— Ну так… Ну и Рука. Ну и дэ Стэн. Ну и вот, и как всегда, — забурчал Роган и не выдержал, заржал, махнув рукой. — Но ведь подействовало же! Голова не болит?
— Оправдывайся-оправдывайся! Как на меня наезжать — так в полный рост, да? А что сам такой же — так это вроде и ничего, да? — вредничала Лиса. — А, кстати, откуда ты взялся-то? И почему ты… — она неловко замолчала.
— Страшный? — спокойно спросил Роган и кивнул. — Я знаю, состарился. Я был уверен, что всех вас убил, вот и… Плохо мне было. Я в Госпитале живу, если совсем худо становится — так хоть сразу откачивают. Ну и работаю там же, целителем. Там меня ребята и нашли. Сегодня утром.
— Интересно, а чего это их в Госпиталь понесло? — Роган открыл рот. — Не ври! — предупредила Лиса. Роган закрыл рот. Он уже и забыл, как это с Лисой общаться: ещё и не сказал ничего, а она уже знает, что ты соврать собираешься. — Да не напрягайся, я уже поняла: папа Риан протрепался про мои ожоги. Да?
— Ну… да, — вздохнул Роган. — А что за ожоги-то? Это… тогда?
— А когда ещё? — пожала плечами Лиса. — И ожоги, и поседела. А ящик мне нормальных нарастил, рыжих. Так и хожу, серединка на половинку, а краситься лень, всё равно никто не видит, в платке же всё время. А матушка Квалина вчера, похоже, решила, что это я так специально! — фыркнула она.
— Да где ты там поседела? И не видно ничего! Вот я — да, во! Весь! А у тебя — чего там, три волосины седых, ой, я поседела!
— Ты издеваешься, три волосины? А вот это что, по-твоему? — возмутилась Лиса, вытаскивая из-под головы прядь волос. И вытаскивая… и вытаскивая… Прядь оказалась неимоверно длинной, волнистой, и сочно-рыжей. — Ох и ни фига себе… — вытращилась Лиса, теребя перед глазами собственные волосы. Потом, что-то сообразив, схватила себя за плечо, но сквозь толстый свитер ничего прощупать не смогла. Роган наблюдал за этой лихорадочной деятельностью с недоумением. — Роган! — перевела на него совершенно сумасшедший взгляд Лиса. — Роган, режь!
— Чего? — попытался, не вставая, отскочить Роган.
— Свитер режь! — страшным голосом скомандовала Лиса. Роган заморгал. — Да разрежь ты этот свитер гоблином грёбаный! — заорала Лиса. — На спине разрежь! Роган! Вылезу — убью! Кончай тупить, ну? Режь немедленно!
— Да режу, режу! — Роган обошёл куст, чтобы добраться до Лисьей спины, и стал пилить ножом толстую пряжу.
— Ну? Ну? — чуть ли не подпрыгивала Лиса.
— Что "ну"? Рубашка, зелёная.
— Роган, ты что, дурак? — неожиданно спокойно, но очень напряженно спросила Лиса. — У меня седина исчезла, я хочу знать, что со шрамами на спине, ты это в состоянии понять?
— А-а! Так ты бы так и говорила! — дошло до Рогана. — А то "режь!" Резать, знаешь, много чего можно… — бормотал он, стараясь не задеть ножом кожу. — Ну вот, спина.
— А шрамы?
— Да где?
— Да на спине! Ослеп, что ли? — орали они друг на друга.
— Да нет тут ни фига! — окончательно вышел из себя Роган. — Шрамы-кашрамы! Нету у тебя никаких шрамов!
— Нету? — дрогнувшим голосом переспросила Лиса и всхлипнула.
— Тебя это так расстраивает? — растерялся маг. — Ну, хочешь — сделаем! Делов-то! Да хоть сейчас! Но зачем?
— Дурак! — нервно засмеялась Лиса и опять всхлипнула. — Не надо мне, придумал тоже! Просто… я с ними восемь лет жила, и ещё не дошло, что их действительно нет… Точно нет? Совсем? Ты посмотри! — опять забеспокоилась она. — Там и на плечах было, и руки тоже!
Роган, наконец полностью уяснив ситуацию, принялся кромсать свитер. За этим глубокомысленным занятием и застала их Птичка.
— Мам? Квали сказал… Ой! Ой! Ха-ха-ха! — при виде декорированной ветками головы Лисы Птичка не смогла удержаться от хохота.
— Во-от, — заворчала Лиса, вытягивая ноги из рейтуз. — Вырастила! С матери какая-то древесина последние штаны сняла, а ей смешно!
— А я думала, ты себе специально кокон свила! Вылупляйся! Бабочка!
— У меня крылушков нету, — мрачно отбрехивалась Лиса.
— А может, ещё тут посидишь? Глядишь, и выросли бы? — хихикала Птичка. — А то давай приделаем!
— Себе приделай! Стрекоза! Комар-переросток!
Роган слушал беззлобную пикировку за спиной и думал о том, как ему не хватало этого все те долгие-долгие годы, что он провёл в добровольном заточении в келье Госпиталя. Все годы, что он был целителем, только целителем, и брался за самые сложные, самые безнадёжные случаи, чтобы хоть немного уменьшить огромную тяжесть снопа Жнеца Великого, взваленного судьбой ему на плечи. Неподъёмного снопа в пять колосков.
Стемнело. Нику едва удалось уложить: она требовала, чтобы "дядя Гр-ром" читал ей сказки.
— Это любовь! — беспардонно ржала Лиса. — Лет через тридцать оженим!
— А что? — басовито гудел Гром. — И женюсь! Эльф в зятьях у тебя есть уже, теперь и вампир будет! Вояка девка боевая, пристрою в Руку, да!
— Я тебе дам — "в Руку"! — Лиса потащила с плеча полотенце.
— Спасайтесь! Ужасное боевое полотенце в действии! — дурашливо заорал Квали, и они с Птичкой, хохоча, ссыпались по лестнице.
— Пусти-ка, — Роган отстранил Лису, положил ладонь на лоб недовольно надутой Ники и сказал: — Ты же совсем спишь, деточка!
— И ничего я и не… — глаза Ники закрылись, она подложила руку под голову и ровно задышала.
— Где ж ты раньше был? — шепотом взвыла Лиса. — Это ж целых семь лет ежевечернее шоу было: "Ника идёт спать"!
— Да-а, Лиса, видишь, какая штука! Вот за кого замуж-то ходить надо — за Серых, за Безымянных, да! — поделился мудрым соображением Гром и немедленно получил полотенцем пониже спины.
— Она подумает, — пообещал Роган, пряча улыбку, и подтолкнул Грома к двери. — И, несомненно, выберет правильное решение. Времени много, так что… — он взглянул на Лису и не удержался, хихикнул. Лиса стояла с открытым ртом.
— Ах, ты! — наконец опомнилась она. — Опять "замуж"? Убью!
Квали сидел на краю вытащенного в сад стола, болтал ногой и языком, Птичка под его болтовню резала хлеб. Оба обернулись на топот по лестнице, дверь распахнулась, грохнувшись о перила, с крыльца, нервно хихикая, соскочили Гром и Роган. За ними неслась Лиса с полотенцем на замахе. Все трое забегали вокруг стола. Птичка пискнула и упала животом на хлеб, Квали перекатом завалился на спину, поджав ноги — прямо в блюдо с сыром спиной. Нарезав несколько кругов, карусель остановилась. Гром и запыхавшийся взъерошенный Роган, готовые сорваться с места, с одной стороны стола, с другой Лиса ловила глазами момент.
— Так. — Птичка выпрямилась и стряхнула крошки с передника. — Знаете, что? Всё, конечно, замечательно, но без вас здесь было ТИХО! — сверкнула она глазами. — Слезь со стола! — вдруг рявкнула она на Квали не хуже Лисы и воткнула нож в буханку, пригвоздив её к столешнице. Эльф скатился Грому под ноги, вскочил, и вдруг все четвёро, дав отмашку, гаркнули:
