— Миледи, — мягко произнес сэр Пьер. — Прибыли следователи герцога.
Миледи Элис, графиня д'Эвро, сидела на обитом золотой парчой кресле.
Около ее кресла с лицом очень серьезным и печальным стоял отец Брайт. На кричаще-ярком фоне стен приемной две их фигуры выделялись словно чернильные кляксы. Обычное для священника черное одеяние отца Брайта оживляла только ослепительная белизна кружевного воротничка и манжет. На графине было черное бархатное платье — графиня всегда ненавидела черный цвет, и в ее гардеробе не нашлось ничего подходящего, кроме траурного платья, сшитого восемь лет тому назад, когда она хоронила свою мать.
Казалось, что от печального выражения лиц черный цвет становился еще чернее.
— Пригласите их, сэр Пьер.
Голос графини звучал ровно и спокойно.
Сэр Пьер распахнул дверь, и в комнату вошли трое — один, одетый как дворянин, и двое в ливреях герцога Нормандского.
Дворянин поклонился и сказал:
— Лорд Дарси, главный уголовный следователь Его Высочества герцога и ваш слуга, миледи.
Говоривший был высоким шатеном с худощавым, довольно приятным лицом.
В его англо-французском отчетливо ощущался английский акцент.
— Рада познакомиться, лорд Дарси, — сказала графиня. — Это наш викарий, отец Брайт.
— Ваш слуга, преподобный отец.
Затем лорд Дарси представил своих спутников. Первый из них, седеющий уже человек, смотревший на мир сквозь пенсне в золотой оправе и всем видом напоминающий ученого, оказался доктором Пейтли, хирургом. Довершал компанию невысокий, коренастый, краснощекий мастер Шон О’Лохлейн, волшебник.
Как только мастер Шон был представлен, он вынул из своей поясной сумки маленькую книжечку в кожаной обложке и протянул ее священнику.
— Моя лицензия, преподобный отец.
Отец Брайт мельком просмотрел документ: все как надо, подпись и печать архиепископа Руанского. К таким вещам закон относился довольно строго, ни один волшебник не имел права практиковать без разрешения Церкви, и лицензию выдавали только после тщательной проверки деятельности волшебника на ортодоксальность.
— Вроде бы все в порядке.
Священник вернул книжечку. Коротышка-волшебник раскланялся и снова положил ее в свою сумку.
В руках лорда Дарси появился блокнот.
— А теперь, как это ни прискорбно, нам придется проверить несколько фактов.
Справившись со своими записями, он посмотрел на сэра Пьера.
— Насколько я понимаю, это вы обнаружили тело?
— Совершенно верно, ваше лордство.
— И как давно это произошло?
Сэр Пьер взглянул на часы. Было девять пятьдесят пять.
— Чуть меньше трех часов назад, ваше лордство.
— В какое время точно?
— Я постучал в дверь ровно в семь, а зашел минутой или двумя позднее — ну, скажем, в семь ноль-одну или семь ноль-две.
— Откуда вы знаете время с такой точностью?
— Милорд граф, — немного натянуто ответил сэр Пьер, — всегда настаивал на пунктуальности. У меня образовалась привычка регулярно справляться по часам.
— Понятно. Очень хорошо. А что вы сделали потом?
Сэр Пьер вкратце описал свои действия.
— Так значит, дверь в его покои не была заперта?
— Нет, сэр.
— Вас это не удивило?
— Нет, сэр. Она никогда не бывала заперта, все эти семнадцать лет.
— Никогда?
Бровь лорда Дарси вопросительно поднялась.
— Не бывала заперта в семь утра, ваше лордство. Милорд граф всегда вставал ровно в шесть и отпирал дверь где-то между шестью и семью.
— Значит, на ночь он запирался?
— Да, сэр.
Лорд Дарси с задумчивым видом записал что-то в свой блокнот, но возвращаться к этой теме не стал.
— А уходя, вы заперли дверь?
— Совершенно верно, ваше лордство.
— И она так и заперта с того времени?
Сэр Пьер помедлил и вопросительно посмотрел на отца Брайта. Ответил священник:
— В восемь пятнадцать мы с сэром Пьером вошли туда. Я хотел взглянуть на тело. Мы ничего не трогали и ушли в восемь двадцать.
Мастер Шон О’Лохлейн явно встревожился.
— Э-э... извините меня, преподобный отец. Надеюсь, вы не провели обряд святого помазания?
— Нет, — ответил отец Брайт. — Я решил, что лучше уж отложить это, пока власти не ознакомились с... э-э... местом преступления. Мне не хотелось создавать дополнительные затруднения следствию.
— И очень правильно, — пробормотал лорд Дарси.
— И никаких, надеюсь, благословений, преподобный отец? — продолжал волноваться мастер Шон. — Никакого экзорцизма или...
— Ничего, — довольно раздраженно перебил его отец Брайт. — Думаю, я перекрестился, когда увидел тело, но и не более того.
— Перекрестили себя, сэр? И больше ничего?
— Ничего.
— Ну, тогда все в порядке. Простите мою настойчивость, преподобный отец, но любые миазмы зла, оставшиеся неподалеку, являются очень важными уликами, и их ни в коем случае нельзя рассеивать до проверки.
— Зла?
Миледи графиня была явно поражена.
— Извините, миледи, но... — сокрушенным голосом начал мастер Шон.
Но тут его перебил отец Брайт, обратившийся к графине:
— Не огорчайтесь, дочь моя, эти люди просто исполняют свой долг.
— Конечно же, я понимаю. Просто все это так...
Она поежилась.
— А миледи видела покойного? — вежливо спросил лорд Дарси, бросив предупреждающий взгляд на мастера Шона.
— Нет. Но если вы хотите...
— Посмотрим, — сказал лорд Дарси. — Возможно, в этом не будет необходимости. Можем мы подняться в покои графа?
— Разумеется, — сказала графиня. — Сэр Пьер, вы идете?
— Да, миледи.
Пока сэр Пьер отпирал украшенную гербом дверь, лорд Дарси спросил:
— А кто еще спит на этом этаже?
— Больше никто, ваше лордство. Весь этаж занимает... занимал милорд граф.
— А можно подняться сюда как-нибудь еще, не на лифте?
Повернувшись, сэр Пьер указал в другой конец короткого коридора.
— Вон там лестница. — Он показывал на массивную дубовую дверь. — Но только эта дверь всегда заперта. Кроме того, на ней, как вы видите, тяжелый засов. Ею никогда не пользуются, только когда носят мебель или еще что-нибудь такое.
— А другого пути нет?
Сэр Пьер помедлил.
— По правде говоря, ваше лордство, есть. Я вам покажу.
— Потайная лестница?
— Да, ваше лордство.
— Очень хорошо. Познакомимся с ней потом, после осмотра тела.
Потратив целый утомительный час на поездку по железной дороге из Руана, лорд Дарси теперь очень хотел увидеть наконец то, с чего, собственно, и началась вся эта суета.
Он лежал в спальне, где его и оставили сэр Пьер и отец Брайт.
— Будьте добры, доктор Пейтли, — сказал лорд Дарси.
