— Да какая еда? У меня кусок в горло не полезет, пока я не узнаю, что тут вообще происходит.
— Будь терпелив. — Одэнер улыбнулся.
— Терикский библиотекарь сказал, что мне надо идти к Чёрному озеру, затем шаман Людей Леса. Я как-то сам не стремился сюда. — Тильво усмехнулся.
— Тебя вёл сюда даже не я, а рок.
— Ну да, рассказывай. Ворон-то небось твой?
— Ворон принадлежит башне. Он часть её.
— Не понял?
— Часть башни.
— И ты часть башни?
— Нет. Я всего лишь бессмертный. Бессмертный, Как и ты.
— Ну да. Рассказывай. Может, ты и действительно бессмертный, а я родился от обычных людей. Я помню своих родителей, хотя умерли они у меня очень рано. Тильво вздохнул.
— А ты помнишь, что было раньше?
— Так раньше и меня не было.
— Ты был. Только э… В общем, ты существовал в некой иной форме.
— Ну да! Ты можешь это доказать?
— Могу. Скажи, часто у тебя бывают приступы головной боли?
— Редко, но они бывают очень сильными. Последний случился как раз, когда я шёл к тебе.
— Это твоя память рвётся наружу.
— Память?
— Да, тысячи прожитых лет. Ты должен научиться контролировать её. Со временем, думаю, ты сможешь это сделать.
Тильво нахмурился. Данная тема разговора ему абсолютно не нравилась. Какой он к Небу бессмертный. Что за ерунда?
— Допустим, я тебе поверил и…
Одэнер не дал ему закончить. Он хлопнул в ладоши, и по залу заскользили полупрозрачные фиолетовые фигуры, своими очертаниями напоминающие человеческие. На столе появились дымящиеся блюда с едой и кувшины, а перед Одэнером и Тильво — тарелки и столовые приборы. Когда стол был полностью сервирован, Одэнер хлопнул в ладоши, и странные фигуры исчезли.
— Это что было? — удивлённо оглядываясь вокруг в поисках слуг, спросил Тильво.
— Это тоже часть башни, — ответил Одэнер, разливая содержимое одного из кувшинов по кубкам. — Твоё здоровье, Тильво! — он поднял кубок вверх.
— И твоё, — пробурчал певец, не дождавшись ответа на заданный вопрос.
Они выпили. Это было вино. На вкус Тильво, вполне приличное. Даже можно сказать, что очень приличное. Не в каждом замке такое подают к столу.
— Откуда у тебя запасы вина и еды?
— Это часть башни, — опять ответил Одэнер. — В языке твоей страны нет иных слов, чтобы выразить это.
— А ты попробуй!
— Не хочу, — еле разборчиво пробормотал Одэнер, вгрызаясь в кусок мяса.
— Ну вот, — обиженно сказал Тильво, — сам пригласил сюда и ничего не говоришь.
— Пока не разбужу тебя, это все бесполезно. — Одэнер снова наполнил кубки.
— Да не коснётся Небо крыши твоей башни! — вдруг неожиданно для себя произнёс Тильво.
— Хорошо сказано. За это стоит выпить. Потому как если Небо действительно коснётся крыши этой башни, то всему этому миру придёт конец.
— Неужели? — изумился Тильво.
— А что ты думал? Я за просто так здесь штаны протираю? — нахмурил брови Одэнер.
— Ну я… — смущённо потупился Тильво, а затем резко взглянул в светло-серые глаза Одэнера.
Глаза певца и хозяина башни встретились. Тильво смотрел в глаза Одэнера и не мог отвести взгляда. Таких глаз он не видел ни у кого. Вернее, он видел, серые, карие, голубые. Нет! Дело было не в цвете. В глазах хозяина башни было такое спокойствие, такое умиротворение. Словно бы он смотрел в глаза кому-то очень, очень близкому. Родственнику, брату. Он чувствовал понимание, даже какую-то заботу, но в то же время он чувствовал, что от него чего-то ждут.
— Довольно, — Одэнер прервал поединок взглядов. — я и так с лихвой насмотрелся в глаза другим бессмертным. Зачем ты выбрал путь человека? Зачем?
— Я… Я не знаю…
— Ты не помнишь, но ты знаешь. Я уверен в этом.
— Так как, Небо побери, мне вспомнить? — Тильво вскочил из-за стола и опрокинул свой стул. — Я пою на языке, который не понимаю, и Небо расходится перед ним. Мне твердят, что это язык бессмертных. Неожиданно на меня что-то находит, и я начинаю владеть оружием, как заправский воин. Лучше… Даже лучше, чем Мечи Неба. Что это, Одэнер?
Одэнер молча разлил содержимое кувшинов по кубкам.
— Пей, — сказал хозяин башни.
Они молча выпили. Причём Тильво заметил, что в его голове все так же ясно, будто он и не пил вина. Видать, он сильно поволновался. Обычно хмель ударяет ему в голову с первых глотков.
Одэнер достал из недр своего плаща трубку, кисет и какой-то странный металлический квадратик. Он набил трубку, что-то нажал, крыша откинулась, и появился огонёк. Одэнер прикурил.
— Что это за штука?
— А! Иногда хочется просто по-человечески прикурить, не используя Силу, — махнул рукой Одэнер. Это из другого мира. Ты куришь?
— Нет, это голосу вредит. Может, раньше, тысячи лет назад, — Тильво усмехнулся. — А ты, бессмертный, можешь память мою вернуть?
— А что её возвращать? Она и так при тебе. Её просто нужно разбудить.
— Разбудить?
— Ну да, — пожал плечами Одэнер. — Тогда все встанет на свои места. Ты — это будешь именно ты, а не бродяга, который припёрся сюда с кучей вопросов и огромным самомнением.
— Полегче! — Тильво сжал кулаки.
— Я шучу, — Одэнер усмехнулся. — Ладно, верну твою память. Тогда все и прояснится. Пошли.
— Куда?
— Наверх. Тебе после отдохнуть некоторое время придётся.
— Ладно, пошли, — пожал плечами Тильво.
Башня имела несколько ярусов. Тильво и Одэнер поднялись на третий. Там располагалась череда комнат. Одэнер завёл Тильво в одну из них. Здесь не было ничего, кроме большой кровати, застеленной огромным шерстяным одеялом.
— Ложись! — приказал Одэнер.
Тильво скинул сапоги, повесил на спинку плащ и улёгся на кровать.
— Готов? — Одэнер усмехнулся.
— К чему? — спросил Тильво.
— К пробуждению своей истинной личности.
— Хочешь сказать, после этого я пойму суть всех вещей и все такое?
— Этого и я не знаю, но восстановление памяти гарантирую.
— Ты когда-нибудь занимался подобными вещами?
— Нет. Мне впервые за долгие века попадается бессмертный, который променял вечность на жизнь человека.
— Хочешь сказать, что ты не знаешь, что делать?
— Ты расслабься, расслабься. Думай о чем-нибудь приятном. Остальное — не твоя забота.
— Как скажешь. — Тильво прикрыл глаза и улыбнулся.
— О чём думаешь? — осведомился Одэнер.
— Так, вспоминаю одну вдовушку из деревни, где останавливался.
Одэнер хмыкнул.
— Ладно, я приступаю.
Сначала ничего особенного не происходило. Тильво лежал, закрыв глаза, и представлял ту самую вдовушку и как он с ней весело провёл время. Затем он услышал голос Одэнера. Причём говорил он на том самом языке, на котором Тильво исполнял свои песни, рассеивающие Небо. Ничего из того, что говорил Одэнер, Тильво, конечно же, не понял. А хозяин башни между тем продолжал говорить на этом странном шипящем языке. И туг Тильво повело. Образ гостеприимной вдовушки растаял. Голова закружилась. Будто бы он невзначай посмотрел с огромной высоты вниз. Однако в глазах была сплошная чернота. И вдруг все бешено завертелось.
