На деньги Зубова Артур купил рубашку, коробку конфет и цветы. Свое отражение в витрине он нашел подходящим для углубления знакомства с барышней средних лет, обделенной мужским участием. Вкус домашних пирогов уже мерещился Артуру Дееву, но медсестра встретила его прохладно. Женщина приняла извинения за ночную вылазку, и конфеты с цветами приняла, но знакомство «углублять» отказалась:
— Тебе лечиться тебе надо, парень, а не шляться по бабам, — сказала она. — Ты весь светишься.
— Я здоров как буйвол, — сообщил Артур. — Просто ни черта не жрал со вчерашнего дня.
— Здоров? Сначала ты лежал в холодильнике, мертвее мертвеца, теперь светишься по ночам в темноте, как фосфором натертый. Шел бы ты к врачу, который тебя не знает, и лечился бы как следует… А ко мне не ходи. Вдруг, ты радиоактивный, а у меня ребенок.
— Я люблю детей.
— Тем более, лечись, а то своих не будет, — заявила женщина, и выставила поклонника.
Обескураженный Деев остался на улице без денег и без ночлега. Адрес отеля на спичечном коробке порядком истерся, но пожилой прохожий прищурился, даже надел очки, чтобы прочитать буквы.
— А… — сказал он, — это ж недалеко! Садись на автобус в сторону центра и смотри направо. На отеле должна быть вывеска. Мимо не проедешь.
Больше всего Артура Деева разозлил автобус, который тут же подошел к остановке и ждал, когда человек в бинтах заберется в салон. Человек и не думал ехать. Автобус стоял. Артур делал вид, что не замечает автобуса. Водитель проявлял настойчивость, пассажир нервно топтался на остановке.
— Едешь? — спросил водитель.
— Мне в другую сторону, — ответил Артур.
— Здесь один маршрут.
— Слышь, мужик! — психанул пассажир. — Валил бы ты по маршруту, пока не отгреб!.. — Дверь с грохотом захлопнулась. — Достал!!! — выругался Артур и пошел пешком, прихрамывая на больную ногу.
Прогулка по вечернему городу согрела и успокоила нервного человека. «Чем я рискую? — подумал он. — Мое темное прошлое Зубова не волнует, мое светлое настоящее — тем более. При таких-то кошельках, я бы тоже не волновался». «Выложишь все на чистоту — получишь кошелек… — обещал Артуру внутренний голос. — Будешь врать — по шее получишь. Зубов тебя мигом раскусит. Он тебя уже раскусил, осталось только разжевать и выплюнуть».
Последние сомнения Деева обуяли на пороге отеля. «Я же опять навру… — решил он. — Как же я могу сказать правду, если сам не знаю, правда оно или нет?» Чувство голода толкало молодого человека к дверям отеля, чувство страха гирями висело на его ногах.
— Чтоб я еще раз сел в автобус… — выругался Артур и переступил порог.
Последней надеждой стал верзила в ливрее. «Если выгонит — значит, не судьба», — сказал себе Деев и притормозил у верзилы. Швейцар покосился на бланш под глазом посетителя, на его разбитую голову, облепленную полосками пластыря, на тертые брюки… Деев нарочито нагло сунул руки в карманы.
— Если вы к Георгию Валентиновичу, — сказал швейцар, — нужно идти на второй этаж, затем повернуть направо.
Дверь номера оказалась открыта.
— Эй… — Деев заглянул внутрь.
Хозяин не ответил, и гость позволил себе войти. На полу заряжался аккумулятор видеокамеры, открытый ноутбук стоял на столе, там же были разбросаны снимки ландшафтов, вырезки из газет и журналов. Артур прикинул стоимость компьютера, умножил на процент вероятности скрыться безнаказанно и поделил на свою хромоту. Риск выглядел непривлекательно, а Зубов не производил впечатления столичного растяпы, непуганого провинциальным ворьем. Артур обратил внимание на прибор, похожий на переносную радиостанцию, который с лихвой покрыл бы его задолженность квартирной хозяйке. Он прикинул размер своего возможного вознаграждения, разделил на вероятность обмана: «Пятьдесят на пятьдесят», — решил Деев и не стал делать резких движений, чтобы его «кривая судьба» совсем не затянулась петлей на шее. Деев решил до появления хозяина не делать вообще ничего, даже не садиться на стул и, на всякий случай, заложил руки за спину.
«Энтропия хронального поля», — прочел он заголовок журнальной статьи, развернутой на столе. Статья содержала формулы, и он не стал вникать в суть. Рядом лежала распечатка лотерейных выигрышей двадцатилетней давности с подчеркнутыми номерами, и гость принял к сведению, что хозяин данного имущества сам не вполне здоров головой. «Квазианомальные искажения активных хрональных зон», — было написано в газетной вырезке, согнутой пополам и почерканной маркером. «Вот это я попал!» — удивился гость, рука сама потянулась к бумагам.«…Новый Орлеан 1875 год. Загадочное исчезновение парохода «Айрон Хилл» наблюдали, по меньшей мере, полторы сотни свидетелей. Спустя полвека, вниз по течению реки местные жители видели пароход, выплывающий из тумана…» Деев развернул папку. «Девонширский призрак… — почел он заголовок. — 1895 год. Бакфастлей, графство Девоншир. Доктор Суэйн, навестив пациента, сел в кэб и бесследно исчез. В ту ночь стояла ненастная погода, шел ливень, порывы ветра ломали деревья. Сорок лет доктора Суэйна считали погибшим… его кэб узнал на болотах постаревший пациент, но не смог приблизиться… Необычный кэб наблюдали в болотах Хэйфорда еще несколько очевидцев…» Артур взял следующую статью. «6 августа 1980 года при посадке в Эр-Рияде неожиданно пропал с радаров пассажирский «Боинг» Саудовских авиалиний. Останки самолета не были обнаружены, пассажиры, находившиеся на борту, считаются пропавшими без вести». Артур задумался. «20 октября 1991 г. поезд-призрак появился на станции Заполье вне расписания…» — сообщала следующая статья, но голос за спиной заставил гостя отдернуть руку от чужой собственности.
— Я разыскиваю вас по городу, — обрадовался Зубов, — поставил на уши врачей и полицию, а вы уже здесь! Вводите себя в курс дела?
— Да! — воскликнул Артур. — Именно призрак! Именно! Я сразу понял, с этим автобусом какая-то хрень.
Зубов запер дверь и включил диктофон.
— Слушаю вас внимательно. Как вы попали в автобус?
— Остановил на шоссе, — признался Артур.
— Прекрасно! И не заметили ничего необычного?
— Допотопный какой-то он… И дверь не сразу открылась. А что было делать? Я опоздал на экспресс. Этот… шел до Слупицы. Мне надо в Димитрово, Слупица дальше, и я подумал, если он остановит здесь, остановит и там.
— Итак, автобус остановился…
— Я зашел, и охренел: восемьсот… Это ж ни фига себе, такса! Я больше пятерки в жизни за проезд не платил.
— И что?
— Я ж не больной. Кондуктора нет, автобус едет. Меня уже тогда дернуло линять оттуда.
