Ознакомительная версия.
Гостеприимный Хапир пригласил советника к столу. За поздней трапезой Калидум поведал собравшимся горестную весть о смертельном недуге государыни. Хапир и его гости сокрушенно закачали головами – все в Поднебесной любили молодую царицу Дитару, едва ли по эту сторону небес можно было найти более благородную и добродетельную женщину.
– Хорошо, что царевич не слышит этого, – прошептал Дата, взглянув на маленького Харата, уснувшего за столом. – Государыня заменила ему мать, он очень любил ее. Бедный мальчик, для него это большая утрата.
– Для всех нас, это огромное горе, – печально произнес Хапир. – Но такова жизнь, мы часто кого-то теряем и не в наших силах изменить судьбу. Однако я вижу, что царевич сильно устал. Пусть слуги отнесут его в спальню.
– Нет, пусть его отнесут в царские покои на корабле, – возразил Калидум. – Мы должны возвращаться в Хрустальный дворец.
– Опасно сейчас поднимать корабль, – предостерег советника Хапир. – Начинается шторм. Слышите, как грохочет гром?
Действительно, грозные громовые раскаты один за другим раскалывали Поднебесье. Шторм набирал силу.
– Да, буря будет сильной, – поддержал хозяина дома один из его гостей. – Лучше переждать до рассвета, ваша милость.
– Все это так, – кивнул Калидум. – Но у нас нет времени на ожидание. Царица хотела бы проститься перед смертью и с приемным сыном, вы ведь знаете, как нежно она любила этого мальчика. Мы должны спешить. Кроме того, корабль надежен, он выдержит любой ураган. Ветер попутный, нам не придется с ним бороться. Готовьте судно, мы отправляемся немедленно.
Собравшиеся совсем не разделяли уверенности Калидума, однако никто более не решился возражать царскому советнику и родственнику.
Слуги Хапира отнесли на корабль припасы, весь немногочисленный экипаж вернулся на борт. Спящего царевича верный Дата самолично отнес в царские покои на корабле.
Между тем ветер достиг ураганной силы, он метал воздушный шар из стороны в сторону, грозя в клочья разорвать оболочку о выступы скал. Это послужило только лишним поводом поскорее покинуть убежище. Снявшись с якорных канатов, корабль поднялся над вершинами и оделся парусами, превратившись в гигантскую белую птицу. Буря подхватила судно и стремительно помчала его навстречу Северной звезде.
Шторм набрал полную силу. Пелена сгустившихся туч клубилась и колыхалась волнами, словно безбрежное море, резкий ветер срывал с поверхности клочья и рассеивал мелкими брызгами. Почти непрерывные сполохи молний окрасили тучи в зловещий багрово-кровавый цвет. Где-то там, внизу, на предгорья и равнину потоками воды обрушивался чудовищный ливень, удары молний выжигали землю, ураганный ветер вырывал деревья с корнем, разрушал постройки. Здесь же, по другую сторону небес, оглушительно грохотал гром, не смолкая ни на мгновение, да время от времени блистающие щупальца молний вырывались из бурлящего кровавого моря, норовя ударить в днище корабля.
Калидум стоял на самом носу и неотрывно смотрел в звездно-черную даль. Он словно не замечал ни пронизывающего холода, ни резкого ветра, норовившего сорвать плащ с его плеч. Близился час, когда свершится задуманное коварство, но противоречивые чувства с новой силой принялись терзать душу советника. В смятении Калидум даже был готов отказаться от осуществления своего плана и повернуть корабль назад. Однако набравший полную силу шторм уже не позволил бы вернуться ко дворцу Хапира или снизиться к вершинам, ветер мгновенно разбил бы корабль о скалы. Лишь гавань Хрустального дворца позволяла совершить подобный маневр при такой непогоде. Волей-неволей корабль нес Калидума навстречу его желаниям, исполнения которых он уже сам не очень-то жаждал и даже пугался.
– Впереди что-то происходит! – послышался взволнованный крик дозорного.
Действительно, прямо по курсу темнела масса воздушного корабля. Вокруг носились силуэты птиц и крылатых змеев, в свете луны и сполохах молний сверкали обнаженные клинки.
– Это же пираты! – воскликнул Осмар, капитан царского корабля. – И с ними заоблачные воины! Они напали на нашего государя! Приготовиться к бою!
Калидум сжал кулаки и тихо выругался. Обуреваемые жадностью пираты напали на самого Лапарата, а это совсем не входило в планы советника.
Весь немногочисленный экипаж царского корабля рассыпался по местам, арбалетчики заняли специальные гнезда на нижних мачтах-реях, вынесенных далеко за палубу судна.
Царский корабль приблизился к месту схватки, центром которой служило пиратское судно. В невообразимой суматохе, царившей вокруг, трудно было что-либо разобрать – пронзительно кричали лебеди, шипели змеи, всадники пикировали на палубу корабля, звенели стальные клинки, выбивая искры.
Стрелки вскинули арбалеты, просвистели стрелы, сразив нескольких пиратов и заоблачных воинов. В ответ с пиратского корабля запустили из катапульты огненный шар, сплетенный из веток и заполненный смолой. Пылающий снаряд разбился о палубу царского судна, во все стороны расплеснулось пламя. Несколько царских лучников пустили зажженные стрелы в паруса противника. Оснастку пиратского корабля также охватил огонь.
– Гасите пламя! – крикнул Осмар.
Несколько человек принялись забрасывать огонь песком.
Между тем побоище вспыхнуло с новой силой. В пылу боя никто уже не заботился об управлении кораблями, оба судна сошлись вплотную, сцепившись оснасткой. Пираты бросились на абордаж, на палубе царского корабля закипела отчаянная рукопашная схватка. Все перемешались – пираты, царские дружинники, воины с Заоблачных гор. Все бились против всех. Однако вскоре заоблачные воины вышли из схватки. Оседлав своих змеев, они покинули сцепившиеся корабли, гонимые ураганом неведомо куда, и растворились в темноте.
Три лебедя – все, что осталось от малой дружины Лапарата – опустились на палубу. Два воина сняли с седла бесчувственное тело царя.
– Государь смертельно ранен! – крикнул один из них. – Он в беспамятстве! Скорее на помощь!
К ним подбежали еще несколько человек. Лапарат действительно был очень плох – из-под рассеченной кольчуги на правом боку сочилась кровь, под сердцем торчал обломок стрелы.
Натиск пиратов не ослабевал, они страстно желали овладеть царскими сокровищами и стремились к этому всеми силами, не считаясь ни с чем. Пламя пожара, так до конца и не затушенного, спалило половину парусов и оснастки обоих кораблей, но не задело воздушные шары. К счастью для противников огонь уже начал угасать сам собой, между тем как воины, охваченные безумством боя, ни на что не обращали внимания.
В самый разгар побоища на палубе вдруг появился Харат. Сонно хлопая глазами, мальчишка озирался вокруг, не понимая, что происходит.
Ознакомительная версия.
