— Ну да. Первому Императору нужна была поддержка нобилей, чтобы, собственно, и стать императором, вот он и наобещал им свобод и вольностей и даже закрепил свои обещания клятвой, переходящей на прямых потомков. Тебя-то это не касается.
Арон хмыкнул.
— Стоит мне заикнуться о таком, все нобили вместе со Светлыми магами в тот же день восстанут. Я, конечно, могу их перебить, но не хотелось бы начинать правление с кровавой бани.
— А ты не заикайся. Просто сделай так, чтобы они, каждый по отдельности, столкнулись с необходимостью дать клятву и не смогли отвертеться.
— Лорган, — Арон посмотрел на него задумчиво, — ты ведь не просто так меня уговариваешь. Не без задней мысли.
— Ну… — Лорган немного смутился. — Есть такое. Очень хочу увидеть, как моя бывшая семейка клянется в верности Темному магу.
— И вот так личная вражда одного человека может поменять путь государства, — Арон с притворной укоризной покачал головой, притворной, поскольку мотивы друга он прекрасно понимал. Когда тебя изгоняют из дома и вычеркивают из всех родовых книг по причине, которая от тебя даже не зависит, любой затаит обиду. И чем не месть — заставить изгнавших тебя дать закрепленную жрецами клятву верности ненавистному им Темному магу?
Лорган на его укор лишь развел руками, даже не пытаясь притвориться раскаявшимся.
Арон еще несколько минут рассеянно наблюдал, как пустеет зал. Идея Лоргана ему нравилась, и, кажется, в голове уже начали вырисовываться наметки плана.
— Возможно ты действительно увидишь, как изгнавшая тебя родня приносит Темному магу нерушимую клятву, — сказал он негромко.
Глава 26
Ресану казалось, что он уже целую вечность сидит в юрте чернобородого шамана и сверлит взглядом лежащий перед ним артефакт. На вид так обычную ветку, то ли покрытую серебристым налетом, то ли сделанную из серебра — взять ее в руки, чтобы понять точно, не получилось. И именно в этом заключалась вся загвоздка — взять в руки.
— Сумеешь коснуться, сумеешь овладеть ее силой, сумеешь убить Тонгила, — сухо сказал ему шаман, едва Ресан вошел внутрь. Потом усадил его на циновку, развернул кусок ткани, в который эта ветка была убрана, и положил рядом. Самой ветки он, как Ресан заметил, не касался.
— Что это такое? Что она делает? — тут же спросил Ресан, но шаман лишь раздраженно цокнул языком.
— Сперва коснись. Мне нет смысла возиться с твоим обучением, если ты не пройдешь даже первый этап.
И вот Ресан пытался. Но над веткой словно стоял магический барьер. А может и не словно. Стоило приблизить руку, как кожу начинало нестерпимо колоть, а потом и вовсе ощущения в пальцах терялись и рука обвисала плетью. В первый раз это Ресана изрядно перепугало, но шаман лишь насмешливо фыркнул, и, действительно, через несколько минут ощущения в руке восстановились.
Ресан пробовал дотянуться до артефакта голыми руками. Пробовал использовать предметы. Пробовал закрывать руки циновками. Все заканчивалось одинаково. А чернобородого проваленные попытки Ресана, кажется, только забавляли.
— Это невозможно! — наконец не выдержал Ресан. — Я же не маг! Как мне снять чары?
— И это все, на что ты способен? — презрительно спросил чернобородый. — Несколько жалких попыток и пустое нытье? Ты и своего врага собрался так убить?
Ресан скрипнул зубами, но промолчал.
— Сегодня ночью ты поднимался в мир духов, — продолжил шаман. — Ты ничего не заметил в себе? Никаких новых сил? Нового могущества?
Чернобородый говорил об огне? О внутреннем огне, который жил в Ресане?
Юноша вытянул вперед правую руку и представил, что этот самый внутренний огонь окутывает его кожу, защищая от воздействия барьера, и помогает проникнуть сквозь него…
— А-а-ахр! — вопль у него изо рта вырвался невнятный, зато громкий. Барьер действительно поддался, но потом хлестнул в ответ, не просто лишив руку чувствительности, но оставив на коже отметины в форме кровавых полос, будто невидимка проехался по ней когтями.
— Хм, — чернобородый больше не усмехался. Теперь он так пристально изучал Ресана, будто решал сложную головоломку. — Вот оно что…
— Что? — спросил юноша раздраженно. Онемение в руке начало понемногу проходить, а вот полосы, напротив, закровоточили сильнее, да и боль в них усилилась.
— Ты сказал, что ты не маг, — отсутствующим тоном отозвался чернобородый. — И я тоже думал, что ты всего лишь чужак со способностями шамана и не смотрел глубже. Но все иначе…
— Как… иначе?
Чернобородый помолчал, глядя куда-то в пространство рядом с Ресаном, будто там, в пустоте, был написано ответ и он его сейчас читал.
— Ты родилась в Великой Степи, — сказал он, и Ресан, то есть Росана, вздрогнула всем телом от изменения в обращении. Конечно, чернобородый знал, что она девушка, но ведь шаманы пообещали не выдавать ее. Зачем он начал обращаться к ней в женском роде?
— Ты родилась здесь и духи Великой Степи увидели твой магический потенциал до того, как источник магии обрел должную силу, — продолжил чернобородый, никак не показав, что заметил резкую реакцию Росаны. — Когда дочь туура напоила тебя своим молоком, духи начали следовать за тобой, а когда ты смешала свою кровь с кровью урожденного жителя степи, духи смогли влиять на твой дар.
— То есть я могла бы стать Светлой магичкой? — недоверчиво повторила Росана. — Если бы не…
— Светлой? — перебил ее чернобородый и расхохотался, запрокинув голову. — Светлой?! В тебе нет и не было ни капли Света! Нет, не смешай ты кровь с сыном вождя, то стала бы Темной магичкой. Могущественной Темной магичкой!
— Что? Я? Нет! Это ошибка! Вы… Вы лжете! — Росана вскочила на ноги, сжав руки в кулаки.
— Ошибка? — чернобородый снова рассмеялся. — Лгу? Ну нет. Я никогда не спутаю Светлую с Темной и обманывать тебя мне тоже нет смысла. Духи выбрали тебя для службы себе, поэтому Темной тебе уже не быть, а вот шаманкой ты еще сможешь стать, если, конечно, проживешь для этого достаточно долго.
Потом веселье с его лица исчезло и он велел холодно:
— Сядь!
Чужая сила надавила на плечи и затылок Росаны так, что не подчиниться показалось невозможным. Она села, но медленно, сопротивляясь. Она не марионетка этого чернобородого! И если бы не обещание помочь с убийством Тонгила, не стала бы терпеть подобное обращение!
— Успокоилась? Ну и молодец. Твои способности сейчас находятся на границе между Даром мага и шамана. Это хорошо, потому что позволит тебе скрыть свои возможности. И это плохо, потому что артефакты в твоих руках могут работать непредсказуемо…
Росана честно пыталась слушать то, что чернобородый говорит, но все мысли вертелись вокруг одного и того же — он назвал ее Темной магичкой! Пусть и неслучившейся Темной, разница невелика. Потому что это было невозможно. Абсолютно невозможно! Если бы в ней проявился магический Дар, он бы оказался безусловно Светлым. И… И она столько раз молилась в храмах Солнечного. Она полгода жила в его монастыре! Неужели жрецы ничего бы не заметили?
Нет, чернобородый или перепутал, или солгал специально.
Чуть подумав, Росана склонилась ко второму варианту. Достаточно было вспомнить, как насмешливо чернобородый наблюдал за ее бесплодными попытками взять артефакт, чтобы понять: он из тех, кому нравится причинять другим людям боль. Из рассказа Венда чернобородый понял, как глубоко Росана предана Солнечному, и ударил по больному. Может быть с какой-то задней мыслью, а может быть и просто ради развлечения. А ведь вчера, при первой встрече, он показался Росане даже доброжелательным! Мелькнула мысль, что стоит просто встать и выйти из юрты, подальше от этого отвратительного человека. Но Росана осталась. Смерть Тонгила и освобождение брата были важнее, чем ее душевное равновесие.
— Так что действуй наоборот, — прервал поток ее мыслей голос чернобородого. — Спрячь свою силу.
Спрятать силу? Тогда она просто вернется к тому, с чего начала. Или… Внутренний огонь ведь был не единственной из ее новообретенных возможностей.
