Роберт Энтони Сальваторе - Рассвет Короля (ЛП)

Дракон издал странный звук, как будто гора сотрясалась от икоты, и двум дроу потребовалось некоторое время чтобы понять, что Араутатор смеялся.

— Я совершу много перелетов на юг и назад к моему логовищу, — сообщил им дракон. — И каждый раз вернусь нагруженный сокровищами.

— Это станет платой за вашу помощь, — с поклоном согласилась Верховная Мать.

Громф тоже с уважением поклонился, но даже тогда он не отрывал взгляда от Квентл. Она сказала ему, что это будет легким приобретением из-за некоторых волнений в более низких планах, очень интересующих цветных драконов Торила.

Очевидно, она оказалась права по такому важному вопросу, и это снова напомнило Громфу, что он помог сделать из Квентл могущественное существо. Не так давно он планировал ее уничтожить, но теперь он даже не смел и думать об этом.

— Вон тот, — сказал Тиаго Равель, указывая в волшебное зеркало на большого воина-орка, уверенно идущего через лагерь.

— Впечатляющий, — пробормотал Тиаго. — Возможно, он даже пережил бы мою первую атаку, но не вторую.

Равель бросил косой взгляд на высокомерного дроу, и даже немного покачал головой.

— Если он сыграет, так как мы ожидаем, то этот орк — Хартаск станет нашим лучшим другом.

— Только в его примитивном умишке.

— Это все что имеет значение, — сказал Равель. — Хартаск — традиционалист, вождь полный жажды крови, и он горит желанием сражаться. Урюга нашептал мне, что Хартаск возглавлял несколько диверсионных банд, которые нападали на людей, дворфов и эльфов. Конечно же, втайне от этого короля Обальда, — он указал на другого орка, сидевшего во главе длинного праздничного стола. Король был в украшенной драгоценностями и отороченной мехом пурпурной мантии, и в безвкусной золотой короне с множеством полудрагоценных камней. — Он не потерпел бы таких действий.

— Урюга сказал, что этот неправильный король будет проблемой, — сказал Тиаго. — Мы предлагаем ему влиятельные союзы и великие завоевания, а он только качает своей уродливой головой.

— «Неправильный» король?

— Разве король орков может бояться сражения? — презрительно фыркнул Тиаго.

— Он более обеспокоен наследием своего тезки и мечтой первого Обальда Много-Стрел, — объяснил Равель. — Обальд хочет мира больше, чем славы сражений.

— До чего докатились орки? — посетовал Тиаго.

— До изменения разума, — ответил на его замечание Равель. Дроу-волшебник зло улыбнулся, когда другой орк направился к Обальду и, встав рядом с ним, показал несомненное сходство. — Лоргру, старший сын и наследник Обальда, — представил он.

— Белвин, второй внебрачный сын Береллип, — поправил Тиаго, поскольку он знал об обмане, а еще, что настоящий Лоргру мирно спал на мшистой постели за доками орков на реке Сарбрин, убаюканный мягким и настойчивым шепотом яда дроу.

Равель рассмеялся.

В лагере орков поддельный сын Обальда подошел к своему предполагаемому отцу с королевским блюдом и питьем: все было проверенно дегустаторами — предосторожность, которая стала важной в последний десяток дней или около того, после неожиданного потемнения небес и появления слухов, что назревает война.

Фальшивый Лоргру должным образом оказал почтение и отошел, а король Обальд начал есть, запивая каждый кусок большим глотком паршивого вина.

— Король Обальд умрет к утру, — уверенно сказал Равель. — И начнется борьба за власть среди его многочисленных сыновей, так как наследник будет обвинен в этом убийстве.

— И ни один из них не победит, — сказал Тиаго.

— Скорее, ни один не выживет, — согласился Равель, своей улыбкой показывая, что он сделает все возможное, и убедится, что результат будет именно такой. — Хартаск потребует трон, и кто среди орков посмеет выступить против могучего полководца, когда его поддержат дроу Мензоберранзана и легион ледяных гигантов из Белого Сияния?

Тиаго кивнул. Это было так легко. Сарибель не разочаровала, и ярл Фиммель Орелсон обратился к другим кланам гигантов вдоль Хребта Мира, и уговорил их присоединиться. Они стремились к сражению. Само существование огромного королевства Много-Стрел, сильно сократило традиционные набеги ледяных гигантов на славный народ Серебряных Пределов, а орки, конечно, не имели имущества или даже домашнего скота, чтобы тратить время на их грабеж.

— Для нас даже лучше, что король Обальд не согласился с Урюгой, — произнес Равель, отрывая Тиаго от размышлений. Оружейник посмотрел на своего друга-волшебника и предложил ему продолжить.

— Обальд всегда был слабым лидером, — объяснил Равель. — При любой возможности, когда город или цитадель предложили бы мир, он, скорее всего, пошел бы и подписал договор, который ему подсунут. Он всегда был и останется, более заинтересованный своим предком и созданием мирных Много-Стрел, чем чем-либо еще. Но Хартаск? Нет. Он хочет вкусить крови, никак не меньше.

— Но теперь королевство может быть разделено, — предупредил Тиаго.

Равель покачал головой.

— Большинство орков согласно с Хартаском, — сказал он. — Твари устали от воображаемых линий, определяющих их границы. За пределами владений Темной Стрелы, где король Обальд держит самых лояльных к нему и его делу, орки шепчутся о семье Обальда, живущей в роскоши из-за соглашения, которое они подписали с дворфами и другими королевствами. Среди толпы есть глубокое негодование, и есть… голод для сражения, для победы, для крови. Сообщение Хартаска для многих будет подобно громкому призыву рожка самого Груумша.

— Обальд будет быстро забыт, — согласился Тиаго. — Выброшен из истории в кучу сажи, которая будет заметена под уголок грязной шкуры, а если о нем и вспомнят, то только с презрением.

— Сто тысяч орков пройдут с легионами гигантов позади них, — продолжил Равель, и его красные глаза мерцали в свете факела.

— Мы вытащим гоблинов, багбиров и огров и из каждой норы Подземья, чтобы усилить их ряды, — поддержал, охваченный возбуждением Тиаго.

— И других темных тварей, — сказал Равель и Тиаго засмеялся.

Их послали сюда начать войну.

Дроу были особенно хороши в выполнении этой специфической задачи.