— Не врёте. Это хорошо. Я различаю ложь на слух, Монтескрипт. Ну, а до вас? Кому он принадлежал?
— Понятия не имею. Я купил его в антикварной лавке…
— Жаль, что не знаете, очень жаль… Я люблю вещи с историей. Особые вещи с особой историей, если понимаете, о чем я.
— Да он просто маньяк, — с отвращением буркнул Стефан.
— Молчи! — сдавленно прошипела Лидди.
Хеллисентис тихонько рассмеялся.
— О нет, мой незнакомый друг, совсем нет… А девчонка-то, похоже, умнее тебя. Или наслышана обо мне… Ну что же, не буду вас больше томить. Нам сейчас предстоит совершить маленькую прогулку. Надеюсь, никто не страдает клаустрофобией?
— Хотите показать нам пещеры под домом? — поинтересовался я.
Он нахмурился.
— Откуда вы знаете?
Я ухмыльнулся ему в лицо.
— Догадайтесь.
— Чуть позже вы ответите на все интересующие меня вопросы, — вкрадчиво сказал он. — И будете умолять спросить что-нибудь ещё — лишь бы остановить боль.
Я тут же припомнил свой собственный дебют в качестве господина Доброжелательность. Похоже, любой ступивший на пути зла действует по шаблону. Это надо будет обдумать — как-нибудь потом, когда выдастся свободная минутка…
Нас повели, легонько подталкивая в спины стволами. Я старался запомнить дорогу, но после очередного поворота плюнул на это дело: странный эффект, создаваемый стенами — то каменными, то прозрачными, сбивал с толку. Коридор всё время сворачивал, словно мы находились внутри панциря гигантской улитки. Вдобавок здесь почти не было света. Я теперь не видел лиц — только силуэты. Нас завели в небольшую комнату. Хеллисентис что-то сделал — и часть стены вдруг отъехала в сторону, обнажив проход. В лицо толкнулась волна нагретого воздуха. Странно…
— Лестница, — любезно предупредил Даго. — Довольно крутая, так что осторожнее.
Понукаемые охранниками-костоломами, мы спустились вниз, в жаркую тьму. Пещера была довольно глубокой: я думаю, метров десять, не меньше. Наконец, под ногами оказалась не очередная ступенька, а камень. Я сделал пару шагов и остановился.
— Во что вы верите, Монтескрипт? — внезапно спросил меня Даго. Я чуть помедлил с ответом, пытаясь определить по отзвукам его голоса размер помещения. Вроде бы довольно большое.
— Если вы о религии, то предпочитаю обходиться без неё.
— Ну, а в детстве? — продолжал мягко настаивать он. — Детишкам ведь так свойственно верить в сверхъестественное…
— Мои родители были прихожанами в одном из местных храмов. Водили меня с собой, на праздники и службы.
— Старая вера?
— Для них это было экзотическим увлечением, не более того, — я заметил, что чересчур много говорю, и усилием воли заставил себя заткнуться. Сейчас не время откровенничать.
— На кой эти вопросы? — не выдержал Стефан. Похоже, мой напарник начал паниковать. Что ж, самое время…
— Просто пытаюсь вас подготовить, — вкрадчивый голос звучал совсем близко. — И фрогам, и людям свойственно верить в самую разную чушь. В Иисуса Христа, в переселение душ, в семерых князей преисподней… И лишь немногие способны найти в себе силы узреть истину.
— Ну, и кто он, ваш бог?
Хеллисентис щелкнул выключателем. Должно быть, в цепи был реостат: электрические светильники не вспыхнули сразу, а разгорелись плавно, набирая яркость еле заметно для глаза. Да, этот парень любил театральщину…
— Зло, — буднично сказал Даго. — Абсолютное зло.
Я огляделся. Пещера была большой. Поменьше домашнего гаража, но всё равно впечатляюще. Известковые наплывы — зеленоватые, белесые, охристые, казались колоннами, поддерживающими утопающий во тьме свод потолка. Поблескивали начищенной медью радиаторы парового отопления. Ребристые секции излучали жар. Должно быть, подключены к близлежащим геотермальным источникам: нагреть такой объем воздуха непросто.
В центре пещеры возвышалось нечто огромное, скрытое под зеленовато-серым кисейным чехлом. Высотой оно было метров шесть, не меньше. Сквозь тонкую ткань проступали грани… Неужели кристалл? Данный предмет чрезвычайно меня заинтересовал. Я задал вопрос, но Хеллисентис его проигнорировал. В стенах были выдолблены ниши, искусно подсвеченные миниатюрными лампами. В каждой находился какой-либо предмет. Даго осторожно коснулся ближайшего.
— Топор палача из Национального музея истории. До появления казнильной машины именно за этим старичком было последнее слово королевского правосудия… Его лезвие отделило больше голов, чем вы в состоянии вообразить, — он хихикнул. — В музее сейчас копия, причем очень точная — даже специалист не сразу разберется; оригинал — вот…
Он побрел дальше.
— А тут, под стеклом — жемчужина коллекции: стальная рука Полуночного душителя! Был такой маньяк лет сорок назад. Протез, гениальное изобретение прирожденного механика. Отполирован и смазан, хоть сейчас в дело. Пальцы приводятся в действие мощной пружиной. Бедняге приходилось взводить её специальным приспособлением, а шанс был всегда один… Но он редко промахивался. На совести Полуночного — более десятка жертв, в основном молодые девушки. А это — мачете одного из офицеров карательных бригад… Между прочим, владелец дожил до глубокой старости и умер в кругу любящих родственников. А уж крови на нём…
— Достаточно, смысл мне понятен. А эта здоровенная штуковина в центре? Это что такое?
Он вновь проигнорировал вопрос. Вот же сволочь… Я попытался зайти с другой стороны.
— На кой черт вам всё это барахло?
— Это я и пытаюсь объяснить. Любая из моих вещиц — сгусток зла, маленькая квинтэссенция… Это священное место, Монтескрипт; и с каждой новой реликвией святость его растет. Однажды, давным-давно, я понял истину. Бог существует, и имя ему — Зло. Вы никогда не задумывались, что представляет собой окружающий мир? Природа? Да это же наглядное воплощение концепции! Бесконечное пожирание одних другими, пищевая пирамида, борьба за место под солнцем… А мы, фроги? Вершина эволюции! Войны, убийства, уничижение слабых, грызня сильных за право назваться сильнейшим… Зло — единственная движущая сила, существующая во Вселенной.
— Неправда! — робко возразила вдруг Лидди. — Бог есть Добро…
Хеллисентис расхохотался. Он смеялся долго, искренне, до слез в глазах.
— Чтоб я лопнул! Неужто у нас тут христианка? Выкормыш этих придурков-миссионеров?!
Он был прав. Я припомнил, что в первую нашу встречу у Лидди на шее висел крестик. Должно быть, она действительно воспитывалась в одной из католических миссий — святые отцы охотно принимали под свою опеку бездомных ребятишек…
