что раз Комизар выжил и продолжает строить планы, мы все в опасности. Какой смысл меня беречь, если потом нас всё равно перебьют или возьмут в плен? Враги нацелились на Морриган, но Дальбрек так или иначе на очереди.
Я схватила подушку и врезала по ней кулаком, отшвыривая в изголовье. кровати
«Попрыгала с мечом»! А процедил-то как ядовито! Вот что обижает больше всего. Он в меня попросту не верит. Ценит только свою силу, а мою и в грош не ставит, хотя она спасла нас обоих. Помнится, и Каден задирал нос, а ушёл от меня с шишкой на голени. Не мешало бы и Рейфу набить такую, только на голове.
Стенки шатра вздрогнули на ветру. Где-то вдалеке пророкотало, словно мы и небеса втянули в свою ссору.
Я подкинула дров в печку. Ну где же Рейф?!
Едва я откинуда полог шатра, стражники скрестили алебарды у меня перед носом.
— Ваше высочество, прошу вас вернуться. Мне бы не хотелось… — Лоб стражника прорезала морщина. Он явно оробел.
— Тащить меня назад, как приказал король?
Часовой кивнул. Второй вцепился в алебарду, не решаясь встретиться со мной взглядом. Им явно ещё не доводилось сторожить пленницу, которая только что была гостьей короля. Только ради них я отступила и с рычанием задёрнула полог.
Я затушила свечи на люстре. Шатёр тускло освещали лишь угольки в печке. Как Рейф вообще смеет отсиживаться?! На коленях должен извиняться! Я плюхнулась на кровать, стянула сапог, другой, и запустила в стенку шатра, но жалкий стук не принёс ровным счётом никакого удовлетворения.
Гнев застрял в горле острой костью. В таком состоянии какой сон! Я смахнула слёзы с ресниц. Может, и зря мы не объяснились заранее. А понял бы он? Когда ехали из Санктума, стоило мне обмолвиться о Морриган, Рейф тут же увиливал от темы. «Сейчас главное — добраться до заставы». Раз за разом выкручивался, да так ловко, что я и не замечала подвоха.
А сегодня даже изворачиваться не стал, просто окатил меня грубостью и надменностью. Нет уж, никаких разговоров!
— Лия?
Ахнув, я вскочила с кровати.
Голос из-за полога. Его голос. Тихий, кроткий. Виноватый. Знала ведь, что придёт.
Я подошла к изножью кровати, отирая лицо, и прислонилась к широкой стойке. Глубоко вздохнула.
— Входи.
Полог отодвинулся, зашёл Рейф.
Сердце сжалось. Повздорили мы всего пару часов назад, но они показались мне долгими, как всё моё путешествие через Кам-Ланто. Глядя в ясные озёра его глаз, я чувствовала, как раскаляется кровь, и забывала обо всём на свете, кроме него. Волосы его растрепались, словно он только-только с лошади — скакал, чтобы развеяться, забыться. Лицо было спокойным, в глазах сияла мягкость. Сейчас попросит прощения, чётко и заученно.
— Хотел тебя проведать. — Он скользнул нежным взглядом по моему лицу. — Убедиться, что тебе ничего не нужно.
— Что пленницу стерегут как положено?
Его лицо потемнело от обиды.
— Ты не пленница. Можешь свободно ходить по лагерю.
— Но дальше ни шагу?
Рейф подошёл почти вплотную. Жар его тела поглотил меня, разлился по шатру, завладел моими мыслями.
— Я не хочу вражды. — Он прикоснулся к моей руке, медленно скользнул пальцами к плечу, принялся легонько выводить круги на моей ключице. В груди разгоралось пламя. Он знал, что я только и мечтаю броситься к нему, заполнить эту раздирающую пустоту между нами.
Нет, не только.
— Ты пришёл извиниться?
Его рука скользнула мне за спину, притянула. Наши бёдра встретились. Рейф коснулся губами мочки моего уха.
— Я хочу как лучше, Лия. Потому не могу тебя отпустить. Слишком опасно. Случись что, сам себе не прощу. — Он распустил шнуровку на моём платье. Дыхание перехватило, сбило, мысли опалило жаром.
Губы Рейфа проложили огненную дорожку сверху вниз и жадно прильнули к моим. Я мечтала раствориться в нём, в его вкусе и запахе, ветром трепать его волосы, каплями выступать на лбу. Но пламенело во мне и другое желание, куда важнее. Упрямое, неумолимое.
Я мягко отстранилась.
— Рейф, ты хоть раз доверялся предчувствию? Слышал шёпот, которому повинуешься вопреки всему?
— Я не передумаю, Лия. — Нежности в его взгляде как не бывало. — Прошу, верь мне. Домой тебе пока нельзя. Может, позже, когда опасность минует.
Я не отводила глаз, моля, чтобы он понял мою настойчивость.
— Для меня не минует, Рейф. Всё станет только хуже.
Он со вздохом отступил, всем видом показывая недовольство.
— В древней книге вычитала?
— Я говорю правду, Рейф. До последнего слова.
— Да тебе-то откуда знать? Ты не книжница! Может, вообще перевела неправильно.
Тёмное неверие, больше ничего. Всё, хватит с меня! Надоело искать слова и унижаться.
— Уходи.
— Лия…
— Проваливай! — Я толкнула его с силой.
— Ты меня выставляешь? — Глаза ошарашенно округлились.
— Ах да, ты же у нас король Джаксон, сам решаешь, кого впускать и выпускать! Так, кажется? Уходи сам, не то найду другой способ от тебя избавиться. — Я положила руку на кинжал у пояса.
Рейфа перекосило от ярости.
Он стремглав вылетел из шатра, едва не оборвав полог.
Посмотрим, кто образумится быстрее.
Рано утром меня навестили мадам Рэтбоун, Вила и Аделина. А с ними, что удивительно, мадам Хейг. Впервые. Я вздохнула про себя. Выходит, офицеры с жёнами всё-таки слышали нашу безобразную ссору, а мадам Хейг хоть и заявила, что поможет подобрать украшения к платью, на деле явилась ради сочных подробностей. Аделина показала серебряный плетёный пояс с сапфирами — очередная поразительная роскошь для далёкой заставы. Вила протянула украшенный камнями серебряный наплечник филигранной чеканки.
— Неужели женщины Дальбрека в таких воюют?
— Ещё как! — воскликнула Вила. — От этого и пошла традиция. Перед тем как cтать королевой, Марабелла была великой воительницей.
— Сколько веков назад она жила? — с хмурым видом добавила мадам Хейг. — В наше время дамы и королевы уже не ходят в битвы. Нет нужды.
«Не спешите с выводами», — чуть было не вырвалось у меня.
Мадам Рэтбоун последний раз оглядела украшения на столе.
— Мы зайдём пораньше, поможем одеться.
— И заплести косу, — вставила Аделина.
— С серебряной лентой, — добавила Вила, сжимая руки в предвкушении.
Их рвение, пусть и доброе, выглядело натужно. Они будто хотели развеять чёрную тень от вчерашней ссоры.
— Вам и самим нужно готовиться, — ответила я. — Сама справлюсь.
— Неужто у вас в Морриган принято обходиться без помощи? — поморщилась мадам Хейг со снисходительной жалостью.
— Да, — вздохнула я. — Дикари, что с нас взять. Не понимаю, зачем королю жениться на такой.
Она
