Ни единого шага, ни малейшего движения. Даже думать об этом не смейте!
Иначе вы все запутаете, и сделаете еще хуже! Когда взрослые и серьезные люди, обдумают как надо поступать в данной ситуации — вас проинструктируют о ваших дальнейших шагах, и вот тут уж — вы послушно сделаете все что нужно, не взирая на собственное мнение о «правильном и не правильном».
Сейчас же, вам следует поехать в свой городской дом, и ближайшее время жить там. (Я хочу чтобы вы все время были у нас под рукой), Вам позволено будет выходить в город, но держитесь подальше от Двора, и вообще- воздержитесь от нанесения визитов любого рода, в дома придворных и места которые они посещают наиболее часто.
А еще — постарайтесь избегать разговоров о дуэли. Внимательно следите за своим языком, потому что вас будут пытаться поймать на слове, и выставить произошедшее в дурном свете. Если уж расспросы будут слишком назойливыми — Вы оба были пьяны, Гаант Крааст, оскорбил ваш полк, усомнившись в храбрости его солдат, и был недостаточно вежлив с вами! …В данной ситуации, чем глупее и нелепее будет причина дуэли, тем проще будет поверить в ее случайность.
Идите сударь, и постарайтесь быть благоразумным, хоть какое-то время!
Надо ли говорить, что в свой мооскаавкий дом, Ренки прибыл в весьма расстроенных чувствах. — Событие, которое он уже мысленно готов был записать очередным подвигом, возложив свиток на алтарь предков, оказалось…, не пойми чем.
Но ведь он был полностью прав! Он следовал Кодексу благородного человека, не оступившись от него ни на пол шага, ни на толщину волоса. Никто, в чьем сердце живут Честь и Доблесть, никогда не станет молча слушать хулу на своих друзей. В Кодексе об этом прямо говорится, и можно привести десятки, если не сотни подтверждений из баллад и исторических трудов.
…И тем не менее — получается, что сделав все правильно, он, оу Ренки Дарээка, всех подвел, «превратив плохое в худшее».
…Но как же тогда жить дальше? — Трусливо прятаться от жизни, опасаясь что очередной твой шаг, может стать ошибкой? — Кодекс прямо предостерегает от подобного.
«Если не знаешь что делать — делай шаг вперед», «Из двух путей — выбирай тот, что ведет к смерти»*… — Кодекс благородного человека, был напичкан подобными сентенциями, и Ренки всегда следовал этим поучениям. И вот — оказался в подобном положении, без вины виноватого. Но мог ли он поступить иначе?
(*Нагло сперто из кодекса «Бусидо»).
Ренки попытался представить, как повел бы себя в подобной ситуации Готор. …И не смог. — Готор всегда умудрялся быть абсолютно непредсказуемым. То — щепетильнее жреца-отшельника, то абсолютно беспринципным, будто напрочь лишенным гордости и чувства справедливости.
При этом — Ренки понимал, что какая-то своя система моральных ценностей у него есть. И пусть, она иногда схожа с его собственными представлениями о Правильном — тем не менее, было бы большой ошибкой считать ее идентичной принятой в Тооредаане.
Однажды, еще на каторге, он попытался было разобраться во всем этом, но Готор понес такую околесицу насчет своей религии, что Ренки показалось, что он и сам в этом не очень хорошо разбирается. Даже путался в количестве собственных богов, то утверждая что их трое, то что один, а то вдруг приплетая еще множество непонятных сверхъестественных сущностей, которые, тем не менее, не были ни богами, ни демонами. А под конец — признался, что сам во все это не слишком верит, но тем не менее…
Позже, хорошенько подумав, Ренки, будучи скорее практиком, чем философом — не стал углубляться во все эти сложности, сделав для себя практический вывод, что раз даже Готор, попав в совершенно иной мир, пользуется своими представлениями о плохом и хорошем, то уж ему — оу Ренки Дарээка, тем более не следует отходить от своих принципов, находясь в собственном мире. И продолжал жить согласно Кодексу Благородного человека, религиозным правилам и обычаям своей страны.
И вот каков результат — его «правильного пути». — Одно расстройство и разачарование!
Кодекс, в таких случаях, говорил, что если ты сделал все, что от тебя требовалось — остается только принять, со спокойно душой, все последствия своих поступков, как бы тяжелы они не были. …Но в том-то и суть, что последствия падали не на его, а на головы его друзей. И что еще хуже — его действия навредили Вождю! И это уже было в высшей мере неправильно!
Три дня, Ренки провел в тяжких раздумьях. …Ну не все три дня — примерно полутора суток из них, были украдены одиночной пьянкой и тяжким похмельем. К мукам которого, добавилось еще и самобичевание за проявленную слабость. — Ведь он сейчас, можно сказать на войне, а значить должен быть собран, решителен, и готов к бою. А вместо этого — мучается от головной боли и жуткого поноса.
Самобичевание привело к раскаянию, а раскаяние — к желанию, если уж нельзя пытаться исправить создавшееся положение — просто сделать что-то полезное. Ибо деятельной натуре благородного оу Дарээка, была невыносима даже мысль, о сидении в четырех стенах своего дома, бестолково пялясь в окно, пьянствуя, или даже просто — читая романы…
…Не то чтобы он окончательно расстался со своим былым увлечением подобного рода литературой. Когда выпадал момент, он с удовольствием раскрывал томик новомодного автора, ничуть не смущаясь надуманностью сюжетов, или вопиющими ляпами в описании оружия, армейских, флотских, или придворных реалий.
Но все это, относилось к понятию «удовольствие», а Ренки сейчас требовалось скорее искупление.
…Что ж… Как-то раз, отправляя Ренки на учебу, Готор назвал это «полезным делом». И раз он, оу Ренки Дарээка, не может ничего сделать с окружающим миром дыбы сделать его лучше — он может сделать лучше себя.
Сначала оу Дарээка написал письма Одивии и Готору, в которых честно рассказал о своем поступке, и предупредил о возможных последствиях.
А потом, наспех собравшись — Ренки отправился в Университет.
— …конечно, мало приятного, но не бери в голову… — После непродолжительной паузы, заключил Готор. — Я, скорее всего, поступил бы… Ну, наверное, не совсем так же, но примерно в том же духе. А может быть и еще хуже — поиздевался бы над этим уродом вволю, и получил бы отменного вражину. Живого, а не мертвого.
…Ренки конечно мечтал услышать подобные слова о своего старшего друга и наставника… но.
Получив разрешение наконец убраться из столицы и заняться своими непосредственными обязанностями — он рванул в Фааркоон, будто за ним демоны гнались. И дело не только в возможности заниматься тем, в чем он разбирается. — Ему требовалось повиниться перед друзьями, (в первую очередь перед Готором), подробно объяснив им, в какую ситуацию они из-за него попали.
