— Понятно, - не повернувшись больше к гостю, ответила Саша, а про себя добавила: «Знаем мы эти кормушки, ага».
У порога она столкнулась со старшим князем, который улыбнулся ей во все зубы. Судя по до сих пор влажной голове, он уже искупался и быстро переоделся.
— Как же не хочется уходить отсюда. Только вот тянет вечером в кабинет вашего батюшки, - он мотнул головой на кабинет, дверь в который была здесь же, в гостиной. Вечерами мы сидели там, обсуждая планы. Он очень надеялся на то, что сможет убедить вас с матушкой переехать сюда, - Саша увидела в его глазах совершенно искреннюю печаль, и ей даже на минуточку стало стыдно за свои мысли о князе.
Она что-то ответила дежурно, поторопила его к завтраку и вышла на улицу. Глоток морозного воздуха освежал получше любого кофе, и настроение снова, как шкала на градуснике, поползло вверх.
Кроме стука топора за домом и крика редкой птицы, в поместье больше не было никаких звуков. Ближе к источнику уже она услышала привычный и ставший почти родным звук льющейся воды. Она переполняла купели, изливаясь в одну сторону – к лесу. Там протекала река, которая благодаря этим водам не замерзала на целых пару километров. Саша видела пару раз, как князья купались в этой реке и потом быстро бежали согреваться в теплые природные ванны.
Саша решила, что сейчас не время менять мнение и снимать их с подозрения. Враги всегда «сладко» поют.
Обойдя дом, она подошла к жилищу Лаврентича. Постучала в дверь, но за ней была тишина. Толкнув ее, она удивилась, что дверь открылась. Только сейчас она поняла, что снаружи нет ни скоб для замка, ни отверстия под ключ. Ничего в этом месте не закрывалось снаружи. Лаврентич закрывался изнутри исключительно из-за своей мизантропии.
В доме тикали часы. Из непривычного для ее взгляда здесь были только пара рюкзаков, стоящих возле печи.
— Собрались уже, значит? Ну и отлично, - тихо сказала она и замерла. Она никогда не была нигде, дальше этой комнаты. Заглянуть в две двери, что вели из большой гостиной, хотелось еще в прошлые разы, но хозяин не предложил, а напрашиваться Саша не стала.
За первой дверью оказалась большая спальня с двумя аккуратно заправленными кроватями. Видимо, здесь и спали гости. А хозяин, как и все время до них, спал на достаточно уютном диванчике в гостиной возле печки.
Саша только через пару минут поняла, что именно отличало эту комнату от привычной ей первой, которая была на сто процентов комнатой холостяка: стены увешанные фотографиями в рамках.
На первой был хозяин дома, но моложе лет на десять, не меньше. Рядом с ним полный, достаточно милый, улыбающийся во весь рот мужчина. С трудом Саша узнала в нем батюшку. На тех карточках, что она видела раньше он уже сильно старше, да и улыбки такой на его лице она не видела никогда. Они стояли на фоне леса, а рядом с ними, у самых ног можно было рассмотреть железную дорогу. Видимо, это самое начало стройки.
На втором и третьем фото лето. Несколько мужчин, включая Михаила и батюшку, рубят лес. Потом фото, где Саша узнала Романа, но что-то с этим фото было не так. Батюшка и Михаил были слишком уж молоды. Только потом Саша поняла, что это старший князь.
— Значит, вы знакомы с самого начала этой стройки, - прошептала она, рассматривая фон за мужчинами.
На другой стене фото были размещены уж слишком близко друг к другу, и рядом с иконами, которые висели на стене и стояли на полке рядом с лампадкой. Саша подошла ближе. Лампадка горела. Полная баночка масла говорила о том, что ее постоянно доливают. Никакого церковного праздника не было: Саша узнала бы о нем о Авдотьи, которая перед завтраком оповещала всех какой сегодня день и какая пища полагается к нему.
На фото рядом с иконами были фото Михаила с женщиной. Красивая, светловолосая и улыбающаяся самой открытой на свете улыбкой, она была в белоснежной фате, а Михаил смотрел на нее, и во всем его взгляде читалась не просто любовь, а искреннее обожание.
— Сейчас мы прихватим соли. Ее у меня здесь много. За зиму уходит пудов шесть, не меньше, - голос Лаврентича за дверью так напугал Сашу, что она бросилась сначала к двери, но потом, быстро сообразив, что хозяин не поймет такого вот проникновения в его жилище, осмотрелась и ринулась к шифоньеру. Благо, он был пуст, как и ее голова, когда она решила осмотреть дом.
Ругая себя на чем свет стоит, она протиснулась внутрь прямо в ботиках и прикрыла дверь. Ничего подобного со Светланой Борисовной произойти не могло! Никогда и ни за что!
Но это уже была не Светлана, а Александра. Именно сейчас она поняла, что очень многие привычки и даже эта ее словесная перепалка с Романом исходят из молодой головы, в которой сейчас проходят все те химические процессы, которые Светлана Борисовна пережила еще лет сорок, а то и больше, назад.
41.
Пока Лаврентич в совершенно непривычном для него амплуа болтливого добряка чем-то брякал в гостиной, собеседника не было слышно вообще.
Саша вспомнила, что Роман говорил о нем. Он должен был с Лизой и Иваном быть в лесу! Значит, решил продлить прогулку и нашел причину.
«Чертов лосиный кормилец» - про себя подумала Саша. Стоять в полусогнутом состоянии и ноготками держать изнутри дверцу шкафа было совсем не удобно. Она надеялась лишь на то, что он не заглянет в комнату.
— Ну вот, этих двух «голов» нам точно хватит. Держи, Иван, я вижу, ты сильный парень, - в голосе Михаила было столько задора, что Саша на секунду засомневалась, что это он. – Елизавета, надеюсь, вам будет тоже интересно. Мы оставим соль, а лоси придут через час–полтора. Вы тепло одеты?
— Да, Михаил Лаврентич, - ее голос тоже значительно отличался от того раскатистого и звонкого, к которому уже привыкла Саша.
«Надо же, как люди меняются… Но ведь он утверждал, что нужна совсем другая женщина» - думала Саша, стараясь не вспоминать о своем страхе.
Дверь хлопнула, потом их голоса раздались на улице. Мужчина гомонил и сыпал позитивными речами громко и с радостью.
— Ну, хоть кто-то здесь счастлив, - тихо прошептала Саша, вылезая из шифоньера. Она решила поторопиться, потому что следом должен был прийти Роман, а перед ним не хотелось оправдываться еще сильнее, чем перед Лаврентичем.
— Роман, а вот и вы. Надеюсь, вы задержитесь еще на пару часов… мы скоро вернемся. Я провожу вас, - голос Михаила вдалеке… Саша выбежала из комнаты, присела на стул и распахнула пальто. Лицо горело от жары, неудобной позы и… от стыда.
— Да, дождемся. Александра еще не пришла? – ответил Роман. Он был уже возле двери, но остановился на крыльце, разговаривая с Михаилом.
— Нет. Она подолгу гуляет. Если мы встретимся, обязательно сообщу, что вы её ждете! – ответил Михаил, и Саша закрыла глаза.
— Че-еерт! – прошептала она, и за эту секунду в голове промелькнула мысль снова спрятаться в шифоньере. Но Роман из дома явно не уйдет, а спина все еще ныла.
— О! Как это вы разминулись с хозяином? Мне казалось, я видел, как они вышли из дома, а вы сюда не входили, - открыв дверь Роман даже вздрогнул, увидев Сашу.
— Ваша внимательность, скорее всего, касается лишь моей тарелки, князь, - стараясь выглядеть максимально расслабленной, ответила Саша.
— Да что вы привязались к той тарелке. В прошлый раз вы не дослушали меня, вспыхнули, как спичка, поднялись, словно смерч. Я же хотел сказать, что это отлично. Вы можете вовсе не переживать о своей фигуре. Вы и в детстве воровали конфеты, даже из секретера отца. И все равно тощей были, как жеребенок, - Роман даже несколько вспылил, словно это она отказывается от своих слов, а не он решил «переобуться».
— Ладно. Если мы с вами продолжим эту тему, то опять не дойдем до важной детали, - Саша встала со стула, сняла пальто. Князь протянул руку, чтобы забрать его, и когда Саша его передала, повесил на вешалку и принялся раздеваться сам. – Письмо… - она протянула ладонь, как только его руки освободились.
