Ладно. Сделать тут ничего нельзя, только ждать. Ну и следить, чтобы не покалечилась.
- Тахир, придержи ее, чтобы не билась обо все подряд!
Голову повернуть набок, чтобы слюной не захлебнулась - вот так. И ждать пару минут.
- Что это?
- Эпилепсия, - Про Фалиона Лиля просто забыла. Как и не было. Сработали отточенные до автоматизма рефлексы медика.
Перед тобой больной человек. Ему нужно оказать помощь. Срочно. Остальное - потом!
Минута... полторы... две... есть!
Лиля почти физически ощутила момент окончания приступа. Тело на земле выдохнуло и обмякло. Слюна потекла еще сильнее.
- Вроде бы все, - сообщила графиня Тахиру.
- Да? - с какой-то странной интонацией отозвался медик.
- Да. Ей теперь только отлежаться... вовремя успели.
- вовремя - для чего?
Лиля подняла глаза.
М-да. Песец - животное ходячее и кусачее. Хорошо хоть дело было в парке, а не на приеме. Но какие черти принесли сюда его величество? И ладно бы с баронессой, ту хоть прибить можно! Но - нет. Рядом с его величеством стоял альдон. А кто еще?
Весь такой высокий, седовласый, со взглядом доброго дедушки Торквемады, в длинной рясе, с драгоценной побрякушкой на груди и на пальцах...
И первое что приходит на ум - святая инквизиция. Даже зная, что в этом мире ее нет.
Ну, соберись, девочка. Или ты докажешь, что тетка не одержимая - или тебя вместе с ней по кусочкам разберут.
- Чтобы помочь человеку, - спокойно ответила Лиля.
- помочь в чем?
Лиля вздохнула. Кое-как поднялась с земли. Твою ж... грязи на платье... ладно! Люди - важнее.
- Это случается с особо тонко чувствующими людьми. У них очень хрупкая душа... и когда они волнуются, переживают, когда рядом много людей и мало воздуха - может начаться такой приступ. Это ее беда, а не вина.
- Вот как?
- Да. Если женщина не выспалась, если она перенервничала... это бывает. К тому же женщине еще сложнее, чем мужчине.
- Почему же?
- Мужчины - сильные. А мы - хрупкие и слабые. Мы можем плакать над увядшим цветком. А сколько мужчин во дворце заплачут вместе с нами?
- графиня, это бывает у многих? - Фалион решил вмешаться в дискуссию.
- нет. Только у тех, у кого особо чувствительная душа и хрупкое сердце.
Снизу раздался стон.
Дама явно не осознавала, где и что она, это и понятно... Лиля поспешила на помощь.
- Лежите пока и не пытайтесь встать. Тахир!
- я пригляжу. Сколько лежать... минут десять?
- Да. А потом лучше еще часика два - но в более удобном месте. С вами это не в первый раз?
Дама глухо простонала.
- И это случается, когда вы встревожены, когда вам плохо, когда вы волнуетесь... ладно. Сейчас не до этого... давайте мы вас попробуем проводить к ближайшему диванчику...
Тахир поспешил на помощь. Но прежде, чем лекарь успел, рядом с женщиной на колено опустилась высокая фигура.
- Госпожа, обхватите меня руками за шею. Сможете?
Лиля вскинула брови.
Маркиз Фалион раскрывается с неожиданных сторон. И не побоялся костюмчик замарать?
Мужчина неожиданно легко подхватил упитанную дамскую тушку и огляделся по сторонам.
- В беседку, маркиз, - негромко подсказал его величество. - Полагаю, господин дин Дашшар составит вам компанию? А графиня пока объяснит нам что произошло.
Лиля присела в реверансе. И выругала про себя грязь. Платье испорчено, стирка неизбежна. Не то, чтобы это было сильно заметно на общем фоне. Но неприятно ж...
- Ваше величество, ваш приказ - закон для меня.
- У нас в Ханганате, тоже есть люди, страдающие болезнью солнца, - заметил Тахир. - Мы полагали, что это от нашей жары...
- нет, друг мой, - Лиля вздохнула. - Это не жара, хотя и она может спустить с цепи болезнь. Так бывает. Если у человека очень чувствительная душа, и она не может перенести давления жестокого мира, а наш мир пока еще несовершенен - она заставляет человека отключаться. Вот в таких припадках.
- У них есть, название, графиня?
- в старой книге это называлось - эпилепсия.
- Почему ей страдают только некоторые? И в основном - женщины? Возможно, что это все-таки результат вселения шильды, - сдвинул брови альдон.
- Нет, светлейший, - Лиля покачала головой и спокойно встретила взгляд серых глаз альдона. - Это не шильда. Это болезнь и несчастье, потому что в эти минуты человек полностью беспомощен. Он может причинить себе вред, может захлебнуться своей слюной или откусить тебе язык... может умереть, если ему не помочь. И именно здесь отгадка. Если человек, страдающий таким недугом, окажется на поле боя - что с ним станет? У него начнется приступ - и он погибнет. Увы...
- ага. Вот как... вы считаете, что этой болезнью страдают равно, но в силу условий...
А ведь умен. Но и мы не на заборе деланы.
- я никогда не набралась бы наглости что-то считать, светлейший. Это писали мужчины, жившие за несколько сотен, а может и более лет до меня. А я только ученица господина дин Дашшара...
- и поэтому не вы следовали его указаниям, а он - вашим?
Лиля хлопнула ресницами.
- В минуту опасности и солдат может отдать приказ командиру. И если это правильный приказ - разве не будет он выполнен? Мы не могли рассуждать. Нам надо было спасать женщину...
Альдону ответ явно не понравился, но крыть было нечем. И Лиля не удержалась.
- Кстати - лучшим лекарством от такой болезни в тех же книгах называлась молитва. Она дарит измученной душе спокойствие и человек намного реже страдает этой хворью. Полагаю, что если найдется хороший пастер или патер...
Альдон скривился, но парировал достойно.
- графиня, а откуда у вас эти книги?
Лиля была сама невинность.
- полагаю, что о книгах из библиотеки Иртона лучше спрашивать моего супруга. Если он вообще в курсе, что покупала в семейную библиотеку его покойная бабушка,... я-то вообще историю святой Ридалины искала, а наткнулась... воистину, надо сходить помолиться святой, ибо с ее руки была сейчас оказана помощь несчастной женщине.
Лиля ханжески сложила руки и закатила глазки. Судя по всему, народ оценил. Напряженность рассосалась. Его величество склонил голову.
- Графиня, мы полагаем, что вам надо пройти к больной и рассказать ей подробнее обо всем, если господин дин Дашшар еще этого не сделал.
Лиля присела в реверансе.
- И не уезжайте, не уведомив нас. Мы хотели бы с вами поговорить чуть позднее.
Лиля сделала еще один реверанс - и подошла к альдону.
- Благословите на дело лечения, светлейший?
Мужчина сдвинул брови, подозревая, что над ним издеваются. Но глаза Лилиан были невинны, а реверанс исполнен самого глубокого почтения.
И мужчина решил сохранить видимость мира.
