Одно ужасное мгновение – и вот уже орки рядом. Один, брызжа слюной, занес секиру. Майев не стала закрывать глаза… и вдруг в горло краснокожей твари вонзилась стрела. Вторая – в плечо. Орка раскрутило и бросило на землю. На остальных обрушился целый дождь из стрел, отмеченных красно-зеленым оперением. Один орк споткнулся о трупы товарищей. Через груду тел перемахнул берсеркер и понесся на Майев. Она кое-как пошевелила рукой, но парировать удар не успевала.
Сбоку на берсеркера прыгнул Сарий в обличии гепарда – вцепился орку в руку и, повалив его, когтями вспорол шею. Другие орки набросились на друида, хотели задавить его массой. Сарий принял форму медведя и стал подниматься. Из-под клинков летели шерсть и кровь, но окружающая Сария магическая аура тут же затягивала раны.
Аниндра схватила командира за плечо.
– Надо убираться отсюда! – в ужасе прокричала она. Аниндра сорвала голос – видимо, когда приняла командование на себя и раздавала приказы оставшимся бойцам.
А уцелело их немного – горстка дренеев и Сломленных, да Аниндра с Сарием. Врата тем временем открылись полностью: на склон вулкана хлынули полчища орков и наг. То была не гвардия, а настоящая армия.
Сперва Майев и правда думала бежать, но потом решила: другого такого шанса уничтожить Предателя не представится; она обязана им воспользоваться, пусть даже это будет стоить жизни ей и товарищам. Такую цену Майев готова была заплатить.
В этот момент Майев накрыло гигантской тенью, и она взглянула наверх: с неба, расправив крылья, пикировал Иллидан. Зловещий хохот Предателя эхом разнесся над полем битвы, и его не в силах были заглушить даже звон металла, боевые кличи Сломленных и вопли орков.
Майев снова ощутила прилив магической энергии: чароплеты наг и син’дорай вернулись к прерванному ритуалу. Над склоном горы закружились черные сферы, к мертвым и умирающим потянулись длинные щупальца тьмы. Раненые, которых они касались, кричали и старели на глазах, как будто из них высасывали жизненную силу. А под конец мерцающие нечестивые сферы вытягивали из тел черные искры. Ду́ши жертв.
Не избежали этой участи и мертвые. От прикосновений тьмы кожаная броня лопалась, кольчуги и сверкающие клинки тускнели, покрываясь ржавчиной. Искрящийся черным дух покидал тела.
С каждой поглощенной душой сферы разбухали, становясь еще темнее. Между ними, образуя энергетические цепи, замелькали разряды черных молний. Над алтарем разверзлась мерцающая дыра, и души воинов потекли в нее.
Акама стоял чуть выше на склоне и с ужасом взирал на то, чем завершался обряд. Майев стала с боем прорываться к Сломленному. Неужели он знал о западне? Рядом с Майев молча билась Аниндра. Следом, волоча за собой дюжину визжащих орков, бежал Сарий в облике медведя. Он истекал кровью – магия не справлялась одновременно с десятками ран.
Майев оглядела сотни павших: ночные эльфы, Сломленные; больше всего погибло дренеев, куда меньше – орков, наг и эльфов крови. Как ни странно, полегло очень много пеплоустов.
– Ты не сказал, что будет бойня! – вопил с валуна Акама. – Ты же хотел просто схватить Майев!
Выходит, Иллидан и коварный Сломленный вместе устроили западню. От этой мысли Майев преисполнилась гнева.
– И мы схватим ее, Акама! – прогремел усиленный магией голос Иллидана. – Но прежде завершим другие дела.
Он говорил, как настоящий демон.
Потрясая кулаками, Акама завопил. Между пальцами у него метались молнии. Казалось, пеплоуст вот-вот швырнет их в Иллидана, но тут он увидел Майев и, махнув рукой, пропал в дрожащем мареве.
– Все на этот подъем! – закричала Песнь Теней. – Будем биться здесь!
Аниндра кивнула и тут же потрясенно округлила глаза: из груди у нее торчал орочий клинок. Изо рта эльфийки хлынула кровь. Мускулистой рукой орк схватил Аниндру за шею и одним рывком сломал ей хребет. Помощница Майев повалилась ничком.
От горя и гнева Сарий взревел так, что задрожал воздух, и на мгновение не стало слышно рокота вулкана. Скинув с себя орков Скверны, друид кинулся на убийцу Аниндры и, точно крысу, схватил его зубами. Встал на дыбы и, мотнул головой, ломая орку шею.
Вокруг медведя вспыхнули магические огни. Заклинания замедлили Сария, и орки Скверны один за другим стали сечь его клинками. Полилась кровь. Враги прибывали, и даже силы друида не хватило отбиться от них. Сария порубили на куски.
Гнев затмил разум Майев, превратив ее в берсеркера. Она прыгнула в самую гущу врагов и принялась кромсать их: одному снесла голову, второму отрубила руку, третьему вспорола брюхо… Взгляд ей застила кровавая пелена. Гора трупов росла, и даже орки устрашились ярости Майев. Но вот один из них, храбрее прочих, бросился в атаку, и за ним последовала армия. Майев рубила и рубила, пока руки не налились тяжестью. Из тысячи ран на теле сочилась кровь. Она приготовилась погибнуть, прихватив с собой как можно больше мясников Предателя – раз уж не его самого.
Ослепленная усталостью, кровью и потом, глава Стражей продолжала биться. Она уже не чувствовала рук, силы ушли. Орки пятились от нее в благоговейном ужасе. Майев убила десятки их сородичей, а ей все было мало. Ей всегда будет мало.
В воздухе над полем брани кружились черные сферы, между ними простреливали молнии, а души павших по-прежнему засасывало в дыру над алтарем. Майев с ужасом осознала, что только помогает Иллидану в ритуале: заклинание подпитывалось душами воинов, расширяя дыру в пространстве. Повеяло холодом, из бесконечности с воем вырывался ветер. Довольный Иллидан завис над склоном, раскинув крылья, окруженный аурой темной силы. Встретившись взглядом с Майев, он сделал жест, и с кулака у него копьем разгневанного бога сорвалась черная молния.
Охваченная дикой болью, эльфийка покачнулась и упала.
Приблизились орки. Майев попыталась подняться, но силы покинули ее. Захлопали огромные крылья, и эльфийка, подняв голову, увидела над собой Иллидана. Его тонкие губы изогнулись в улыбке, полной ненависти и злобы.
– Ну вот, Майев, теперь ты – моя пленница. Я позабочусь, чтобы ты не меньше моего наслаждалась заключением.
Он пролаял приказ оркам. Майев попыталась встать и ударить, но тут его кулак обрушился на нее, подобно кувалде. Майев снова рухнула на землю.
– У меня еще есть дело, – сказал Предатель, – однако твой новый дом ждет. Эта клетка удержит даже тебя, Страж.
За три месяца до падения
Акама следил за тем, как среди камней высоко на склоне вулкана открывается портал. Он видел много переходов, но такого – никогда. Устрашали не размеры портала, а его мощь. Проход вбирал души сотен убитых и раненых, всасывая всю магическую энергию на лиги вокруг. Даже с большого расстояния Акама ощущал исходящие от него волны зла. Что задумал Иллидан? Совету он сказал, что готовит ловушку для врага. Зная о его ненависти к Майев, все поверили на слово, а оказалось, что хитрость таит в себе иное ухищрение: поимка Майев была просто уловкой, призванной сокрыть куда более коварный план. В этот момент Акама почти восхищался Иллиданом: Предатель способен был использовать для достижения целей даже собственную злость.
