Через пару часов Сасон и храмовник уже ехали на север. Вечером, когда уже стемнело, и они разожгли костер, жрец осмелился задать вопрос.
— Хак, послезавтра мы пересечем границу с Ларском. Ты не боишься, что нас убьют? Ведь уже несколько групп храмовников не вернулось.
— И один жрец, — прохрюкал орк. — Ты это имел в виду?
— Да.
— Через ларские земли мы пойдем ночью. К тому же там после победы над Аларесом расслабились, да и Ксандр сейчас находится или в замке или в городе. Мы же пойдем проселочной дорогой. Там и днем мало ездят.
— А если мы не пройдем, что будет с походом на Ларск?
— Он все равно состоится. Зук уже должен быть на месте. Мы только его подстраховываем.
— А разве Зук не мог попасться этим ларцам?
— Он прошел через пиренские земли.
— А Черный Герцог знает о походе?
— Еще рано. Он нам сейчас не нужен.
— А когда будет нужен?
— Ты слишком любопытен.
— Но я хотел уяснить, как мне вести, если встретятся люди.
— Как? Ты жрец, а я тебя сопровождаю. Ведь мы, храмовники, ваши слуги, — орк довольно захрюкал
— Но позволь спросить, сколько всего будет орков?
— Много. Пятьдесят или шестьдесят тысяч.
— Так много? — ахнул Сасон.
— Они последнее время хорошо размножались.
— Но Ларск большой город и там сильное войско. Половина орды может погибнуть под его стенами. А если они еще и разбредутся по графству, то потери будут очень большими.
— Переживаешь за них? Или за себя? Боишься умереть?
— Нет.
— Нет?
— Боюсь, но ведь это разумно.
— Разумно. После уничтожения Ларска мы вернемся обратно в храм. А о погибших орках не беспокойся. Вся восточная сторона Ларского графства превратится в пустыню. Они сделают свое дело. Орк сделал свое дело — орк может умереть. В становищах много молодняка и детенышей. Через пару лет они почти восстановят численность. Орки, в отличие от людей, вырастают быстро.
К середине третьего дня пути они подъехали к ларской границе. Как таковой границы не существовало. Вот это поле принадлежит каркельскому рыцарю, а за тем леском уже земли ларского барона. Сам же лес ничейный, каждый может им пользоваться, но с опаской, как бы с другой стороны не захотели выкрасть смельчака.
— Через лес на ту сторону пойдем, как стемнеет. Тогда сейчас привал. До вечера нужно выспаться.
Они свернули в лес, найдя низину, которая скрыла их вместе с конями от чужих взглядов, и расположились на отдых. Проснулись еще засветло. От криков, раздавшихся неподалеку. И орк, и жрец с опаской достали мечи, поднялись наверх и стали высматривать источник шума. Два молодых парня что — то делали у деревьев.
— Что это они? — тихо спросил орк.
— Блюдца вешают. Сок будут собирать.
— Какой сок?
— Березовый. Ох, вкусный!
— Вкусный, говоришь? Это хорошо. Свежее мясо совсем рядом, а то вяленое старье как — то приелось.
— Ты что, хочешь их съесть?
— Одного. Но убить надо обоих. Когда их хватятся, мы уже будем далеко отсюда.
— Но это опасно. А если здесь еще кто — то?
— Тогда тебя схватят и повесят.
— Как? Здесь еще Каркел.
— А они на той стороне леса повесят. Если не хочешь болтаться на дереве, ты сделаешь всё, как я скажу.
— Может быть, все же обойдешься вяленым мясом?
— Нет, я хочу свежего. С кровью. Поэтому сейчас ты выйдешь и направишься к ним. Встанешь так, чтобы они повернулись ко мне спиной. Когда я выскочу, ты убьешь ближнего к себе.
— Но он молодой, убежит. Я его не догоню.
— Не убежит. Он не успеет. А если убежит, то тебя поймают и повесят. Иди.
Сасон с трудом совладея с дрожью в руках, вскарабкался из лощины наверх и на ватных ногах направился к парням. Да они еще совсем молодые. Вон тот еще совсем подросток. Парни, разинув рты, смотрели на непонятно откуда появившегося жреца, а тот, пройдя еще дальше, заставил их повернуться к нему лицом, а к Хаку, готовящемуся выпрыгнуть из лесной лощины, спиной. Сасон приблизился к младшему из братьев, а то, что это были братья, было очень заметно.
Вот с рычанием выскочил Хак, парни повернули к нему головы, а Сасон, достав кинжал, шагнул к младшему. Хак, бросившийся на старшего из братьев, повалил парня на землю и вонзил клыки в его шею. Брызнула алая кровь, и орк, урча от удовольствия, стал ее жадно пить. А Сасон вонзил кинжал в спину младшему, тот изогнулся и упал на землю.
Когда орк насытился горячей человеческой кровью, он повернул свою довольную и измазанную морду к жрецу.
— А ты боялся. Все вы жрецы такие. Выводи лошадей, этого, — орк кивнул на убитого им парня, — грузим и едем.
— Может младшего, он легче, а лошадь и так перегружена. Или может, отрезать голову и быстро освежевать, а то они какие — то костлявые, а кости тяжелые.
— Глупец. Тогда сразу догадаются, чья это работа. А так найдут одного твоего с раной в спине, подумают на разбойников. Решат, что одного убили, а второго продали в рабство. Никто искать не будет. И брать с собой надо моего, с разорванным горлом оставлять здесь нельзя. Хорошо бы и второго взять, но лошади, точно не вынесут. А жаль, ты прав, костлявые они, мяса мало. Но зато свежее…
Труп убитого парня Хак освежевал только утром следующего дня, когда они свернули с проселочной дороги в ближайший лес. Теперь они ехали по ларским землям, и уже следовало опасаться встреченных людей. Не дай Великий Ивхе нарваться на аристократа или солдат. Поймают и убьют. Храмовника на месте, а Сасона чуть позже, отправив в качестве подарка в Ларск. Из — за ночной темноты и плохой дороги, скорость движения упала значительно.
На исходе пятого дня поездки через ларские земли, место, где они устроили привал, окружили солдаты во главе с каким — то аристократом. Храмовник сразу же упал, распластавшись на земле, показывая всем своим видом покорность людям, а Сасон побледнел и только смог выдавить из сковавшего спазмом горла:
— Не… надо… нет.
— Хороший подарок для нашего виконта! — радостно воскликнул аристократ.
— Нет, нет, нас нельзя, у нас важная миссия, — смог сказать жрец.
— Куда? — спросил аристократ.
— На север, к оркам.
— Что?!
— Сейчас весна, они голодные, мы каждый год по весне туда ездим, иначе они обязательно кинутся на человеческие земли. Это же дикие орки, — увлеченно врал жрец.
— И как ты это делаешь?
— Не я, а вот этот, через него. Они его слушаются. А он их стравливает, и орки режут друг друга, утоляя зимний голод. Девять лет назад наш жрец не дошел до орков. На него напали разбойники. Вспомните, как в тот год сюда прорвалась большая орда. Если мы не успеем, то в этом году все может повториться, — продолжал вдохновенно врать жрец. А аристократ, кажется, стал верить.
