Архидьявол склонил голову, с его оружия сочилось зло в холодный воздух. Гелугоны щёлкали и фыркали.
— Это старое имя, - тихо сказал Мефистофель.
Кейл услышал интерес в его голосе.
— Хочешь услышать больше? Мне есть, что рассказать.
Мефистофель наградил Кейла задумчивым взглядом. Он опустил оружие и дал знак своим гелугонам. Они разочаровано зафыркали и начали исчезать, один за другим, возвращаясь к своей охоте на проклятые души.
— Что ты можешь рассказать? - спросил Мефистофель. - Выбирай слова осторожно, шейд. Тебе недолго осталось.
Кейл размышлял, сколько рассказать, что предложить. Он посмотрел на истекавшего кровью Магадона, стоящего на четвереньках, охваченного страхом. Посмотрел на Ривена, пристально глядевшего на него.
Кейл сделал глубокий вдох и сделал то, что должен был сделать ради друга — предал своего бога. У него не было выбора.
— Кессон Рел владеет кое-чем, что принадлежит другому. Ты знаешь, о чём речь. Я верну это... и отдам тебе.
Глаза архидьявола вспыхнули, но от ярости или возбуждения — Кейл не мог сказать. Эревис не знал, что именно похитил Кессон Рел, знал только, что Маск хочет это вернуть и что Мефистофель, казалось, заинтересовался.
— Божественная эссенция твоего бога, украденная первым вором владыки воров? - сказал Мефистофель. - Ты даёшь обещание, которое не сможешь сдержать. Разве ты уже не пообещал это другому?
Кейл упал духом, узнав, что именно он пообещал, но слово было сказано. Он кивнул.
— Я пообещал это другому, - тихо сказал Кейл, чувствуя на себе взгляд единственного глаза Ривена, - но все равно сдержу то обещание, которое дал тебе.
Мефистофель смотрел на него, в него, сквозь него.
— У сказанных в Кании слов есть особый вес, шейд. Обещания — данные мне обещания — здесь не пустой звук.
— Я знаю, что сделал, - ответил Кейл.
Он дал Маску и Мефистофелю противоречащие друг другу обещания. Он должен был богу и дьяволу одну и ту же вещь — божественную силу, украденную Кессоном Релом.
Мефистофель посмотрел вдаль через всю равнину.
— Отвечай, - осмелился сказать Кейл. - Я сделал своё предложение.
Архидьявол оскалился, показав клыки.
— Я его обдумываю.
Кейл подошёл к Магадону и помог ему подняться на ноги. Он прошептал слова исцеляющего заклятья Маска — полностью готовый к тому, что бог не отзовётся — и облегчённо вздохнул, когда целительная энергия потекла из его рук в тело друга.
Магадон благодарно сжал его плечо и не стал отпускать.
— Эревис... - начал он.
— Молчи, Магз, - прервал Кейл. - Ещё не конец.
Он посмотрел на Мефистофеля.
— Я предложил свои условия. Ты согласен?
— Твой бог не обрадуется, когда узнает об этом, - ответил архидьявол.
— Я часто его огорчаю.
— Как и все сыновья огорчают своих отцов, - сказал Мефистофель, глядя на Магадона. - Если я приму твоё предложение, как ты гарантируешь выполнение своих обещаний?
— Я даю тебе своё слово. Ему этого хватило. Хватит и тебе.
Архидьявол покачал головой.
— Нет. Я не столь доверчив, как так называемый бог воров.
Его взгляд посуровел, возвращаясь к Магадону.
— Я оставлю у себя своего сына, чтобы убедиться, что ты не обманешь.
Кейл заслонил Магадона.
— Нет.
— Эревис, - начал Магадон, пытаясь выйти из-за него. - Я...
— Нет, - сказал Кейл Магадону, Мефистофелю. - Не обсуждается.
— Всё обсуждается, - возразил архидьявол.
— Только не это.
Мефистофель разглядывал Кейла, пытаясь оценить его решимость.
— Очень хорошо, - наконец сказал он. - Я согласен на компромисс.
Архидьявол взмахнул рукой, и пятна ядовито-зелёной энергии засияли на коже у Кейла и Ривена.
— Что...
Магия оборвала слова Кейла и полностью его обездвижила. Он не мог говорить, не мог двигаться. Его сердце билось о рёбра, а Мефистофель вырос вдвое больше своего и без того огромного размера и потянулся за него... к Магадону.
Магадон пытался схватиться за Кейла, но Мефистофель оторвал его.
— Я оставлю у себя его наполовину, а не целиком, - сказал архидьявол.
Маг разума, не затронутый заклинанием, которое парализовало Кейла, корчился как рыба в кулаке у архидьявола.
— Отец, нет!
Такую улыбку, которая была сейчас у Мефистофеля, Кейл видел только у безумцев. Архидьявол отступил на шаг, чтобы Кейл и Ривен могли видеть всё происходящее.
Чёрная энергия забурлила вокруг отца и сына. Магадон закричал. Архидьявол, огромный, как титан, положил Магадона на ладонь и ткнул его живот одним из своих когтей величиной с кинжалы.
Кровь хлынула из туловища Магадона; он завыл от боли, пока дьявол вскрывал его тело.
— Нет! Нет! Эревис, помоги!
Кейл боролся с заклинанием, которое его парализовало, нащупал границы магии и попытался выскользнуть из её оков. Без толку. Тени кружились вокруг. В нём вспыхнули такие сильные ярость и гнев, что, казалось, он взорвётся. Всё, что он смог, сопротивляясь заклятью — крикнуть.
— Прекрати!
Мефистофель не обратил на это никакого внимания. Он разрезал когтем Магадона, полностью вскрыв его живот, и вынул внутренности. Они дымящейся грудой упали на лёд Кании.
Крики Магадона стихли. В нём зияла дыра.
Архидьявол встряхнул тело, чтобы избавиться от оставшейся крови и внутренних органов. Багровый душ оросил лёд.
Мефистофель взял безжизненное тело Магадона за лодыжки и туловище и разорвал надвое в талии. От звука рвущейся плоти и ломающихся костей к горлу Кейла подступила желчь. Он не мог сглотнуть, и она горела на языке, мерзкая и едкая. В уголках его глаз появились слёзы и замёрзли на холодном ветру.
Архидьявол поднял две половинки Магадона и хихикнул:
— И правда полукровка.
С каждым вздохом Кейл клялся, что он убьёт архидьявола, будет мучить его, сделает ему больно.
Мефистофель бросил обе половины тела на лёд. Лицо Магадона смотрело на Кейла, мёртвые глаза и рот широко распахнуты от боли. Руки мага разума гротескно содрогались в его собственной крови. Кейл молился, чтобы это было непроизвольно.
Мефистофель опустил руку в ошмётки и вытянул наружу мерцающую серебряную фигуру, призрачный образ Магадона.
Душу. Душу Магадона.
Кейл хотел закрыть глаза, но не мог.
Фигура корчилась в руке Мефистофеля. Тот поднёс её к глазам, оскалился. Взгляд дьявола заблестел от голода. Лицо души Магадона исказилось от страха, она заколотила кулаками по руке Мефистофеля, но сбежать никак не могла.
Архидьявол высоко поднял душу, запрокинул голову, открыл пасть и перекусил душу напополам. Он проглотил кусок, пока вторая часть корчилась в его хватке. Тишина, с которой душа Магадона переносила агонию, делала зрелище ещё более ужасным. Кейл слышал крики лишь в собственном воображении.
