Щеголявший блатным жаргоном по любому случаю тип оказался мелким уголовником, который мог открывать замки без ключа. Просто чувствовал, куда нужно щелкнуть любой хитрый механизм, чтобы тот открылся. Его из тюрьмы выпустили по амнистии…в воротах тюрьмы он сознание потерял и очнулся часа за два до жертвоприношения. Помниться, я видел людей с кляпами во рту, вот одним из них он и был.
Еще две души, которые почти все время испуганно молчали, при жизни принадлежали начинающим ученым-химикам из какого-то медицинского института. Они заснули прямо во время проведения совместного опыта над каким-то жутко хитромудрым составам, вычитанном в случайно обнаруженном в запасниках родного учебного альма-матер трактате и проснулись уже в амулете. Или не проснулись, это как посмотреть. Но в реальность происходящего верили безоговорочно. Как люди очень любознательные они отлично знали о куче фактов, которые не вписывались в привычную картину мироздания…Но прекрасно вписывались в ту картину мира, что включала в себя разные сверхъестевенные детали, вроде колдунов, вампиров, демонов и магических амулетов.
— Мда, ну что ж, парни, хмыкнул старичок, — не повезло вам, мда. — Меня то Василием кличут. Охотник я. В Сибири живу…Жил. Самый обычный человек, в общем-то, колдовать ни разу в жизни не пытался…да и с наукой, увы, не в ладах.
— А за что ж тебя к нам определи? — удивилась Зоя.
— Ну, — расправил усы пенсионер, — я так думаю, что за оборотней.
— Чего? — не поняла девушка. — То есть вы оборотень?
— Нет, — помотал головой дед, — я же сказал, охотник я. Вот только места у нас глухие, всякое водиться, в том числе и звери-людоеды. Ну, или не очень звери. Троих таких я за свои пятьдесят девять уложил…причем последних двоих аккурат на прошлой неделе…Ну то есть на той, которую я помню.
— И как же вы их уложили-то? — заинтересовался Максим. — Серебром?
— Да не, серебром то только первого, осталось у меня от дедушки ухоронка с червонцами…Почти все извел на одного медведя-шатуна, покуда он не издох да человеком не перекинулся. А тех двоих, что волками хутор порвали, я по-простому, по-деревенскому, топориком приголубил. На лезвие то у того топорика я оставшиеся червонцы и бухнул, когда узнал, почем щас серебро-то.
— И что ж вы, двоих оборотней врукопашную ухайдакали? — ахнула Зоя.
Мне тоже в это как-то не верилось. Оборотень…насколько я знаю из фильмов и книг, то подручным инвентарем от него не отмахаешься….хотя смотря как махать. Не похож этот добрый дедушка на Конана-варвара…С другой стороны внешность обманчива…
— Да легко это было, внучка, — расплылся в улыбке пенсионер, — одному голову сразу отрубил, а второй, баба это была, сначала руки, ну а потом уже и по шапке ей.
— По шапке? — не понял Стас.
— Ну да. Они в людском обличье были, но даже так ох и намаялся я бегать за подранком….Километр ее гнал, пока она о корень не споткнулась.
— А… с чего вы взяли, что это были оборотни, — осторожно спросила Лера таежного потрошителя.
— Ну, хоть с годами зрение меня стало и подводить, но следы читать я не разучился, — пожал плечами охотник. — Как нашел трупы, над которыми звери с человеческой жестокостью измывались, так поискал в округе чуть-чуть и нашел следы.
— Оборотней?
— Снегохода. Ну а потом и сам снегоход нашел, когда за топориком сбегал да по следам прошел. И те, кто на нем катались, тоже поблизости, у костерка, были. И пакет в прицепе с человеческой вырезкой обнаружился.
— Мда, значит, более-менее мы друг другу представлены, — решил я. — И что мы будем теперь делать?
— Что делать? — пожал плечами старик. — Для начала вот этих вот в чувство приводить, да тело того пацана, что в кресле примерз, латать…Ну а потом…посмотрим. Не так страшна оказалась Костлявая, как я думал, так что мы еще повоюем.
— Где я? Что со мной?
Один из «зомби» ненадолго очнулся и подлетел к нам, прозрачный как стекло.
— Щас все объясним, — увели его конопатый Вадим. — Только подкормим тебя чуть-чуть.
Я зачерпнул из Сардаса немного энергии и передал ее новому обитателю амулета. Опять всю историю заново перескзаывтать…Ох, ё! Это мне что, каждому из тридцати все по буквам разжевывать?!
Окружающий меня туман наглым образом загустевал, барахтаться в нем становилось все труднее и труднее. Криокинетик долбанный, вокруг даже и воздуха не исключено что нет, но этому узкоглазому замораживателю данный факт не мешает.
С легким шелестением мимо пронеслась открытая клетка, которая до того была скрыта наброшенной поверх ее сияющих прутьев иллюзией. Эх, как жаль, что при быстром движении этот морок не успевает подстраиваться под изменения окружающей среды и ловчую снасть становиться видно. Черт! Опять мимо, да что же этот узбек верткий такой, в пятый раз уже увернуться сумел. Но так или иначе, нападающие, оценив угрозу нашего вундерваффе, спешно развернулись и попытались откатиться обратно в беседку, видно снова стоять статуей не хотелось никому. Вот блин, нашли эти уроды время для продолжения своей маленькой победоносной войны, лучше не придумаешь. Середина дня на дворе, а тело, в котором спрятан амулет, сейчас, скорее всего, просто лежит на какой-нибудь лавке в том угобогом закутке, куда пришлось съехать из гостиницы. Надеюсь, его никто там не прирежет, побояться соваться к магу, да еще и припадочному.
— Слышь ты, железный Макс, целься лучше, — попенял я телекинетику.
— Роман, отвали, — зло выдохнул он, — лучше делом займись каким-нибудь, добычу собери, например.
— Ее же вроде как Василь Иваныч собирает, — мне жутко не хотелось гоняться за разлетевшимися по всей сфере лоскутками энергии.
— Он старенький, — возразила мне Зоя, — ему помогать надо. И потом, если не поторопиться, то трофеи может кто-нибудь из сталкеров перехватить.
— Он не старенький, он мертвенький, — буркнул я, но действительно отправился помогать душе старого охотника. Убийца оборотней, конечно, не устает, по причине отсутствия материального тела, но он же не может разорваться напополам, а нашу военную добычу действительно могут быстро увести из-под носа. Нет, все-таки люди имеют в самой своей природе какую-то патологическую страсть к насилию и конфликту. Тридцать человек. Вернее, душ. Всего тридцать! И умудрились переругаться, разбиться на партии и открыть между собой боевые действия. И, между прочим, успешно вести их вот уже третьи сутки. Такое чувство, что заняться больше нечем. Нам, то есть этим тридцати душам, не требуются еда и вода. Мы не ощущаем холода и жары. Единственное, что нам нужно, это энергия и ее по всем расчет хватило бы на то, что обеспечить вполне сносное существование и вдвое большего количества народа. Но так нет же, обязательно надо было ее переделить и передраться. Кретины. А я самый большой кретин. Нет ну зачем, зачем я показал этим слоняющимся без дела сущностям, как создавать из энергии более-менее плотные объекты? Хотя они и без меня бы научились, только попозже.
