мной вся такая растерянная, напряженная и нагая.
— Ой, прости! — пискнув, пулей вылетает из кабинки. — Я помоюсь под другим душем!
Мда. Я прослеживаю за сверкнувшими напоследок влажными ягодицами. Неплохо подкаченные орешки. А может всё же стоило…Нет, вдруг еще Гриша обидится. У нас и так с ним Светка «неподеленная» типа. Да ну эти драмы.
Быстро обмывшись, протираюсь в раздевалке полотенцем. Вскоре и Катя выходит, обмотанная полотенцем. Лицо розовое, глаза смущенно смотрят в пол. Она быстро прошмыгнула за шкафчики и там принялась шуршать одеждой.
Через пять минут мы идем по коридору в сторону кассовой комнаты. Пантера по-прежнему сторонится меня, головы не поднимает.
— Кать, давай уж не стесняться друг друга, — прерываю напряженное молчание. — Скажу честно, ты девушка изумительной красоты. Да еще и дерешься круто, настоящая Пантера. Если бы не Гриша, я бы не устоял и накинулся бы на тебя. Честно!
Она от моего признания еще больше покраснела, но голову подняла, в глаза теперь появился гордый блеск.
— Спасибо, Даня. Тогда забыли.
На кассе получаем свои выигрыши.
— Долго вы, — пробурчала кассирша и давай бросать в окошки пачки купюр. Мы только и успеваем ловить. Ого, да у меня одного сто тысяч царских! Я уже и забыл точную сумму выигрыша. Совсем неплохо-то. Машину что ли уже купить? Ай, мне все равно права не дадут. Но молодежь и без них гоняет. Правда, если остановят, придется взятку давать. А это след на репутацию Степана. По идее, здесь всем чхать на такие вещи, общественное мнение не котируется, монархия ведь, но постепенно ситуация меняется, и не факт, что через десять лет Степану это не аукнется журналистским расследованием «Пасынок высокопоставленного военного давал взятки гаишникам».
У Кати выигрыш тоже приличный — тридцать тысяч. Также можно купить неплохую бюджетную тачку.
— Закончили, — улыбаюсь. — Тебя заберут?
С такой суммой наличных опасно ходить по городу. Особенно по ночному городу. Особенно если это Будовск.
— Да, дядя ждет на парковке, — смущенно мнется девушка.
— Ну тогда до скорого, — машу напоследок и ухожу.
В вип-ложе Гриша накидывается на меня.
— Ты куда пропал⁈ Весь бой пропустил!
— А там было что смотреть? — оглядываю пустую кабинку. — И куда малышек дел?
— Да отпустил, — зевает казах. — Я уже с ними всё попробовал, на что фантазии хватило. А бои были зачетные! — оживляется Гриша. — Ну кроме финала. Хоккеист взял Пантеру на удушающий и конец. Но до этого он неплохие финты показывал. Тоже из тайского бокса, кстати.
— Рад, что восточные единоборства приобретают популярность, — улыбаюсь. — Ну, пойдем.
Мы не успеваем отойти от здания и ста метров, как перед нами возникают трое абмалов.
— Пацан, а деньги тебе придется отдать, — говорит самый крупный с пистолетом в руках. — И твои приемы здесь не помогут, — он щелкает предохранителем. — Так что быстро гони сюда рюкзак.
Я усмехаюсь. Гриша смотрит задумчиво на бандитов.
— Дань, а про какие он деньги говорит?
— Наверно, про мои карманные, — вздыхаю. — Каждый норовит ребенка обидеть.
— Ясно, — казах невозмутимо поводит плечами. — Ну что же, не отключай их сразу. Оставь парочку. А то после турнира мне самому захотелось размяться.
— Как скажете, ваше благородие, — я имитирую поклон. — Эти груши в вашем распоряжении.
— Ах ты, щенок! — вскипает главарь бандитосов. — Как ты нас назвал! Сдохни, сука!
И он спускает курок.
На самом деле он всего лишь думает, что спустил курок. Палец амбала сжимает не спусковой крючок, а воздух рядом. Ага, иллюзия. Я заставил грабителя думать, что он засадил в меня пулю. Щитов ни у кого из троицы нет, играйся с ними как душе угодно.
— Почему ты жив⁈ — выпучивает глаза вооруженный амбал. — Я всадил в тебя четыре девятимиллиметровые!
— О чем ты, Жор⁈ — спрашивает один из двух его дружбанов. — Ты же не выстрелил! Стреляй давай!
— Слепой что ли? — огрызается тот, что с пистолетом. — Я стрелял! А он…он стоит! Куда ты дел пули? — смотрит на меня. — Я же стрелял!
— Тебе показалось, — пренебрежительно отвечаю и поворачиваюсь к Гришке. — Сколько тебе оставить противников?
Казах задумывается.
— Мм, а ты участвуешь?
— Я пас. — Хватило на сегодня боев. С настоящими противниками, а не с неуклюжими шкафами.
— Ну тогда двоих, — решает Казах. — Мне достаточно.
Избавляюсь от того, что с пистолем. Просто приказываю ему идти влево, пока не дойдет до леса. Амбал опускает пистолет и шагает куда приказано, а его дружки ошалело смотрят ему вслед.
— Жора! Ты куда⁈ Жора!
— Они ваши, ваше благородие, — имитирую поклон перед Гришей, показывая в сторону амбалов.
Казах, разминая шею, встает перед ошарашенными бандитами. Эпичное зрелище: невысокий казах напротив двух мускулистых глыб. Но в этом мире мускулы не решают. Конечно, они важны, и сложно найти сильного мага-дрыща. Но сами понимаете: всего лишь один разряд шаровой молнии, и груда мускул сгорит дотла. Хотя, в данном случае, Гриша их и голыми руками, без приемов, порвет. Он ел зверей, и мощь аномальных тварей частично передалась казаху.
Амбалы встревожены. Банда осталась без головы, и теперь они не знают, что делать и куда деваться.
— Мы же это…без претензий, — роняет один амбал. — Босс ушел, а мы что? Мы просто руки.
— Я только размяться, — смеется Гриша. — Ну пожалуйста, — он оскаливается по-волчьи, точно молодой Чингисхан. — Иначе я просто изобью вас. Считаю до трех. Три, два, один!
— Но мы просто…Ра-а! — один из амбалов с громким рычащим выдохом бросается на казаха. И второй следом. Стесняющиеся, словно неопытные институтки, бандиты мигом превращаются в разъяренных зверей.
Каюсь. Это я добавил бандитосам мотивации. Агрессии, ярости, жажды убийства. Надоело смотреть, как отморозки ломаются, будто барышня на свидании. Прямо испытывал за них испанский стыд. Вот и решил подсобить. Теперь Гриша для них словно красная тряпка для быка.
Казах немного удивленно отскакивает от зубодробящего хука, сам выстреливает лоу-киком. Хе, моя школа. Вскрикнув, бандит заваливается. Еще в полете его догоняет резкий джеб в подбородок. Хрустит челюсть, словно упавший на мраморный пол дорогой китайский сервиз из фарфора. Второй бандит бросается сзади, сцепляет Гришку поперек туловища. Тот резко откидывает голову назад, и у верзилы лопается нос, как спелая слива. А локтем казах заезжает ему под дых. С громким вскриком бандит падает на асфальт, стонет, схватившись за бок. А потом с чудовищным усилием, преодолевая боль, ползет к ногам Гриши, протягивая руки — сломить, повалить, добраться до горла. Казах удивленно вскидывает брови. Походит и ударом ноги в лобешник отправляет бандита в мир грез.
— Что ты им внушил такое? — подходит ко мне чуть запыхавшийся казах. — Последний, по-моему, готов был руку себе отгрызть, но прикончить меня.
— Ничего особенного, — отмахиваюсь. — Просто, что ты изнасиловал и убил его мать.
Гриша шокировано выпучивает глаза.
— Шучу, — усмехаюсь. — Не мать — отца.
Казаха поперхнулся воздухом и закашлялся.
— Опять шучу. Щенка. — Продолжаю добивать Гришку своей изощренной фантазией. А потом, сжалившись над бедным казахом, признаюсь. — На самом деле, просто внушил, что за твою голову правительством назначен миллиард рублей, а сам ты безобидный малый, грех не попытаться.
— Миллиард? — офигевает Гриша. — Такую сумму даже представить сложно.
— Ага, бандитам тоже понравилось, — киваю довольно. — Вон как за тебя взялись. Костей не пожалели. Ну пойдем, я давно уже хочу спать.
— Да, я тоже устал, — признается Гришка. — Ты-то с одной брюнеткой «боролся», а я с целыми двумя. И сейчас, — он кивает на стонущих на земле бандитов. — Тоже с двумя.
— Ладно, пошли, герой-любовник, — хлопаю казаха по спине, и мы удаляемся к парковке.
По дороге я волнуюсь, как бы и Катя не попала в похожий переплет. Грабителей, наверняка, подослали организаторы. В любом случае поджидали именно меня, а значит знали, что мой рюкзак набит деньгами.
— Гриш, у тебя же остался номер Кати? — спрашиваю.
— Кати? — удивляется казах, не сразу вспомнив гибкую брюнетку, свою первую женщину. — Ухова что ли?
— Да, я, кажется, видел ее среди зрителей. А учитывая попавшихся нам грабителей, сам знаешь, есть сомнение в безопасности улиц…
— Понял, — Гриша уже достает телефон и набирает девушке сообщение. — Спросил, всё ли в порядке.
Проходит две минуты в ожидании, прежде чем пиликает мобильника казаха.
— Всё хорошо, она уехала с дядей, — читает вслух Гриша. Он чешет голову в растерянности. — Хм, Катя оказывается, в городе, а мне не сообщила.
— Что ты чувствуешь? — с тревогой спрашиваю казаха. Влюбляться в независимых
