еще раз раскрыла страницы: там, где раньше были расположены записи о звериной сути князей, с иллюстрациями и пометками, теперь были чистые страницы. Сердце забилось сильнее, к горлу подкатила тошнота. Доминика взяла карандаш и написала несколько строк о перевоплощении Ладвига. Стоило ей поставить точку, как текст впитался в бумагу и растворился. Доминика прикрыла глаза, а затем одним движением смахнула блокнот со стола. В висках запульсировала добела раскаленная ярость, но слез и крика, чтобы ее выплеснуть уже не осталось. Принцесса, пошатываясь, подошла к кровати и рухнула на спину, устремила невидящий взгляд в потолок и лежала так несколько минут, загоняя чувства глубже, в клетку собственных ребер.
Стук в дверь заставил ее поднять голову. Два быстрых удара костяшками, затем створка открылась. На пороге стоял Ладвиг в своем истинном обличии — расчетливый и холодный правитель, настоящий хищник. Принцесса смотрела на него так, словно видела в первый раз, и в груди змеей сворачивалась едкая обида, в первую очередь на саму себя. Как она могла позволить так легко себя провести?
Он вопросительно склонил голову, прося разрешения войти. Она кивнула и безразлично отвела глаза. В комнате словно стало слишком мало воздуха для двоих.
Ладвиг аккуратно, бесшумно закрыл дверь за собой, прошел вглубь комнаты и устроился в кресле.
— Как тебе мой сюрприз? — поинтересовался он. В его руке блеснул металл. На секунду Доминика вздрогнула, затем поняла, что это просто плоская фляга, та самая, которую она вернула ему совсем недавно. — Вижу, ты была удивлена.
Доминика впилась взглядом в его лицо, пытаясь понять, не издевается ли он. На губах князя была только мягкая улыбка, как перед поцелуем.
— Не ожидала.
— Возможно, это не совсем то правление, на которое ты рассчитывала, но я уверен, ты справишься.
— Ты все это сразу спланировал? — спросила она, с трудом контролируя тон голоса. Она сдвинулась на край кровати. — Давно решил использовать меня? «Принцесса, ты можешь считать мое княжество своим убежищем, тебя здесь никто не тронет».
Ладвиг не спешил ее перебить, только откинулся на спинку кресла и медленно потягивал содержимое фляги, то и дело прикусывая металлическое горлышко.
— Нет, — ответил он, когда принцесса закончила. — Я ничего подобного не планировал, но карты сами так легли. Это ли не судьба? Принцесса, которая хочет править, народ, который нуждается в надежном доме, государство, которому нужны люди. Мы с чародеем придумаем, как привести их на Север.
— Он помогал тебе?
— Просто ответил на пару вопросов с формулировкой «А что, если…?» Он не знал, что я собираюсь пустить сюда несколько тысяч беженцев, попросить чародеев организовать тут целые колонии. И что я попрошу тебя их вести. Но я был уверен, что ты согласишься. Может, даже откажешься от идеи завладеть Севером, взяв меня за яйца.
Доминика метнула в его сторону быстрый взгляд, и на губах Ладвига расцвела еще одна нежная улыбка. Он протянул руку к девушке, мягко провел кончиками пальцев по ее щеке и шее до самого воротника. Доминика замерла, словно зажатая в угол, в ожидании, что сейчас он сожмет пальцы на ее плече и с силой толкнет виском об туалетный столик, не до смерти, но до кровоподтека. Однако жестокости не последовало.
— Это было бы очень смело, Доминика, но давай начистоту — заговорщица из тебя так себе. И злой королевы из тебя не выйдет. Ты слишком юна, многого в этой жизни не пробовала. Ты готова вынести любую боль и жестокость, но покажи тебе немного нежности, доброты и заботы — и ты теряешься. Это мило, но так переворот не устроишь.
Доминика дернула плечом, сбрасывая его руку.
— Я вижу в твоих ошибках себя, — улыбнулся князь.
— Мне не нужна твоя жалость.
— А что тебе нужно? Мое безграничное доверие, чтобы предать его? Или ощущение, что ты самая умная? — спросил он, склоняясь ближе к ней, так, что его дыхание щекотало ее кожу. Губы почти касались щеки. — Или все же возможность показать, что ты не так плоха, как пытаешься казаться? Один неосторожный шаг, принцесса, и ты лишишься всех, кто еще испытывает желание верить тебе.
Доминика опустила взгляд, чувствуя, как затрепетало сердце, как затряслись руки. Ладвиг точно знал толк в издевательствах. Как паук, загнал ее в свою паутину, и теперь осторожно дергал за ниточки, все туже затягивая узлы. Доминика предприняла еще одну попытку разрубить их одним вопросом.
— И что я теперь, пленница? Твоя пешка?
— Ты можешь стать вассалом, — улыбнулся князь. — Иметь свой надел земли, обеспечивать безопасность своим людям, даровать им свободы, о которых мечтала. Но до тех пор, пока твои решения способствуют благополучию Севера.
— Ты мне угрожаешь?
— И в мыслях не было принцесса. Если ты не захочешь мне помогать, мне придется выработать какое-то новое решение. Ты останешься здесь или переедешь в какой-нибудь замок подальше. Если захочешь — даже в другое княжество, — спокойно, безучастно перечислял Ладвиг. — Если тебя это устраивает, я не стану препятствовать. Но ты столько говорила об общем благе, долге и преданности идеалам, что я смею надеяться, что ты выберешь то, что будет лучше для всех.
— Это было бы правильно, — хмыкнула принцесса, встречая его улыбку безразличием. Ладвиг смотрел на нее так, словно не даже не жалел, а… умилялся. — Ты правда думаешь, что можешь мне довериться?
— Я верю, что если дать хорошему человеку возможность показать себя с лучшей стороны, он ею воспользуется. А ты хороший человек, даже если будешь пытаться доказать обратное.
— О, да…
— Доминика, — окликнул он ее строже, чем когда-либо. Принцесса неохотно взглянула на нее. — Я никогда тебе не врал. Не стоит превращать меня в злодея просто потому, что меня не удалось обдурить.
***
— Она славная, — отметила Авериа Кимне, удобно располагаясь на единственном стуле в комнате Эдвина. Мужчина продолжил шнуровать наручи, стараясь не показывать, насколько ему некомфортно от присутствия княгини. Авериа пришла без приглашения и без слуг, просто вошла в комнату, как хозяйка, и заговорила.
— Принцесса-то? — хмыкнул мужчина почти безразлично. — Умная. Смышленая. Опасная.
— Слишком молодая, чтобы быть опасной. Южане ее переоценили, но, возможно, именно такой свежей крови и не хватает северу, — довольно кивнула Авериа. — Как Ладвиг с ней обходится?
— Позволил копаться в государственных делах, — неопределенно пожал плечами мужчина. — Вроде, она не жалуется.
— Ей нельзя попасть в руки Ирвина, мальчик, — серьезно проговорила княгиня. — Его жадность теряет всякие границы. А с такой девушкой, с ее знаниями, Ирвин станет серьезной проблемой.
— То есть пока он не проблема?
— Пока что он — заноза в заднице, — отчеканила женщина. — И делает
