— Твоя кровать у дальней стены, — объявила рыжая. — Моя прежняя соседка недавно съехала, поэтому тебя никто не выгонит.
Олиф хотела спросить, куда в этом подземелье могла съехать соседка, но не стала этого делать. Она решила, что безопаснее будет молчать.
— А ты, я смотрю, только-только сверху, — продолжала «лапочка». — Тебя придется привести в надлежащий вид. Вставай здесь.
Голос у нее был приятный, мелодичный. Она не вызывала отторжения, во всяком случае, на первый взгляд. Олиф покорно встала возле зеркала и позволила девушке делать с ней все, что той будет угодно.
— Эти тряпки выкинем, — щебетала та, — давай, снимай с себя все. Сейчас нам принесут бочку, и мы отмоем все это.
Девушка стянула с себя огрызок некогда хорошего платья, и рыжая с неким неудовольствием посмотрела на ее перевязанные бедра.
— Сколько уже идет кровь?
— Два дня.
«Лапочка» тяжело вздохнула и приказала:
— Развязывай. Я принесу другую повязку.
Рыжая подошла к одной из занавесок, отодвинула ее и скрылась в соседнем помещении. Олиф послушно принялась за дело и тут вспомнила, что у нее в складках лежит небольшой ножик. Она выудила его трясущимися руками, оглянулась, пытаясь придумать, куда можно было бы его спрятать, и, понимая, что рыжая возвращается, быстро засунула его под кровать.
Разноцветные занавески раздвинулись, из них плавной походкой выплыла «лапочка» и протянула Олиф тонкую повязку, с четырьмя толстыми нитями по краям. Ничего не спрашивая и абсолютно не стесняясь, она раздвинула девушке ноги, стерла всю засохшую кровь влажным полотенцем и завязала новую подкладку.
В этот момент в комнату внесли бочку двое Песчаников, и, не обращая на девушек никакого внимания, тут же вышли. Это немного удивило Олиф, но рыжая тут же заставила ее забыть о своих мыслях, приказав стирать с себя всю грязь. Затем наложила какую-то прохладную мазь на пожелтевший синяк на щеке.
Спустя некоторое время, она нацепила на девушку чистое красивое платье, длина которого достигала ее пят. Ткань была приятной и нежной, в отличие от ее прежней одежды, до боли коловшей кожу.
Рыжая подвела ее к зеркалу и гордо провозгласила:
— Ну вот, теперь хоть на девушку похожа.
Олиф с сомнением оглядела чистое, ухоженное отражение. Платье плотно облегало фигуру, правда, никак ее не подчеркивало, а наоборот, слишком выделяло выпирающие бедра. За последний месяц Олиф очень сильно похудела, и теперь напоминала тощую обглоданную кость. Кожа, загоревшая на солнце, совершенно не сочеталась с темно-синим цветом платья. Желтеющий синяк на щеке тем более не мог сгладить общее впечатление. Скорее всего, именно поэтому Олиф не почувствовала ни радости, ни восторга, а лишь какое-то обреченное смирение.
— Загар скоро спадет, — заверила ее «лапочка», — и синяк тоже не вечен.
И видя, что Олиф ничего на это не отвечает, добавила:
— А знаешь, твоя прическа мне нравится. Очень необычно. Сейчас только переплетем…
Рыжая усадила девушку на стул и принялась ловко работать пальцами, перебирая ими локоны. Олиф перевела взгляд на тумбочку: на ней находилось столько красивых вещей и приспособлений, о которых в прошлой жизни девушка могла только мечтать. Гребень, которым «лапочка» проводила по ее волосам, показался ей особенно привлекательным. Тонкая лазурная оправа, с вкраплениями мелких камешек, цвета хаки. Дорогая, наверное, вещица. Интересно, как она сюда попала?
— Ну вот, теперь и волосы приведены в порядок.
Рыжая немного отошла от девушки и умиленно на нее посмотрела.
— Прекрасно. Ты выглядишь как…
Дверь с размаху распахнулась и стукнулась о стенку, заставив подскочить на месте обеих девушек. В комнату размашистым шагом влетел высокий, по пояс обнаженный мужчина, в пятнах крови.
— Прости, дорогой, сегодня я занята, — проворковала «лапочка».
Нежданный гость перевел взгляд на вторую девушку. Олиф внутренне напряглась, чувствуя, как в животе натянулась тугая струна. Не узнать этого человека было трудно, даже не смотря на то, что в тот момент, когда они встретились, солнце еще даже не показалось из-за горизонта.
И хотя тогда он ей ничего не сделал, лишь ощупывал Хэнка, и смотрел, как главарь пытался ее изнасиловать, Олиф почувствовала чудовищное отвращение.
Мужик, наоборот, ее не узнал, только сказал еще несколько слов «лапочке», и вышел.
— У него кровь… — выдавила Олиф.
— О, ты умеешь разговаривать, — обрадовалась рыжая. — А на кровь не обращай внимания, они вечно все кровавые приходят.
— Почему?
— Им приходится вое…
В этот момент дверь снова распахнулась, но на этот раз в нее влетели несколько девушек, больше напоминающих разноцветную радугу. Их было всего пять, они носили такую же прозрачную ткань, что и рыжая «лапочка», к которой поселили Олиф. Одна была зеленая, другая красная, еще была фиолетовая, голубая и темно-синяя.
Девушки, словно ураган, замельтешили по комнатке. Каждая из них чмокнула рыжую в щечку, а затем все эти «разноцветные девушки» расселись по постелям.
— Мы пришли познакомиться с новой соседкой! — радостно выдала «лапочка» в розовом одеянии, с копной длинных белых волос. Лицо у нее было приятное, единственное, что портило его — это большая черная родинка над губой.
— Она не слишком разговорчива, — предупредила рыжая.
— Я Кудряшка! — выкрикнула другая «лапочка», тоже рыжая, только с такими обильными кудрями на голове, которые, наверное, не возьмет ни одна расческа.
Она была полноватой на вид, с маленькими глазами, тонким ртом и большими, пухлыми щеками.
— Меня зовут Родинка, — представилась блондинка, что недавно выразила за всех желание познакомиться.
— Я Гера, — подала голос высокая, длинноногая брюнетка, с прямыми, не ровно обрезанными, волосами.
— А мы Ви-Ди, — радостно подпрыгнула на перине еще одна блондинка, только коротко стриженная.
— Да, Я — Ди, а она — Ви, — подтвердила точно такая же блондинка. Близняшки.
— А тебя как зовут? — поинтересовалась «лапочка» с кудрявыми рыжими волосами.
Девушка на секунду растерялась, не зная, отвечать или нет, но все-таки, спустя мгновение честно сказала:
— Олиф.
— Олиф?
— Э-э-э…
— Правда что ли?
— Какой ужас… — раздался тут же гомон голосов.
— Я хочу называть ее Пушистик! — воскликнула длинноволосая блондинка.
— А что, по-моему, не плохо! — поддержали ее близняшки.
— Скучно. — Это, кажется, была темноволосая и длинноногая.
— Девочки, тише! — захлопала в ладоши рыжая. — Вы ее пугаете!
