— А где епископ Рэдхарт? Что-то не видать его, — озираясь по сторонам, закончил, — к счастью.
— Свалил с другими шишками, — отмахнулся шифр, — видимо хочет опередить короля и пообщаться с Корр Эром Вихтом тет-а-тет. Но это лишь мое предположение, не более.
— Я-я-ясно, — задумчиво протянул Ифан, — так что там с указаниями?
Мартин жестом велел шороху передохнуть часок. Нужно перевести дух, итак слишком много дерьма вылилось в последнее время. Покушения одно за другим, внезапная свадьба, шпионы под носом. Еще и эта массовая резня, где сучка Доруза даже из пасти Зверя пытается насрать на всех. Сколько же людей полегло по ее милости, сто? А может и все двести. Плевать.
Плевать на всех… кроме одного.
Шифр уставился себе под ноги, разглядывая маленький серый камушек среди пучков желтой мертвой травы. Гладкая серая грань торчала из чернозема, продавливаясь внутрь под тяжестью сапога Мартина. Он поддел носком мелкий булыжник, выкорчевывая его точно засевший пенек, вместе с пожухлыми стеблями. Пинок, и камешек оторвавшись от земли взмыл в воздух, очерчивая дугу, попутно рассыпая комья грязи, он глухо приземлился на мощенной плитке
ведущей к собору. Еще пинок и остатки травы спутанной копной полетели следом. Еще и еще, Мартин яростно пинал ногой землю, точно пытался докопаться до чего-то. Земля черным дождем сыпалась на дорогу, разлетаясь во все стороны. Он прекратил лишь тогда, когда его носок застрял в образовавшейся яме и после очередного удара, он запнулся и обессилено упал на колени, хватая с краев отмершие нитки травы. Руки сжались в кулаки до такой силы, что ногти врезались в грубую кожу ладоней оставляя на поверхности кровоточащие порезы.
— Не поднимайтесь, — дуновение ветра вместе со смрадом медицинских припарок принесло вопль, — лежите смирно, черт вас дери! Положите, положите его на место! Стража! Страж-г-ха.
Мартин вскочил на ноги, не смотря на боль в коленях, рука машинально нащупала эфес рапиры. С левый стороны от дороги, где Мартин прошел пять минут назад, в полевом госпитале творилась мясорубка. Пациент с перебинтованной головой с остервенелым отчаянием всаживал скальпель в глазницу доктора, высекая все новые и новые ошметки плоти с его лица. Медсестра панически замахала руками, продолжала визжать, забившись к ящикам с инструментами.
— Сучий потрох, — ощерился Мартин, как изголодавшийся после зимовки волк, и рывком кинулся к палаткам, — я буду тебя пытать, пока живого места не останется. А потом…
А потом кончик арбалетного болта вышел через затылок взбесившегося пациента. Оперение торчало под правой скулой, и черное пятно крови медленно расползалось по бинтам, как огонь по бумаге. Пациент выронил скальпель из ослабевшей хватки и боком рухнул на землю, разбив головой бутылку с припарками. Запахло спиртом.
— Старею, — перезаряжая ручной арбалет, прошипел Ифан, обращаясь не известно к кому, — целил в глаз.
Шифр так и застыл со сжатыми на рукояти пальцами. Если бы не Ифан, кто знает, успел бы Мартин защитить медичку или же их свидание состоялось ближе к закату. Где он, стоя с бокалом апельсинового сока, смотрел бы с лоджии, как она, искрящим пеплом в дыму порхала из печной трубы крематория.
Какая циничная романтика. Меч со щелчком прыгнул обратно в ножны.
Мартин кивком поблагодарил Ифана, а сам направился ближе к озеру, прежде чем он начнет готовиться к вылазке в город для борьбы с секстантами, он должен кое-что сделать. Попрощаться с очень хорошим другом. Практически с родным сыном.
Белая простыня тянулась вдоль берега, саванном простираясь на галичном пляже. Мартин спускался по накатанному пригорку, подволакивая ногу. Грязь склизкими комьями цеплялась к подошве, наваливая дополнительную тяжесть и без того грузному шагу. Озеро сегодня выглядело на редкость мрачным. Рябь блуждала по зеркальной поверхности омраченной свинцовым отражением туч над головой. Тусклые ясеневые листья кружились на водной глади, чтобы потом пристать к берегу, смешаться с грязью и стать уродливой рамкой для озера.
Шаг за шагом под плеск воды, Мартин пробирался вперед, провожая взглядом накрытые тканью тела. Все как один; безликие, под одинаковыми простынями. Скорее всего, с момента их смерти мало что изменилось, и при жизни они были такими же безликими и никому не нужными.
Шифр замер, переминаясь, боясь подойти ближе к телу накрытому фисташковым плащом с лисьим воротником. Возле которого сидела на коленях девушка с заплаканным лицом. Не часто Мартину доводилось видеть ее плачущей. Нико растирала слезы по щекам, по извилистому шраму на скуле и беспрестанно теребила край своей рубашки.
Не сказав и слова, он молча встал рядом, почтительно склонив голову. К горлу подступил сухой ком, удушливо упираясь в кадык. Он будто был на похоронах собственного ребенка. Хотелось кричать, плакать, и вбивать зубы в роду самой Тени, но он лишь смиренно стоял, поджав губы, скрытые за густой бородой.
— Это не смешно Декс… — подбородок Нико дрожал, багровое от слез лицо опухло, она продолжала разговаривать с накрытым телом своего напарника. Своего друга, — Ну, хватит придуриваться, Зверь тебя задери! Вставай! — она легонько пихнула сапог, торчащий из под плаща, — Вставай, умоляю…
Плотно стиснув пряжку ремня, Мартин потянул носом воздух. У него всего лишь там засвербело, и потому на веках выступила влага, это никак не слезы сожаления, нет. Конечно же, это была ложь, самого себя не обманешь, сколько иллюзий не строй.
— Нико, я, — он пытался подобрать слова, чтобы они звучали максимально уверенно и непринужденно, как и всегда, но вышло неуверенное, чуть слышное блеяние, срываемое на фальцет, — Его Величество хочет разобраться с теми ублюдками. Хочет узнать, кто это учинил. Я хочу узнать. Обещаю, мы будем их пытать, снимать кожу лоскутами, плавить их плоть, пока из нее выжжем весь жир каленой кочергой, будем издеваться всласть, пока нам это не надоест, в обход протокола и морали. Слышишь?
— Бред это все, — девушка давилась и завывала, ей с трудом удавалось сказать хоть слово без перерыва на всхлип, — шеф, я сама… сама этих гнид придушу. Вот этими, блядь, руками! — она вытянула мокрые ладони, грязь забилась под ногти, — Дорузу эту вырою из-под земли, об…обоссу и убью еще раз! Хнык. И ты! Пошла на хер отсюда, сука, — Николетт махнула рукой, сгоняя ворону с тела, — не прикасайся к нему, мразь!
Обронив перо, птица порхнула, черной стрелой уносясь к небу, к прочей стае падальщиков.
— Больше никто не посмеет его тронуть и нас тоже. У нас есть задача. Работа, — сдавленным голосом выдавил глава безопасности короны Вердании, наблюдая, как опускается перо на тело Декстера, — грязная и опасная. Тот вариант мести, который не подают холодным, а несут с пылу с жару прямо в глотку врагу. И ты нужна мне… Нико.
Глава 13 "Советы"
«Беда не приходит одна,
Не приходит одна и радость»
Клайв Льюис
Племянник чародея
Орнот
Динь-динь-динь. Ложка дребезжала на поверхности стола, осторожно подкрадываясь к вибрирующему бокалу. Вино плескалось через края, промокая чернильно-красными пятнами матовую салфетку, и капля за каплей разливаясь на многострадальном камзоле Орнота. На что он не обращал никакого внимания; оттенков красного на нем хватало. Вся посуда на столе, словно больная падучей, отплясывала в едином приступе под гудение дворца. И вновь этот запах пахучих трав букетом ударил в нос, дербаня горло тошнотворным позывом.
Орн проглотил вязкую слюну с привкусом спиртного. Землетрясение прекратилось так же внезапно, как и началось, а вот руки продолжали трястись. Может теперь он навсегда такой? С нервным тиком, искусанными в мясо губами, и абсолютном неведении, что будет дальше. Под ногтями полумесяцем лежала корка спекшейся крови, и сколько Орнот не пытался выскребать ее оттуда, ничего не получалось.
