И когда-то запахнет на улице талой водой,
на уставшие души прольётся живительный свет.
Нужно выплакать всё перед тем, как отправиться в бой
за нелепое счастье на этой нелепой земле.
И когда-то появятся силы нажать на рестарт,
и последние деньги уйдут на билет до Невы.
В скоростном непременно дождутся у окон места,
разойдутся все тучи, и встретится тот, кем я был.
Был давно, но не сгинул, а просто обрёл новый дом,
это хлипкое тело как крепость родную приняв.
И когда-то мы снова покроемся снегом и льдом.
Пусть всегда будет солнце, но вряд ли останусь я.
(2020)
Запри себя в тёмной комнате, останься сидеть до лета,
не открывай коммунальщику, милиционеру, соседу.
Теперь тебе хватит смелости
с отражением познакомиться,
которое вечно пряталось за усталостью и бессонницей.
Не выходи из комнаты, пусть мир без тебя перебесится,
подумай, что лучше сегодня: чай выпить или повеситься.
Не вздумай смотреть на улицу —
там люди теряются в бездне,
беспечно выйти в толпу — значит как единица исчезнуть.
Пара недель затворником — и стены больше не душат.
Быть может, с собой подружишься за неимением лучшего.
Поймёшь, что чудовищный мир, который живет снаружи,
Ничуть не хуже тебя.
Да, ничуть не хуже.
(2020)
Проходи, не задерживайся. Что ты опять нам принёс?
Что за гадость такая, и нафиг сюда притащил?
Ты достань нам ловушки для страха — на них нынче спрос,
от твоих побрякушек дозиметр больно трещит.
Сядь, поведай мне, сталкер, ну стоит ли зона того?
Рисковать своей шкурой ради запросов чужих.
Или вам, ни гроша не теряющим, всё — как одно:
что мёртв, что жив?
Неужели ты веришь, что из обломков культур
вся мозаика сложится, будто бы в стиле совмод?
И, жирея с объедков, забудь про свою ерунду:
за кордоном никто не ждёт.
Ни свыше послания, ни вожделенный шар.
Ты тот, кто живёт, таская с развалин хабар.
(2020)
В квартире не выключено отопление,
кожа сохнет, трещит,
будто у меня ихтиоз.
Как рыба безмозглая,
путаюсь в днях недели.
Столько сил промотано,
чтобы откинуть хвост.
А он, как назло, отрос.
Это данность такая,
которую можно исправить, и
научиться опять
на своих двоих ковылять.
Но ненужные навыки
вытесняются жизнью из памяти,
Лопнет небо,
прольётся дождь,
и наступит пора нырять.
А пока в доме не выключили отопление,
есть немного времени
отрастить безобразные плавники.
Запастись воспоминаниями
и терпением,
чтоб скоро к истокам уплыть.
Даст бог, по пути не выловят
бессердечные рыбаки.
(2020)
Когда мы подростками прыгали по гаражам,
по хилым заброшкам, по скользким оврагам до речки,
из сена сухого в бумаге пускали колечки,
мы думали, самое важное — это бежать.
Зашоренный взгляд и стремления вбитый мотив —
на длинной дистанции много сменилось пейзажей.
В азарте триумфа не знали, не думали даже,
что мы наблюдатели вечности, как ни крути,
что мир за пределами зрения — сам по себе,
останется воспоминанием в детских блокнотах,
запрятанных, напрочь забытых в глуби огорода.
Безбудущный город, в котором теперь меня нет,
проносится мимо, болеть оставляя внутри
сквозящие ветром обрывки нелепого детства.
И скучно, и грустно, и как-то не так интересно.
Стою и смотрю: бесконечность слипается в миг.
(2020)
Помнишь, как плакали мы, когда лето кончалось?
Время замедлить у нас с тобой не получалось.
Шумят тополя вековые у нашего дома,
спустя десять лет нам станет всё слишком знакомо.
Тогда мы не знали, что будет когда-то последний
чай на террасе с баранками, воздух осенний.
Время так манит надеждами, но убивает.
Вернись, погляди на пеньки — ну с кем не бывает.
Так в упоении предновогоднем купаясь,
тянешь обёртку. Жалеешь откушенный палец.
Утром — не сказка, а безнадёжная слякоть,
салаты доесть, погоревать и поплакать
о несвершившемся, но ожидаемом чуде.
Только теперь мне спокойно, ведь счастья не будет.
Прыгнул в ладонь насмешливый солнечный зайчик,
спи, не придумывай лишнего, маленький мальчик.
Счастья не будет, вот и кончается август.
Поезд уедет, а я на перроне останусь,
буду искать безутешные, чуткие лица.
Осень наступит, и с этим придётся смириться.
(2020)
Обычный день — бесцветный и бесцельный,
в окно таращится раскопанный пустырь,
как поднимаюсь я изломанно с постели
в рутинный бой. До следующей весны.
И выхожу, готовясь рыть траншеи,
но мир встречает цветом, будто рад.
Освобождает ненадолго шею
тоска, я
