— От этой смерти я вас спасу. — Взяв стакан, наполнил его водой и подал Марианне, с удивлением понимая, что испытываю лишь искреннюю жалость и желание облегчить боль. А ведь, будь принц в своем теле, я чувствовал бы лишь одно раздражение — мы проходили это неоднократно, и исключений раньше не бывало.
Марианна жадно выпила воду и, облизнув губы, отдала мне стакан. Поблагодарив, упала на подушки, прижала ладони к щекам, сильно заросшим щетиной, глубокомысленно сообщая:
— Сегодня ужасный день.
— Да, кстати, об этом, — я не выдержал и улыбнулся, — с днём рождения.
— Издеваетесь, — заключила она.
— Немного, — признался я, — каюсь. Вам и без того досталось в последние дни. И в качестве искупления хотел преподнести вам подарок. Одно желание. Любое, какое смогу выполнить.
Мари оживилась, но старалась не подать виду, что взволнована:
— Вы и без того спасли меня от гнева короля, эр Геррард. И до сих пор не сказали, что нам за это будет.
— Отказываетесь от желания?
Она сверкнула глазами, и на миг я решил, что сейчас начнет давить, добиваясь правды о решении короля, но Марианна медленно села, потерла виски и сообщила, хитро улыбаясь:
— Вы совсем как Великий Дракон из древних легенд Флоириша. Только он исполнял по три заветных желания…
— Почему мне кажется, что вы торгуетесь, эра Айгари? — Я снова почувствовал абсолютно несвойственное желание смеяться, но сдержался.
— Ну что вы, — отмахнулась она, в то время как на скулах принца появился самый настоящий румянец, — мне и одного желания достаточно. Спасибо за столь щедрое предложение. Но позвольте озвучить его, когда я вновь займу свое тело?
— Конечно. И для воплощения в жизнь этого плана нам стоит поторопиться.
Я протянул руку, помогая эре Марианне подняться, и отошел к шкафу, чтобы выбрать для принца соответствующий выходу наряд.
А в голове невольно мелькнула мысль о том самом Великом Драконе, создателе десяти древних артефактов, восемь из которых считаются давно утраченными. Как забавно было, что Марианна вспомнила именно это существо, сравнивая меня с ним, ведь именно об одном из его даров людям я послал запрос отцу…
* * *
Спустя двадцать минут мы были на месте встречи, где пришлось немного подождать опаздывающего принца со свитой.
Тин, пришедший с нами, остался в коридоре — присматривать за тем, чтоб встрече никто и ничто не помешало.
Марианна нервничала, смотрела на меня из-под полуопущенных ресниц и несколько раз пыталась о чем-то спросить, но так и не осмелилась. Потом, не выдержав, предложила идти им навстречу, но в этот миг послышались торопливые шаги и мелодичный женский голос потребовал не бежать так, ведь ноги у его обладательницы не казенные.
— Наконец! — Мари поднялась с плетеной лавки, стоящей у окна оранжереи, и улыбнулась, поделившись сокровенным: — Не терпится уже занять свое тело. Клянусь, раньше я его так не ценила, как теперь.
— Это нормально. Человеку вообще свойственно переосмысливать все и меняться в лучшую сторону лишь в свете настоящих потерь, приближающихся с неумолимой силой.
— Какие мудрые мысли, — Мари тяжело вздохнула и задумчиво добавила: — И какие правильные…
В это время я ее почти не слушал.
Сказанное мной же что-то задело внутри, заставив на миг позабыть обо всем остальном. «Только угроза настоящей потери может заставить человека измениться…», — звучало в моей голове. «Игра стоит свеч».
— Эр Геррард, — Марианна положила руку на мое запястье, и мне пришлось посмотреть на нее, моментально вспомнив о цели визита в эту часть замка. — Все хорошо?
— Прекрасно, — заверил ее я, — а будет еще лучше. Ни о чем не волнуйтесь.
— Да вы поглядите на них! — Оказалось, что принц в теле девушки уже вышел из-за угла и теперь стоял, глядя на нас с самой пошлой ухмылкой. — И как оставлять их одних? Сьерра О'нил, куда вы только смотрите? Андрис уже развратил вашу голубку, тогда как у меня исключительно благие намерения.
— Вы здесь! — Мэди обежала принца и оказалась рядом с сестрой, хватая ее за руки и спрашивая с самым несчастным видом: — Как ты? Тебя не обижали?
Я вскинул бровь, задетый подобным уточнением.
— Эра под моей защитой, — напомнил вполголоса.
Марианна тут же благодарно посмотрела на меня и согласилась:
— С эром Геррардом нечего бояться, Мэди. Все прекрасно.
— Девочка моя, — гувернантка девушек погладила принца по плечу, — у тебя такой измученный вид.
— Вообще-то, это мой вид, — напомнил Макс, помахав нам всем рукой. — И хотелось бы побыстрее его вернуть, чтобы привести в порядок. Надеюсь, Андрис и к моей безопасности проявит не меньшую щепетильность, когда обмен состоится. А, дружище?
Его слова задели за живое. Сдержанно кивнув, я сложил руки за спиной и замер, снова напоминая себе невероятное: здесь мы все находились по моей вине. Охрана принца под моим руководством действительно дала сразу несколько сбоев, хотя раньше осечек никогда не случалось. Его величество не зря выразил крайнюю степень недовольства такой работой… И все же что-то тревожило меня. Я чувствовал… мальчишескую обиду, будто обвинения были несправедливы, будто упускаю нечто важное из-под самого своего носа. Подобное душевное смятение не давало списать свою преступную неосторожность на простую гордыню.
— Так что нам нужно сделать? — Макс протянул вперед руки: — Обнимемся, сестра по несчастью?
— Думаю, прикосновений будет достаточно, — ответила Мари, делая шаг вперед и осторожно дотрагиваясь до собеседника кончиками пальцев.
Я подался вперед, ожидая облегченного вздоха или радостного писка — любого сигнала радости. Но…
— Ну что? — не выдержала Мэделин Айгари, выходя вперед и вновь вставая рядом с сестрой. — Получилось?
Принц медленно обернулся и посмотрел на меня глазами, полными грусти. Его нижняя губа дрогнула, сообщая очевидное: обмена телами не получилось, в этом теле девушка.
— Ох, — испугалась сьерра О'нил, — как же это?
— Андрис? — Принц в теле Марианны подался навстречу, грозно сведя брови. — Какие предложения будут?
— Что ж, — я постарался вспомнить малейшие подробности того, как это произошло раньше, — возможно, для достижения результата вам нужно посмотреть друг другу в глаза и искренне пожелать счастья?
— Счастья?! — Макс хохотнул и запустил ладонь в наскоро сделанную прическу, продолжая говорить с яростью в голосе: — Больше всего на свете я сейчас желаю в свое тело и в постель! Вот где счастье, Андрис! Я не смыкал глаз всю ночь, а теперь вынужден снова довольствоваться этим!
Он пренебрежительно стукнул рукой по подолу юбки.
— «Этим»?! То есть мое тело настолько плохо? — вспылила Мари. — Думаете, в вашем я чувствую себя прекрасно?! Считаете, предел мечтаний уважаемой эры — стать мужчиной, на которого при нормальных обстоятельствах никогда в жизни не взглянула бы?!
— Ах ты ж радость моя! Смотрите, кто заговорил — сама девушка-неприятность. Кажется, так ты ее называешь, Андрис?
На меня уставились сразу все.
В этот момент захотелось придушить принца и сделать вид, что он задохнулся сам в приступе отчаяния от бесславно прожитых лет… Но, увы, он все еще обитал в хрупком теле Марианны Айгари, на которое поднимать руку если и хотелось, то только чтоб лично разгладить складки блузки на груди…
А тем временем слова, небрежно брошенные принцем, уже достигли нужной цели и, как ростки, стали прорастать в благодатной почве.
— Вот как? — Мари грустно усмехнулась. — Что ж, вы правы, старший советник, я несу всем лишь неприятности. Но у меня хотя бы есть оправдание — это не моя вина! Происходящее со мной — это проклятье, и оно ведет меня в бездну, оно же тащит за собой всех, кому я не безразлична. Мои родные и близкие всегда находятся под угрозой. Но вам, эр Геррард, такая беда не грозит, так что и волноваться не о чем! Как и вам, ваше высочество!
Я промолчал, испытывая смесь сразу из двух сильных желаний: ударить принца и начать оправдываться перед практически незнакомой женщиной. Определенно, меня трогало то, насколько огорчилась эра Марианна, но нужные слова, которые могли бы принести покой и ей, и мне, никак не приходили на ум.
