— Хорошо. Когда он проснется, я поговорю с ним. — Бриджит поставила чашку на стол.
— Если вы собираетесь его дожидаться, нечего рассиживать, сходите-ка лучше в курятник. — Миссис Хансен отвернулась и принялась сурово разглядывать свою стряпню, словно опасаясь встретиться с Бриджит взглядом.
Хозяйкой была, конечно же, Бриджит, но миссис Хансен помогала ее отцу воспитывать и растить ее. И когда эта добрая женщина волновалась, она напрочь забывала о том, что Бриджит уже давно выросла, и обращалась с ней, как с десятилетней девочкой.
— Хорошо, миссис Хансен, — с деланной покорностью отозвалась Бриджит и со вздохом встала из-за стола.
В ответ экономка лишь махнула рукой, выпроваживая ее из кухни. Улыбнувшись, Бриджит пошла к черному ходу, но ее улыбка вскоре погасла. Опасения миссис Хансен были вовсе не беспочвенны. Бриджит понимала, из-за чего волнуется добропорядочная вдова: если человек, которого они приютили, не сможет достоверно объяснить все свои странности, в округе пойдут дурные разговоры. И их будет еще больше, если он не покинет остров как можно скорее.
Но делать нечего: пока незнакомец спит, нет причин отлынивать от обычных утренних дел. Бриджит накинула на голову шаль и захватила стоявшую у двери кухни корзинку для яиц. Выйдя из дому, она прошла через заросший кустарником заиндевелый двор. С озера дул свежий ветер, пощипывая нос и кончики пальцев, но не обещая в этот пасмурный день ничего страшного, кроме дальнейшего похолодания.
У одной из прибрежных скал слегка покачивалась на волнах лодка пришельца. Надо будет вытащить ее на берег.
Бриджит покормила кур, которые скреблись на своем пятачке, и собрала в корзинку яйца, снесенные ими сегодня. Проходя мимо сарая, она увидела Сэмюэля, который колол дрова и складывал их в поленницу. Бриджит отнесла яйца на кухню и как раз поспела к завтраку, чтобы насладиться результатами вчерашних куриных трудов. С беконом. А еще — хрустящими галетами, намазанными толстым слоем меда.
Миссис Хансен и Сэмюэль с аппетитом уплетали свои порции, и беседа за столом, по молчаливому уговору, сводилась к замечаниям о погоде и невинным сплетням об обитателях соседнего городка. Допив свой кофе, Бриджит объявила:
— Я собираюсь сегодня на лодке в Истбэй. Нам что-нибудь нужно купить у мистера Гэйджа?
— Привезите, пожалуйста, соли, — кивнула экономка.. — Да, и еще кофе.
— Мисс, а мне, пожалуйста, бочонок гвоздей по десять пенсов, — добавил Сэм. — И ведро извести.
— Хорошо. — Огрызком карандаша Бриджит записала заказы на обратной стороне старого конверта. — Я вернусь засветло.
Она протянула руку через стол и коснулась ладони Сэма, чтобы привлечь его внимание.
— Сэмюэль, я хочу, чтобы ты спустился к озеру, там лодка нашего гостя. Посмотри, что там еще можно спасти. Только будь осторожен. Хорошо?
Сэм, который в этот момент сидел с полным ртом бекона, торопливо проглотил его и произнес:
— Да, мисс.
— Спасибо. — Бриджит похлопала его по руке и обернулась к миссис Хансен: — Перед тем как ехать, пойду взгляну, как он там.
— Вам нужна моя защита? — шутливо спросила миссис Хансен.
— Думаю, я и сама справлюсь, — в тон ей ответила Бриджит. — Если что — вы услышите, как я закричу.
Встав из-за стола, она вновь поднялась в спальню. Постучала, снова не получила ответа и вошла в комнату. Незнакомец лежал на узкой кровати неподвижно, как мертвец, и не проснулся даже от ужасающего скрипа половиц. Бриджит подошла к подоконнику и взяла пояс, который привлек ее внимание накануне.
Золотая пряжка поблескивала в неярком свете, проникавшем сквозь плотно задернутые шторы. Тонкие ниточки драгоценного металла переплетались, образуя нити потолще, которые в свою очередь свивались в причудливый овальный узор. Бриджит взвесила пряжку на ладони — тяжелая, не меньше фунта.
Бриджит остановилась в нерешительности. С одной стороны, она стеснялась брать такую дорогую вещь без разрешения хозяина. С другой — ей не хотелось будить усталого путника. А пряжка сделана с таким мастерством и оригинальностью, что в городе кто-нибудь наверняка опознает по ней владельца и подскажет Бриджит, как связаться с его друзьями или родственниками. Она задумчиво провела пальцем по узору.
…И увидела женщину, уже далеко не молодую, в платье пурпурного бархата, расшитом золотом. Женщина передавала эту самую пряжку ее нынешнему владельцу.
Затем Бриджит увидела этого человека на лесной просеке — он протягивал флягу с вином какому-то рыжему зверю. Лису?..
Потом она увидела того темноволосого мужчину, который уже появлялся в ее видении раньше. В прошлый раз он высматривал в море ее нынешнего гостя. Теперь она увидела его перед льдиной, на которой стояло чудище с красной шкурой, рогатой головой и ужасной, полной клыков пастью.
Бриджит пошатнулась и не упала только потому, что оперлась рукой о подоконник. «Да что это со мной?» Видения никогда раньше не сменялись так быстро и не были такими отчетливыми. Даже в самый страшный шторм. И они всегда были понятны ей. До сих пор она видела только обычных людей, мужчин и женщин, попавших в беду. Она видела кораблекрушения, аварию на лесопилке или обвал в каменоломне — что-нибудь в этом роде. Очень редко ей открывалось будущее: будет ли женщина счастлива в браке или каков пол не рожденного еще ребенка.
Но то, что заставил ее увидеть этот человек… Это было словно из сказки. Нечто неведомое и загадочное. Бриджит сжала виски ладонями, как будто это могло ей помочь. Что до прежних видений, то она находила утешение в том, что знала: о них нужно рассказать. Даже много лет назад, когда люди еще не верили ее словам, она чувствовала, что должна рассказывать — о тонущих судах, о разрушенном разливом мосте… С детства она была уверена, что Бог или некто другой хочет, чтобы она говорила вслух о том, что является ее мысленному взору.
Но нынешние видения были не такими. В них не было никаких приказаний, они не приносили ни уверенности, ни цели. Только страх.
«Нет, так нельзя! — Бриджит выпрямилась и положила пояс обратно на подоконник. Если этот человек останется здесь, она может лишиться рассудка. — Надо срочно что-то делать!»
— Что вы видели?
Бриджит резко обернулась. Незнакомец спокойно глядел на нее. Над грудой одеял возвышалась только его голова, и на секунду Бриджит показалось, что у него и вовсе нет тела.
— Что вы видели? — повторил он. Голос у него был слабый, но резкий; такой мог бы быть у человека, лишенного легких.
— Рада, что вы проснулись, — Бриджит попыталась выбросить из головы эти нелепые образы. Она подошла к кровати, взяла кувшин, наполнила водой чашку и подала незнакомцу. Его руки не дрожали, и воду он выпил залпом.
