От приятных воспоминаний его отвлекло странное чувство: ни с того, ни с сего Дарину вдруг показалось, что за ним кто-то наблюдает.
Он чуть замедлил шаг и незаметно огляделся по сторонам. Ни души кругом: лишь шелестит листвой деревьев ветерок, гудят пчелы, да с главной площади Лутаки доносится перезвон городских курантов.
Дарин задумался. Ему не раз, конечно, доводилось слышать расхожее выражение: «чувствовать на себе взгляд» и каждый раз он недоумевал. Как можно почувствовать нечто нематериальное и неосязаемое — чужой взгляд? Но сейчас можно было сказать совершенно точно: кто-то находился совсем близко и этот «кто-то» следил за каждым его шагом. Дарин притворился, будто провожает взглядом вспорхнувшую из кустов маленькую птичку, и быстро смерил взглядом расстояние до Морского Управления. Конечно, супермен-герой из какого-нибудь фильма, которые он так любил смотреть раньше, на его месте не спасовал бы. Он бы решительно ввязался в бой с превосходящими силами противника и в одиночку одолел бы их в неравном бою. Но Дарин о своем предполагаемом противнике ничего не знал, искушать судьбу ему не хотелось, к тому же, год, проведенный в Лутаке, кое-чему его научил. Возможно, тот, кто разглядывал его сейчас, вовсе не был человеком — стало быть, шансы остаться в живых у него, Дарина, сильно сокращаются.
Он оглянулся еще раз: да, самое разумное было как можно скорее уносить ноги — в конце концов, до Управления было не так уж далеко.
Но тут за кустами мелькнула какая-то серая тень и Дарин замер. Раздался шорох, вздрогнули кусты — и опять и все стихло. Парень поспешно отступил к дорожке.
— Эй! Кто здесь? Что вам надо?
Шорох послышался ближе, хрустнула ветка и в тот самый момент, когда он уже приготовился мужественно дать стрекача, чей-то робкий голосок пропищал из кустов:
— Мастер Дарин… это мы, мастер Дарин…
Из кустов вынырнула маленькая фигурка, ростом с трехлетнего ребенка, потом еще одна, затем еще — и скоро перед Дарином стояло семь невысоких человечков, одинаково растрепанных и чумазых, с взъерошенными волосами соломенного цвета и круглыми, как блюдца глазами.
— Простите нас, мастер Дарин, это мы, да, — робко пропищал один из них.
«Мастер Дарин» вытер о штаны вспотевшие ладони и выругался: коротко, но от души.
— Чтоб вас… так и до инфаркта недолго… овражные гномы?! А разве вам можно заходить на территорию Управления? Я слышал, это запрещено?
— Совсем запрещено, да, — сказал один гном. Он был в старой соломенной шляпе, на которую в качестве украшения нацепил пучки увядшей морковки. — Управляющий Марголин очень строгий!
Остальные гномы поспешно закивали.
Дарин с удивлением рассматривал их.
Овражники были воистину жалкими существами. Они жили кланами, как и все гномы, но в отличие от горных или лесных гномов, зажиточных и всеми уважаемых, ютились в нищете и грязи, выбирая для своих жилищ места возле мусорных куч и свалок. Всегда грязные и оборванные, они были похожи друг на друга, как две капли воды: у всех были растрепанные светлые волосы да круглые карие глаза.
— И что вам надо?
— Мы искали тебя, мастер Дарин. Сидели в кустах и ждали, да. Мы знали, что ты пройдешь здесь.
— Откуда знали? — подозрительно спросил Дарин.
— Дыра в заборе, да, — солидно пояснил гном в соломенной шляпе — очевидно, он был главным у овражников. — Мы наблюдали, как ты выломал доску, да. Мы восхищены!
— Даже две доски, — робко пропищал другой гном.
— Даже две, да. Не каждому это под силу — выломать такую крепкую доску! А ты, мастер Дарин, силен, как снежный великан — уважительно добавил старший гном. — Пнул ногой — и крак! — сломал доску!
— Ты говорил при этом заклинания, да, — подхватил другой овражник. — Мы слышали! Волшебные чародейские заклинания. Это они помогли тебе проломить такую прекрасную дыру в заборе?
— Заклинания?! Я?! — Дарин почесал в затылке, припоминая. — Какие еще заклинания? А… — он выразительно кашлянул. — Гм… ну, это не заклинания. Это просто слова… э…. специфические такие выражения, в моем мире их употребляются для… для связки слов, в общем.
— Мы их запомнили, да, — гордо поведал гном, поправляя съехавшую на глаза шляпу. — Если пожелаешь, мы повторим их, чтоб доставить тебе удово…
— А вот повторять не надо, — поспешно перебил Дарин. — И зря вы их запомнили, совершенно зря!
— Можем забыть, — покладисто сказал гном. — Забудем — и все, да. Никому не скажем.
— Забудьте, ага, — пробурчал он. — Говорите лучше, что вам? И сваливайте быстренько, а то, неровен час, увидит вас кто-нибудь…
Старший овражник беспокойно оглянулся по сторонам.
— Увидит, мастер Дарин, увидит, да. Прогонят, а может, и побьют. Не можем ли мы отойти куда-нибудь? — робко предложил он. — Вот прекрасные кусты, да. Если мы залезем в заросли, нас никто не увидит!
Дарин вздохнул.
— В заросли? Давайте просто в сторону отойдем. Да вы не бойтесь, если что, я скажу, что вы — ко мне, — пообещал он, следуя за вереницей овражных гномов. — Не думаю, правда, что это вам поможет…
— Мы боимся, да, — с готовностью кивнул старший гном. — Всего боимся. Жизнь овражника ничего не стоит, да. Но мы привыкли.
Они зашли за цветущие кусты шиповника и остановились — Дарин и семь крошечных чумазых овражных гнома.
— Ну? — спросил он, недоумевая. — В чем дело?
Гномы переглянулись, словно решаясь, быстро перекинулись несколькими словами на неизвестном ему птичьем языке и умолкли, уставившись на парня во все глаза.
— Мастер Дарин, — заговорил, наконец, старший гном. Он стащил шляпу и прижал к груди. — Мы должны открыть тебе страшный секрет!
Дарин насторожился.
— Страшный секрет? А почему именно мне?
Овражники снова переглянулись. В парке было тихо, только посвистывала какая-то птица, да гудел шмель. Наконец, гном открыл рот.
— Потому что больше некому, — печально объявил он. — Такая история, да.
Дарин тяжело вздохнул. Что-то настойчиво подсказывало ему, что «страшным секретом» овражных гномов лучше не интересоваться и он заколебался, поглядывая на высокий дощатый забор, что виднелся в зарослях: до дыры, выломанной при помощи «чародейских заклинаний» было рукой подать. Однако, любопытство взяло верх.
— Ладно, — проговорил Дарин. — Выкладывайте свою историю. Только побыстрей.
Гном, кивнул, по-прежнему крепко прижимая к себе шляпу, украшенную морковкой, открыл рот и…
— Погоди, погоди! — остановил его парень. — Тебя как зовут-то?
— Меня зовут Дюф, да, — с непонятной гордостью поведал гном. — Овражникам редко дают имена, но мне дали, да. Я умен! Среди нашего народа считаюсь мудрецом, да.
