– Ну, – Станислав на секунду задумался, – в принципе, у тебя есть два варианта. Первый – подать в суд на эту фирму и на городскую администрацию. Но это будет долгий и муторный процесс. Собака не будет кусать свой хвост. А второй вариант – просто забыть про это происшествие.
Я отключился и усмехнулся. Раз играть против системы заведомо проигрышный вариант, значит, буду действовать своими методами.
Вскоре телефон снова блямкнул – на этот раз это пришло сообщение о том, что на мой счёт поступил перевод – десять рублей от города.
Я, не сдерживая смеха, подозвал Скалу.
– Полюбуйся, – сказал я, показывая ему сообщение о банковском переводе. – Князь, типа, выплатил компенсацию за бюрократическую ошибку. Аж целых десять рублей. Вот это щедрость!
Скала, глядя на экран моего телефона, так и прыснул со смеху.
– А врагов ты умеешь заводить так же хорошо, как твой дед! – сказал он, отсмеявшись. – Вы с ним похожи даже больше, чем ты можешь себе представить.
Ресторан «Золотой Лев»
Город Вадуц, княжество Лихтенштейн
Тяжёлые бархатные портьеры надёжно укрывали от любопытных глаз происходящее внутри «Золотого Льва». Сегодня ресторан был закрыт для посетителей. Его Высочество Роберт Бобшильд, князь Лихтенштейнский, предпочитал обедать в тишине и уединении, особенно, когда на повестке дня стояли вопросы, требующие особой конфиденциальности.
На столе, отполированном до зеркального блеска, красовались изящные фарфоровые тарелки с изысканными блюдами.
– И что ты хочешь этим мне сказать? – Роберт Бобшильд раздражённо отодвинул от себя пустую тарелку из-под жареного рябчика.
В его руке застыл бокал из гранёного хрусталя, в котором мерцала последняя капля бордового вина «Испанская блудница», урожая 1878 года. Несмотря на роскошь окружавшей обстановки, князь не чувствовал удовольствия. Его настроение испортил отчёт о провальной операции против Вавилонского.
– Ну, вы всё слышали сами, Ваше Высочество, – осторожно начал его партнёр и советник, барон Альфред. – Всё было проделано безупречно.
– Но я всё-таки одного не понимаю… – покачал головой князь. – Это Виктор настолько халатно отнёсся к моей просьбе и отправил самых ущербных из своих людей? Или этот Вавилонский – чертовски удачливый ублюдок?
– Непонятно, – пожал плечами Альфред, пригубив ароматный напиток. – Но, в любом случае, вина лежит на Викторе. Ему были предоставлены все данные: количество гвардейцев, их способности… Мы чётко обозначили, что среди них есть бывший начальник гвардии Вавилонских, Кирилл Александрович Полянин, более известный, как Скала, который один стоит двадцати. Мы всё просчитали, – добавил он с досадой. – И не можем понять, как так вышло, что у него нет ни одной потери, и здания всё ещё стоят! В любом случае, Ваше Высочество, не стоит так сильно переживать. Я уверен, что послание, которое мы отправили Вавилонскому, более чем ясное. Он поймёт свою ошибку.
Князь, не отвечая, отложил вилку, взял салфетку и тщательно вытер губы. Ему нравилось наблюдать, как этот барон, человек, обладающий немалым влиянием в Империи, старается ему угодить, подбирая нужные слова и стараясь не задеть его самолюбие.
– Как ты думаешь, – спросил он, глядя на советника с издёвкой, – сколько времени пройдёт, прежде чем он приползёт ко мне на аудиенцию, чтобы извиниться за свой поступок?
Альфред позволил себе лёгкую усмешку.
– Думаю, это случится совсем скоро, – ответил он. – А если нет… то мы о Вавилонском ещё раз услышим в новостях.
– Ты прав…
В этот момент дверь в зал распахнулась, и внутрь ворвался один из гвардейцев, нарушая воцарившуюся идиллию.
– Прошу прощения, Ваше Высочество! – сказал он, с трудом переводя дыхание.
Князь, нахмурившись, резко повернулся к гвардейцу. В его глазах вспыхнул холодный огонёк гнева.
– Ты что, собака, не видишь?! – прорычал он. – Мы обедаем! Я же говорил, никогда не отвлекать меня во время еды и культурных бесед!
Гвардеец, вздрогнув от его голоса, поспешил опустить глаза.
– Простите, Ваше Высочество! Но это… Это действительно срочное сообщение. Вам нужно это увидеть.
– Что увидеть? – прорычал князь, сжимая кулаки.
Гвардеец, не отвечая, кивнул на плазменную панель, которая висела на стене. Он нашёл пульт, включил телевизор, и начал переключать каналы. В этот момент на экране появился репортаж с площади перед зданием администрации Вадуца.
– …произошло сегодня утром, – взволнованно тараторила ведущая, – …неизвестно, кто это сделал. Неизвестно, как. Свидетелей тоже нет. Но известно только то, что эта новость уже разошлась по всему княжеству. И, по меньшей мере, все наши ближайшие соседи уже потешаются над этой выходкой. Мы уверены, что провокатор, сделавший это, будет пойман и наказан.
В следующее мгновение на экране появилась картинка, от которой у князя перехватило дыхание. На площади, перед зданием администрации княжества, где гордо возвышалась его бронзовая статуя в парадном мундире с многочисленными наградами и одухотворенным взором, теперь стояла другая.
Огромная, метра три в высоту, она изображала… его самого. Но не мудрого и справедливого правителя, каким он привык себя видеть, а… смешного и уродливого. Он был в подгузнике, с погремушкой в руке, с ослиными ушами, и с мордой, похожей на осла. Его грузное некрасивое тело выглядело чересчур карикатурно.
– …уже четыре часа пытаются демонтировать эту статую, – продолжала ведущая, – но она не поддаётся. Никто не может понять, как она появилась здесь, – она сделала паузу. – И, главное, кто это сделал.
Князь, с открытым ртом, ошеломлённо смотрел на экран. В его голове пронеслась целая буря мыслей.
Опомнившись, он сжал кулаки, вскочил из-за стола и, подойдя к телевизору, со всей силы ударил по экрану. Раздался оглушительный треск, и плазменная панель, вспыхнув яркими искрами, погасла.
Он резко развернулся, и, глядя на своего советника, с ледяным спокойствием произнёс:
– Альфред, я думаю, нам придётся немного отложить наш культурный обед. У меня появились… неотложные дела.
В его глазах горел ледяной огонь мести.
Глава 16
Странное дело, я в Лихтенштейне без года неделя, а на меня уже ополчились одни из сильнейших аристократов этого княжества. И из-за чего, на самом деле? Из-за того, что я просто отстаивал свою правоту, и не пытался прогибаться под их нелепые требования? Да, измельчала наша Империя.
Нет, когда я был с родителями, то особо не интересовался жизнью высшей аристократии, ну, кроме как посещения их балов, потому что так хотела моя мамочка. Но Лихтенштейн всё-таки был частью Империи, хоть и очень далёкой, и немного странной.
Так вот, подозреваю, что чёткая вертикаль власти, выстроенная от последнего крестьянина к Императору, где-то посередине дала сбой, сильный сбой. В один момент какое-то звено решило, что их интересы лучше, чем интересы Империи. А имея несравнимые с нижестоящими людьми силы и возможности, они искажали лояльность своих вассалов и подчинённых, заставляя работать на их благополучие, и их семей. Но никак не Империи, в целом.
И это было грустно… Очень грустно, особенно после моего прошлого мира. Причём самое смешное, что я всегда поощрял инициативу. Тех, кто служит мне, я особо не контролирую, но приглядываю. И точно знаю, что даже рядовой ремесленник, держащий лавку в моём большом городе, в случае если его обидит кто-то более сильный, и обидит несправедливо, всегда может явиться ко мне на приём, и обидчик будет справедливо наказан. Это знали все, и знали потенциальные обидчики. Поэтому… что сказать, скучаю я по своему маленькому пенсионному королевству, чего уж тут скрывать.
Ну, а здесь всё по-другому. Вот только что они видят перед собой, в моём лице? Молодого низшего дворянина, странного и непонятного, но, тем не менее, юнца, у которого, в принципе, не может быть опыта подковерных интриг, политических дрязг, ну и, в конце концов, ведения прямых боевых действий. Ха!
