Влад вздрогнул. Сперва ему показалось, что это Ева, но его знакомая настороженно замерла у двери, вслушиваясь в приближающуюся поступь гиганта.
Лишь присмотревшись, Влад понял, что вторая тень гораздо мельче. Низкая, нескладная, она принадлежала девочке, так и не шагнувшей в подростковый возраст. Тень повернулась к вошедшим, и Влад почувствовал схватившие за горло пальцы ужаса.
— Морена? — прохрипел он непослушным голосом.
Тень склонила голову набок и в этой позе Владу почудилась насмешка.
— Можешь звать меня и так, — голос прозвучал сразу со всех сторон. Он отскакивал от мягко мерцающих стен звенящим шёпотом, отдавался в ушах пронзительным визгливым криком, вкрадчиво бормотал низким грудным баском. Влад замер, потерянный и оглушённый, не в силах разобрать фразу на слова, с трудом улавливая её смысл.
Тень сделала шаг и следом потянулся шлейф длинных туманных волос. Только сейчас Влад почувствовал пляшущую вокруг силу. Она давила к земле, щипала голую кожу, струилась по венам колотым льдом. Она взывала к Владу. К той его части, о которой он несколько дней назад даже не подозревал. Которая всколыхнулась после встряски в депо и окончательно пробудилась от падения на нижний слой.
Тень приблизилась и протянула призрачную ладошку. Морена была совсем низкой, но Влад почувствовал прикосновение к собственной щеке.
— Ты ей нравишься, — в многоголосье послышалось разочарование. — Она не даст тебя убить.
Влад судорожно сглотнул, чувствуя, как призрачные пальцы пробегают по шее.
— Кто она? — прохрипел он, уже зная ответ.
— Изнанка, — слово отскочило от стен как мячик и эхом запрыгало по пустому помещению с бесконечно-высоким потолком.
— Я думал, ты и есть Изнанка, — буркнул Влад, бросая косые взгляды на Еву. Та продолжала жаться к стене, склонив голову в жесте покорности.
Морена расхохоталась. Это был жуткий смех истеричной разновозрастной толпы — заливистый детский, лающий старческий, грудной женский. Сердце Влада ухнуло куда-то в пятки. Он не любил фильмы ужасов, считая, что страха в его жизни хватает и без них, но происходящее показалось ему сценой из низкобюджетной страшилки.
— Ты перегибаешь со спецэффектами, — сквозь силу выдавил поисковик, не спуская с Морены напряжённого взгляда. Та замерла, словно удивлённая услышанным. Прижала палец к подбородку в задумчивости, и вдруг продолжила совершенно обычным детским голосом:
— Правда? А мне казалось, звучит здорово.
Влад, сперва переведший дыхание, снова напрягся. Ему в голову вдруг пришла простая, но жуткая мысль. Откуда средневековая девочка знает слово "спецэффекты"? Но ничего спросить он не успел. Потому что в дверь врезалось что-то тяжёлое и прежде чем Влад успел среагировать, она распахнулась.
Первым влетел Щепкин. Запутавшись в своих несуразных длинных ногах, он растянулся во весь рост.
Кай хромал даже отчётливее, чем обычно. Идущая сзади Надежда судорожно захлопнула за собой дверь и налегла на неё спиной. Сейчас секретарша Хромого не походила ни на строгую леди в очочках, ни на растерянную, похожую на щенка девчонку, спасённую от умрунов.
Надежда цепко и профессионально оглядела помещение и направила на Влада дуло пистолета.
Влад попытался отшатнуться, но сзади была только стена. Морена, которая с интересом наблюдала за происходящим, зашлась в истерическом хохоте.
Надежда, палец которой уже лежал на спусковом крючке, дёрнулась и лихорадочно заводила дулом пистолета по углам.
— Выходи, тварь, — прорычала она, игнорируя подошедшую к ней вплотную тень.
Морена сделала неуловимое движение и рука девушки, сжимающая рукоятку пистолета, выгнулась совершенно неестественном образом. Надежда заорала, падая на колени и баюкая повреждённое запястье.
— А тебя Изнанка недолюбливает, — насмешливо процедила Морена, пиная оружие так, чтобы оно подкатилось к ногам опешившего Влада. — Ты настолько бездарна, что даже сейчас меня не видишь. А что насчёт тебя, Стасик?
Щепкин успевший подняться на ноги, крупно дрожал, глядя на тень пустыми перепуганными глазами. Он оцепенел как тогда, кучу лет назад, когда впервые оказался на Изнанке.
Морена сделала шаг в его сторону и Стас, сдавленно вскрикнув отшатнулся. Не удержался, упал навзничь, но не остановился, продолжив отползать, пока не упёрся в стену. Там он сжался в комок и уткнулся лицом в собственные колени.
Морена не стала преследовать жертву. Она повернулась к застывшему с неестественно прямой спиной Хромому и тихо поинтересовалась:
— А ты меня видишь, папа?
Глава 17
Влад судорожно закашлялся, отвлекая всеобщее внимание на себя.
Легенда о дочке алхимика, в которую он с таким трудом поверил, рассыпалась как карточный домик, оставив на пустом столе совершенно другую историю. О близняшках с забавными, для их восточной внешности именами Вера и Надежда, об их друге, проживающем по соседству и его мелком брате Стасике. О молодом одарённом мужчине Кайрате, отце близняшек.
И о трагедии, случившейся во время банальной детской ссоры.
— Я же с тобой говорила, Влад, — укоризненно произнесла Вера. — Показывала наше прошлое. Давала понять, что моей сестрице не стоит так слепо доверять. Это она на мордашку милая и беззащитная. А у самой руки по самые локти в чужой крови.
— Я, может, и убийца, но и ты не белая овечка, — прохрипела слегка оклемавшаяся Надежда, поднимая голову. На её щеках отчётливо пролегли мокрые дорожки. На пушистых ресницах до сих пор висели капли. Влад испытал острый укол сочувствия. А потом вспомнил про пистолет, недавно глядящий ему прямо в лоб, а теперь оттягивающий карман куртки, и сочувствие сменилось глухим раздражением. Надежда с трудом поднялась на ноги и продолжила. — Ты убила Кирюху просто за то, что он стоял в тот день рядом со мной. Охотилась за Стасиком, которому на тот момент было четыре года. Четыре, Вера! Он даже толком ничего не понял, за что ему было умирать?
Сжавшийся у стены Щепкин всхлипнул в знак согласия. Его Влад тоже мог бы пожалеть. Если бы не видео из поезда, где этот зашуганный парнишка подписывал приговор целой куче незнакомых, ни в чем не повинных людей. Может, он не был полностью согласен с повесткой своего сообщества и правда пытался дать подсказку. А может понял, что Чистая кровь перегнула палку и хотел выбить для себя смягчение наказания. В любом случае, он не сделал ничего, чтобы предотвратить теракт. Сидел в кабинете Хромого и читал текст, пряча лицо под балаклавой, пока под землёй умирали люди.
— Продолжай, — в голосе Веры слышалась усмешка, — ты ведь хотела сказать и про себя? Что была обычным ребёнком, что я над тобой издевалась, испортила тебе жизнь, сожгла волосы, едва не убила.
— А это не так?! — взвизгнула Надежда. — Ты всегда была первой! Первая родилась, первая заговорила, лучше училась. У тебя проснулся дар, за тобой начал бегать Кирюха. Даже отец тебя любил больше. Как же, одарённая доченька, пошла по его стопам! Не слишком ли жирно? Почему я должна была всю жизнь оставаться твоей тенью?
Бледное лицо Кая исказила болезненная гримаса, но он продолжал молчать, вперив пустой взгляд куда-то вперёд.
— Поэтому ты решила разыграть сцену с самосожжением? — хмыкнула Вера, делая шаг к сестре. — Чтобы разом всё перевернуть? Отвадить от меня Кирилла, дать папе повод во мне разочароваться? В итоге ты частично добилась результата. Теперь я — тень.
Вера расхохоталась хрипло и каркающе, давясь собственным смехом. Оборвался жуткий хохот внезапно, и в наступившей тишине тень совершенно спокойно произнесла:
— А давай, они сами всё решат? В этой башне я могу показывать сны даже бездарным и бодрствующим.
Надежда попыталась возразить. Она дёрнулась к сестре, словно могла схватить её, остановить, но упала на колени, сжимая пальцами виски и давясь бессильным стоном.
Следом охнул и осел на пол Хромой. Затем истошно заорал Щепкин. Даже Егор, кажется, конвульсивно дёрнулся. И только после этого Влада накрыло волной боли.
