Профессор набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул:
— Около двух часов. Точнее, в половине шестого. Времени у нас достаточно.
— Сможете пройти по крыше? — Билли показал на окно в противоположной стене комнаты.
Профессор приподнял ногу в высоком туристском ботинке:
— Я успел натянуть брюки и обувь, прихватил перчатки, так что, думаю, полностью экипирован. — Присев на корточки, он принялся затягивать шнурки. — Но у меня просто раскалывается голова, так что я не уверен в своих силах, если придется напрягаться.
Билли открыл окно и, высунувшись, стал вглядываться в туман.
— Похоже, на заднем дворе все чисто, — наконец сказал он.
Профессор сжал виски:
— Тогда, наверно, нам стоит попытаться… если я буду двигаться достаточно медленно.
Билли застегнул «молнию» на куртке и сунул перчатки в один из карманов.
— Да ничего особенного. Не стоит беспокоиться. Дома у себя я это проделывал сотни раз. — Он перевалился через подоконник. — Давайте. Крыша довольно плоская. — Упираясь в черепицы, он помог профессору протиснуться в окно. — Теперь надо найти водосточную трубу или какую-нибудь решетку.
Билли, придерживая Экскалибур, подполз к краю крыши, привстал на колени и, упираясь ладонями в шершавую поверхность, перегнулся через край. Пока он оценивал, далеко ли земля, на коленях подполз профессор. Прямо под ними рядом с машиной стояли две черные фигуры в плащах с капюшонами.
— Два бандита, — шепнул Билли.
— Здесь их может быть куда больше, — шепнул в ответ профессор.
— Это ваша арендованная машина?
— Да. Разве ты не помнишь ее?
— Нет. — Билли еще больше понизил голос. — Я был очень усталым, когда садился в нее, и проспал всю дорогу из аэропорта.
— Это «воксхолл вектра элит», — сообщил профессор, — отличный британский автомобиль.
— Нам-то что от него толку. Он внизу, а мы тут, наверху. — Билли подался назад и сжал рукоятку Экскалибура. — Если я смогу мгновенно ослепить их, все пройдет легко. Без накладок.
Профессор потер пальцами черную ткань плаща.
— Очень странно. Будто на поверхности проволочная сетка, тонкая, как шелковые нити, и какие-то металлические петли. Теплые на ощупь.
Билли провел рукой по одному из рукавов.
— Может, сетка и защитила того типа. Луч Экскалибура не причинил ему вреда, а когда я дохнул огнем, он словно выставил противопожарный щит.
Профессор снова погладил ячеистую ткань.
— Интересно. И похоже, остается какой-то налет. — Он потер большой и указательный пальцы и поднес их к глазам, потом понюхал невесомый порошок. — Не сомневаюсь, это ржавчина.
— Ржавчина? То есть как от железа?
— Да. Вроде того.
Надежно утвердившись коленями на черепице, Билли выпрямил спину.
— Итак, если я не смогу укокошить этих парней, что мы делаем? Спускаться нельзя, они нас увидят.
Профессор сел на корточки и подпер кулаками подбородок.
— Значит, мы одолеем их неожиданным ходом. — Он поднялся во весь рост и помог встать Билли. — Я беру того, что слева, — сказал он. — Ты готов?
— Готов? К чему?
— Вперед! — Профессор прыгнул с крыши, увлекая за собой Билли.
В глазах Бонни отражался выпуклый мерцающий лунный диск. Она привыкла летать в темных небесах, что было необходимо для девочки с драконьими крыльями. В прошлом темнота не раз помогала ей избегать опасностей. Хотя она мечтала о стремительных полетах в солнечном свете, темнота стала ее другом. Она покрывала ее защитным плащом. Но хватит ли сегодняшнего сумрака? Ее сопровождали два огромных дракона, и радары военно-морского флота могли их засечь. Опасность была совершенно реальной, так что троица бесшумно пересекала молчаливое небо, держась так низко к неспокойной поверхности моря, что драконьи крылья порой срывали пену с верхушек волн.
До сих пор самый дальний полет Бонни составлял триста миль, но это новое путешествие лежало через весь океан и должно было продлиться несколько дней. В дневные часы драконы погружались в воду по шею, и девочка спала на спине одного из них. По ночам они летели с максимальной скоростью, но порой делали остановки, когда Бонни уставала.
Вздымающиеся крылья несли Бонни, и каждое их движение снова и снова напоминало ей о собственном жутковатом обличье. Годами она старалась прятать свое уродство, которое заставляло ее переходить из школы в школу и из одного приюта в другой. Простой рюкзак кое-как скрывал ее особенность, которая заставляла матерей вскрикивать, малышей плакать, а детей в ужасе бежать прочь.
Бонни с силой помотала головой. Ее крылья были даром, а не проклятием! Они не раз спасали ее и Билли и делали ее… ну… поистине уникальной. Каждый Божий дар имел свою цель, даже такой странный и чешуйчатый.
— Хочешь еще немного отдохнуть? — крикнул Клефспир.
— Сколько еще до берега? — устало выдохнула Бонни.
— Наверно, пару часов.
— Пожалуй, мне лучше передохнуть. Чья очередь?
— Моя. Перебирайся. — Хартанна скользнула ближе.
Бонни устроилась на спине Хартанны, и та заскользила над волнами, как гидросамолет. Когда ее огромное тело с плеском опустилось в воду, она постаралась, чтобы спина выступала из воды. Клефспир пристроился рядом с Хартанной.
— Давай отдохнем подольше, Бонни, — сказала Хартанна. — Мы и так идем с опережением.
— Только не слишком долго. Не стоит заставлять ждать профессора и Билли, — сказал Клефспир. Пустив в ход зубы, он снял с одного из гребней синий джинсовый рюкзачок и, выгнув шею, передал его Бонни. — Сейчас ты должна поесть. В последний раз ты перекусывала много часов назад, а тебе потребуются силы.
— Хорошо, что мы уже почти добрались. Это мой последний сандвич. А как же ты и ма… то есть Хартанна? Я со вчерашнего дня не видела, чтобы кто-то из вас ел.
Хартанна закинула крыло за спину и погладила Бонни по руке.
— Как хорошо, что ты зовешь меня мамой. Я ничего не имею против.
Клефспир обшаривал взглядом бегущие волны, потом опустил голову в воду и извлек извивающуюся рыбу. Он предложил ее Хартанне, которая помотала головой. Своими мощными челюстями Клефспир раскусил рыбью тушку, и та исчезла у него в глотке. Удовлетворенно чмокая, он повернулся к Бонни:
— Уф! Сырая рыба — прекрасная закуска, особенно с плавниками и чешуей. — Он вытянул шею, и его морда расплылась в блаженной зубастой улыбке. — Могу вытащить одну и для тебя. Вроде видел впереди толстого сочного тунца.
Бонни рассмеялась:
— Вот уж нет, спасибо.
— Хочешь остаток пути проделать у меня на спине? — спросила Хартанна. — Ты и без того пролетела дольше, чем можно было ожидать.
