– Ну, пошли, Пётр Васильевич.
– В путь.
– Петр Васильевич?
– Да.
– А что вы сделали тому злодею?
– Дал ему в глаз!
Оба нервно рассмеялись. И медленно двинулись вперёд, оставляя за собой мычащие свертки.
– Если честно, то я не рассчитывал так быстро найти себе попутчика. – произнёс Клим.
– Всё это судьба! И я в неё верю. И как я сказал, ещё пригожусь Вам Клим.
– Без всякого сомнения. – ухмыльнулся Клим.
– Я был не далеко от станции слышал выстрел, а потом прошла толпа людей, что произошло? – Клим обернулся в сторону Петра Васильевича.
– Бандиты какие-то, застрелили начальника станции, за что не знаю далеко было от меня. Потом забрали ещё кого-то из работников метрополитена и ушли в туннель в сторону Финлянского вокзала.
Когда впереди появилось зарево Выборгской, какое-то предчувствие остановило его. Он долго вглядывался и вслушивался в этот свет, но ничего уловить не мог. Подойдя, ближе он понял, что только крайняя необходимость может заставить осторожного Клима пройти через станцию немедленно.
Впереди творилось, что-то невообразимое.
Насколько хватало глаз, эта станция была забита людьми настолько, что, стоя они, занимали каждый метр полезной площади. Такую давку Клим видел только в консервной банке и на фестивале бега, когда раздавали бесплатные футболочки с логотипом этого фестиваля.
И никто не шёл в темноту туннеля, все как мотыльки кружили вокруг лампочки.
При этом мотыльки были очень агрессивны и напуганы. Умудряясь в такой давке врезать друг другу по морде. Попробуй сейчас толкни кого-нибудь… но идти надо!
– Извините…
– Простите…
– Разрешите? Они буквально по сантиметру протискивались вперёд.
– Куда прёшь!? – резкий пронзительный визг неприятно резанул слух, женщина с позеленевшим лицом, яростно попыталась оттолкнуть Клима от себя.
– Извините– он старался сделаться невидимым в этой толпе, как будто стоял в строю перед сержантом, который обводил взглядом стройные ряды новобранцев в поисках достойнейшего, для выполнения ответственной работы по уборки туалета и думал, что этот взгляд точно остановится на нём, как будто на лбу у него было огромное сияющее клеймо и старался усилием мысли увести этот взгляд куда подальше. И как нестранно почти всегда ему везло. Почти всегда.
Дед , как прозвал про себя Петра Васильевича Клим крепко держался позади и не отставал. Молодец.
– Что делать… , …мама, хочу есть и … , …когда погаснет свет…, …мы умрём… – обрывки фраз со всех сторон сливались в какие-то предложения, фатального содержания.
Интересно сколько они будут так стоять? Думал Клим, может их надо подтолкнуть?
Только кто его послушает, харизмой не вышел.
Никаких конфликтов при прохождении станции не возникло. Наверное всех отпугивала, или вызывала жалость его распухшая, покрытая коркой засохшей крови физиономия.
Входя в туннель, Клим заметил впереди несколько силуэтов удаляющихся от станции.
Кому-то тоже не хотелось умирать в консервной банке.
– Привал, махнул рукой Клим и удобно устроился на рельефном выступе, бетонного щита.
Света идущего от аварийного освещения станции было достаточно, чтобы сносно видеть вокруг.
– Вы думаете, Клим, что мы сможем беспрепятственно покинуть это подземелье?
– А, что же нам может помешать?
– Ну например– природные явления, катаклизмы которые последовали за… за…
– У меня такое ощущение Пётр Васильевич, что вам стыдно. Вам-то , что стыдится,
Ну, разбомбили нас какие-то козлы позорные, вот это настоящий катаклизм, что теперь поделаешь.
– Вы правы мне стыдно, стыдно за абсолютную непрактичность и безалаберность людей, взмахом указательного пальца уничтоживших цивилизацию. Пусть и зашедшую в тупик– добавил, немного подумав, Дед.
– Может потому, и уничтожили, есть всё таки люди, трезво смотрящие на жизнь– попытался сострить Клим. Неудачно.
– Пётр Васильевич, а если не секрет, чем ты занимался до…того как, философией наверно?
– Я работал в исследовательском институте, занимался получением новых видов энергий. – так будет проще и короче.
– Ну не для кого не секрет, что в глубинах исследовательских институтов, давно уже изобретён вечный двигатель, с иронией в голосе произнёс Клим.
– А кем вы работали до того как? – подозрительно осведомился Дед.
– А, что его действительно изобрели, стал давится смехом Клим, – Нет, что ПРАВДА!
* * *
«Как быстро летит время» – подумал Клим взглянув на часы.
Дорога как и положено пошла под уклон но через пару сотен метров путники остановились, туннель был затоплен.
– Твою мать! – Клим в сердцах плюнул в воду.
– Мда. – в тон ему отозвался профессор. – Интересно радиоактивная или нет?
– Как ты думаешь Василич, есть там ответвление или какой-нибудь инженерный туннель? – Клим кивнул в сторону где под нервным лучем фонаря, блестела черная, неподвижная гладь воды, пропустакая мимо ушей рассуждение Деда насчёт её радиоактивности.
– У нас нет выбора – усталым голосом проронил профессор. – Нам нужно двигаться вперед или придумывать где нам обосноваться здесь и попытаться выжить.
– Очень хорошо… – зачем-то сказал Клим.– Нужно построить какой-нибудь плот. Или попробовать проползти вдоль стены. Цепляясь за силовые кабеля.
– Я уже слишком стар для такого трюка, руки уже не те, что раньше– произнес Дед – вот лежа на диване я могу покорить Эверест… М о г. – Где теперь мой диван…– с сожалением добавил он.
Они двинулись в обратном направлении в поисках предметов из которых можно будет «сколотить» нехитрое плавсредство.
Но при всей силе, которая заставляет русских людей разбрасывать мусор вокруг себя и по широте душевной оставлять после гра ндиозных строительств грандиозные свалки приличных еще стройматериалов, в туннеле не было ни первого ни второго.
Хотя следы свежего строительства угадывались на каждом шагу.
– Да чтоб вас всех!!!… – от голода уже сдавали нервы. Клим остановился чтобы успокоиться. – Хоть бы пивную бутылку оставили.
– Пластмассовую– добавил Дед.
Клим повернул голову и посмотрел на него сквозь темноту. Он так и не понял, шутит Дед или нет. В любом случае он молодец, держался достойно.
Шагов через двадцать справа показался узкий проход, точнее «пролаз» .
– Подожди меня здесь –произнес Клим. – Только я тебя умоляю не уходи никуда. Я посмотрю куда ведет этот туннель и вернусь.
Дед без разговоров опустился на пол туннеля.
