску, озаглавленную глифом, который Т'лар узнала: Арошни. Настоящее имя Лолс.
Это точно было древним храмом.
Т'лар упала на одно колено и повернула свою голову, открывая шею.
— Тёмная мать всех дроу, твоя слуга предлагает себя Вам.
Завершив ритуал, она поднялась и стала изучать фреску. На ней был изображён огромный паук с лицом дроу, нарисованным на брюхе. Восемь рук дроу радиально расходились от его тела. Каждая оканчивалась ладонью с восемью пальцами. Линии простирались от каждой руки, связывая центральную фигуру с четырьмя парами пауков поменьше, каждый с лицом на его брюхе. Лица первой пары были скрыты масками, в то время как вторая пара имела исхудалые лица, больше напоминающие голые черепа, и пустые глаза. Лица у третьей пары можно было сравнить с расплавленным воском, провисшие и искажённые, а у четвёртой были открыты рты и подняты паучьи ноги, словно они пели хвалебный гимн самому крупному пауку. Восемь меньших пауков были подвешены от пальцев центральной фигуры на сети, как будто недавно вылупились из кокона, раскачивающегося на ветру.
Изображение было не похоже ни на что, что Т'лар когда-либо прежде видела. Оно было старым, древним. Не совсем верным. И всё же странно интригующим. И ведь Лолс сплела путь, чтобы привести её сюда. Зачем?
Используя кинжал Нафай, женщина проколола каждый из пальцев. Она прижала их кончики пальцев к брюху самого большого паука, оставляя небольшие кровавые отметины.
— Услышь меня, Тёмная Мать. Покажи мне свою волю.
Она слышала приглушённый голос позади неё: дикий эльф, пытающийся сказать что-то сквозь свой кляп. Женщина обернулась и увидела паука размером с кулак, спускавшегося с потолка на нити шёлка. Паук был чёрным как ночь с красным рисунком в виде песочных часов на брюшке. Когда он спускался с потолка, фееричное пурпурное пламя ореолом расцвело вокруг его тела. Дикий эльф бросился в сторону, стараясь откатиться в сторону.
Лолс дала о себе знать.
Т'лар шагнула к дикому эльфу и поймала его за волосы, подтаскивая его к полукруглому углублению. Паук остановил спуск, покачиваясь на своей нити прямо над головой Т'лар. Он наблюдал. Т'лар подняла кинжал Нафай и поцеловала лезвие. Затем она откинула назад голову дикого эльфа, выгибая его тело дугой и открывая горло. Он закричал — дикий вопль, пробившийся даже сквозь кляп. Он боролся с Т'лар изо всех сил, пытаясь отпрыгнуть от неё, вырваться и сбежать, но её хватка была стальной.
Женщина дотронулась своим кинжалом до горла мужчины и уколола, слегка повредив кожу.
— Прими эту жертву, Тёмная Мать, — прошептала она.
Дроу снова уколола пленника. Немного глубже, чем в первый раз. Его приглушённый вопль стал более пронзительным. Мужчина сражался с безумством пойманного в ловушку зверя, но хватка Т'лар была столь же крепкой, как и адамантин. Дикий эльф изворачивался и пинал её по ногам. Женщина плавно уклонилась от ударов.
— Насладись его страхом.
Ещё укол, немного глубже.
— Испытай наслаждение от него.
Кровь сочилась из раны. Дроу ударила в четвёртый раз.
— Испытай наслаждение от его крови.
Укол.
— Поглоти его.
И ещё раз.
— Разорви его душу.
Она ударила снова. Достаточно глубоко, на этот раз, чтобы проткнуть трахею. Дыхание эльфа ускорилось, стало паническим. Кровь пузырилась в уголках рта.
— Возьми его!
На её восьмом и финальном ударе лезвие погрузилось по самую рукоять. Т'лар дёрнула его, чтобы освободить, выпустив горячие брызги крови. Она повернула голову мужчины набок, позволяя крови хлынуть на фреску. Потом дроу повернула слабо дёргающуюся жертву к выемке в полу. Дикий эльф умер, и кровь перестала бить из раны. Т'лар положила его к своим ногам и ждала, пока вытечет кровь. Выемка в полу заполнилась багряной жидкостью. Женщина оттолкнула труп в сторону и поцеловала окровавленный кинжал во второй раз, пробуя кровь эльфа. Потом она посмотрела, как подсвеченный фиолетовым паук возобновил свой спуск.
Он погрузился в углубление с кровью. Магический огонь вспыхнул на поверхности ярко-красного бассейна, и его оттенок сменился на цвет старого ушиба. Затем кровь высохла. Выемка в полу стала такой же, как и до принесения жертвы: пустая и ожидающая.
Т'лар услышала звук трущихся друг о друга камней, раздающийся от фрески. Она обернулась, всё ещё держа кинжал в руке. Брюхо Лолс оседало в стене. Резко оно отвалилось, разбившись об пол какой-то комнаты, лежащей за этой, и подняло облако пыли. Несколько секунд царила тишина. Потом Т'лар услышала скребущий звук. Она напряглась, готовя себя к чему бы то ни было, посланному богиней. Лолс любила проверять своих верующих — и провал обычно означал смерть.
