Тот «я» лежал на куче тряпья в каком-то чулане.
Дверь с противным скрипом, будто ножом по стеклу, отворилась, и волосатая рука ухватила того «меня» за шиворот, а потом…
– Лучше тебе выложить всё начистоту, парень! – изрек, хмурясь, тучный человек в плотной рубахе и штанах из какого-то грубого материала. – Я не люблю шутить шутки с неизвестными мне озорниками!
– Отпустите меня… пожалуйста… – жалобно проблеял малыш.
– Отпустить? – усмехнулся незнакомец. – Пожалуй, это было бы глупо. Вот ты сам отпустил бы, будь ты на моем месте?
– Наверное, нет, – подумав, признался мальчишка. – Я слишком много видел, а вы не можете позволить этой информации попасть в чьи-то руки. С другой стороны, я всего лишь никому не нужный беспризорник… Кто станет меня слушать?
Такая рассудительность, похоже, удивила толстяка.
– Ты говоришь правильно, черт меня подери! Не так уж ты и прост, как кажешься, а?
– Может, и так, – пожал плечами малыш. – И что толку?
Толстяк задумчиво смотрел на него. Пальцы правой руки отбивали на крышке стола неизвестный мальчишке ритм.
– На кого работаешь, парень? – спросил он наконец.
– На себя.
– Хо-хо! И ты думаешь, меня так легко обмануть? – победно осклабился толстяк.
– Не думаю. Поэтому и говорю правду.
Улыбка сползла с лица незнакомца.
– И часто ли ты совершаешь подобные вылазки в дома уважаемых жителей Кортила?
– Уважаемых? – Для тринадцатилетнего беспризорника, застуканного на месте преступления хозяином, его улыбка была слишком уж широка. – Я всё о вас знаю, Джо. Не надо полоскать мне мозги…
– И что же ты знаешь, а?
– Я знаю столько, сколько хватило бы начальнику стражи, чтобы засадить вас в тюрьму и держать там, пока вы не помрете.
– Значит, я правильно решил, что с тобой надо поскорее кончать?
– Не совсем.
– Почему же?
– Я предвидел то, что вы меня поймаете, Джо. Именно поэтому, перед тем как пойти в ваш дом, я заглянул к магу-почтовику.
– Написать письмо маме? – ухмыльнулся Джо.
– Нет, конечно. Я попросил мага, чтобы он прикрепил письмо к моей линии жизни и дал конечный адрес – «руки Красного агента». То есть, если вы меня убьете, письмо улетит прямиком к заправляющему в Стоме радужному.
– Ха! И ты думаешь, Красный поверит твоему письму?
– Думаю, да. Там много подписей не самых последних в городе людей, которым Красный весьма доверяет.
– Постой-постой, малыш, я не успеваю за тобой!
– И не успеете: второе письмо – точная копия первого – отправится к Синему агенту. Он доверяет этим людям еще больше, чем Красный. И добраться до вас ему куда легче, чем Красному. И…
– Ладно, ладно, парень! – поднял руку Джо. – Я всё понял!
Малыш замолчал.
– Значит, убить тебя я не могу… – задумчиво произнес толстяк. – Отпустить, как ты сам понимаешь, тоже… Хитро, хитро. Признайся, ты ведь и сам не хочешь, чтобы я тебя отпускал? Ты ведь специально пришел сюда, парень?
Мальчишка лишь улыбнулся. Но это была не наивная детская улыбка.
Так, наверное, улыбался бы лис, укравший из курятника двух самых аппетитных наседок и благополучно ушедший от погони.
Разумеется, если бы лисы умели улыбаться.
– Как тебя зовут, парень?
– Герберт.
– Да? Не думал, что попрошайкам дают такие имена!
– Это имя дали мне родители.
– Родители? Ты, случаем, не из Домов?
– Не знаю… Я помню только имя… и совсем не помню мать и отца.
– Это ничего, это бывает, – подбодрил его толстяк. – Только прежнее имя тебе придется забыть, если ты, конечно, не хочешь слишком скоро расстаться с жизнью. Теперь тебя будут звать… Лис. Да, именно! Лис – самое подходящее имя!
– Да, наверное.
– Веселей, парень! Веселей! Не кисни! Ты ведь теперь не простой беспризорник! Ты – висельник! А висельники смеются смерти в лицо…
Парень улыбнулся.
Его блеф с письмами удался, как он и хотел.
Дядюшка, я и комната уплыли куда-то вдаль. Секундное погружение во тьму – и перед моими глазами снова пещера и троица големов, восседающих на выдолбленных в камне стены тронах.
– Ты вспомнил? – спросил Глиняный.
– Да, – прохрипел я: в горле неожиданно пересохло.
– Теперь ты должен исправить свою ошибку, Лис.
– Ошибку? – Улыбнуться оказалось так легко! – По-твоему, я должен был сдохнуть на улице?
Голос его был удивительно спокоен:
– Да. Если бы ты сдох, всё было бы проще.
Я рассмеялся. Искренне. Но смех получился не веселым, а каким-то очень уж горьким, больше похожим на карканье испуганной вороны.
– Что ж, прощайте, – сказал я, немного успокоившись. – Кровь этих людей будет не только на моих руках, но и на ваших.
– Ты забываешься, Лис, – покачал головой Глиняный. – Их поведешь на бойню ты. Нам всё равно, что в конечном счете случится с Веронией и с Корлогой. Мы, как ты верно заметил, големы. У нас нет чувств. Ни любви, ни жалости. Ни совести. Мы просто должны проследить, чтобы пророчество исполнилось. Вот и всё.
Мне ужасно захотелось плюнуть в их тупые лица, но я быстро одумался и, развернувшись на каблуках, пошел к лестнице.
Они не виноваты, что у них нет чувств.
Их такими сделали.
– Быстро вы, – сказал Джухар, когда я преодолевал последние ступеньки.
– Не о чем с ними беседовать.
Дворецкий удивленно вскинул брови.
– Неужели Создатели разочаровали вас, Двуликий? – спросил он, принимая из моих рук факел.
– Да, наверное… Может, всё дело в том, что я знаю не меньше, чем они? – попытался ухмыльнуться я, но улыбка вышла слишком натянутой.
– Может, – согласился Джухар, не обращая внимания на мою усмешку. – Впрочем, не мое это дело. Пойдемте скорее в замок, пока великий линго не узнал о нашем походе!
– Пойдем. – Спорить с ним у меня не было сил.
Пока мы шли, я ни разу не оглянулся на проклятую пещеру.
– Приятных снов вам, Двуликий, – сказал Джухар, когда мы спустя полчаса остановились возле двери в мою комнату, – и, прошу вас, не говорите великому линго о нашем походе!
– Хорошо, хорошо, – я похлопал дворецкого по плечу. – Обещаю!
Слуга распахнул передо мной дверь. Я благодарно кивнул, и важный, как валирский павлин, прошел внутрь.
Литолайн и Круглый уже спали. Похоже, военному совету не быть.
Что ж, может, оно и к лучшему. Разговор с Создателями окончательно вымотал меня.
И еще это видение… знакомство с Джо. К чему големы напомнили мне о нем? Неужели то, что я стал висельником, как-то отразилось на судьбе королевства?
«Верония ныне – словно монетка, установленная ребром. В ваших силах подтолкнуть ее либо в одну, либо в другую сторону. Орел – жизнь, решка – смерть!» – сказал кто-то в моей голове.
«Что за черт? – подумал я. – Кто ты такой и как проник ко мне в сознание?»
Но голос уже бесследно исчез. Может, мне показалось и те слова – лишь мои собственные мысли?
Надо отправляться на боковую. Судя по старым напольным часам, уже три часа ночи.
Не раздеваясь, я рухнул на свободную кровать и мигом уснул.
Агенты Радуги
Ванесса не могла толком объяснить, зачем ей понадобилось вернуться в Стом. Ее словно звало что-то, причем одновременно требовало и умоляло, заставляло и просило вернуться. С момента отъезда в Валир прошло уже несколько недель, но мысль о возвращении становилась с каждым днем всё более навязчивой.
Сначала Ванессе казалось, что она легко сможет убить это желание или хотя бы просто забыть о нем. Но отвлечь ее не могли ни почести, ни празднования, ни всё то внимание, которое уделялось победившей в магическом турнире девушке жителями Желтой провинции.
Наконец, Ванесса сдалась. Откровенно говоря, она рассчитывала, что странные мысли о возвращении исчезнут уже после непродолжительного визита в столицу.
Но не тут-то было!
С приездом они только усилились и немного видоизменились. Если раньше девушка чувствовала только необходимость приехать в Стом, то теперь она осознавала, что обязана навестить ту самую гадалку…
