Я вышел из главного корпуса в отличном расположении духа. Попутно узнал, где мне найти мастерскую Насира – оказалось, умелец арендует один из флигелей в самом кампусе. Я прямиком туда направился.
Мастер Насир оказался здоровенным чернокожим детиной в прожженных кожаных штанах. Он был в кузнице и правил ручником раскаленную чушку.
– Чего надо? – мрачно осведомился он у меня.
– Я новый начальник охраны Орморка, – я продемонстрировал мастеру подписанную Лавалетом грамоту. – Есть вопросы.
– Какие нахрен вопросы, парень? Вы у меня поперек горла стоите с этим Орморком, крысы ученые! От вас только работы куча, а прибытка никакого.
– Прямо-таки никакого? Лавалет говорит, что ты хорошо имеешь с университетских заказов.
– Поначалу имел, – мастер сунул чушку обратно в гудящий горн, положил ручник на наковальню, вытер лицо грязным полотенцем. – Но теперь кроме сверхурочной работы мне ничего не обламывается. Хрен их знает, что они там творят с моими машинами, брать их всех в дупло!
– В смысле?
– А пойдем, сам посмотришь.
Мы вышли в соседнее помещение, и я увидел на большом железном столе устройство, очень похожее на те, что я видел в доме Доппельмобера – только эта штуковина была побольше размерами и посложнее устройством. Однако вид у нее был плачевный: кристаллическая призма раскололась и почернела, бронзовые детали были искорежены и оплавлены. Ощущение было такое, что в исмэн кто-то пальнул из гранатомета. Или в него молния ударила.
– Видал? – спросил Насир. – Это уже третья за неделю. Вчера привезли.
– Чего ее так разворотило?
– Спроси Лавалета или этого кретина Чомски. Может, тебе они скажут. А мне не говорят. Всю неделю одно и тоже – мне привозят этот хлам, я его чиню, они забирают готовый исмэн и через пару дней привозят новый, развороченный пуще прежнего. А деньги за работу только обещают. – Насир плюнул на пол. – Материалы, между прочим, мои, и они денежек стоят.
– И сколько стоит одна такая машинка?
– Полторы тысячи золотых, парень. И это божеская цена.
– «Так, – подумал я, – Лавалет получил от меня денежки на два исмэна. А ему, по его словам, требуется четыре. Значит, старый пес будет просить у Риската еще три штуки. Запомним, такая информация может быть полезной».
– Понятно. А ты сам как думаешь, отчего такое может случиться?
– Это все проклятая алдерская магия, пусть ее Инферно поглотит! Чтобы расплавить астрономическую бронзу, парень, нужен адский огонь. Ты только посмотри на это дерьмо! – Насир ударил кулаком по призме. – Лавалет требует починить исмэн к послезавтра, а тут на три дня работы, не меньше. Придется ночью работать, брать их всех в дупло!
– Хороша уха из петуха, – я внимательно рассмотрел покореженный исмэн. Насир был прав – бронза буквально растеклась внутри треснувшего стекла. – Сочувствую тебе, приятель. Но к чему такая спешка?
– Старый козел Лавалет торопит. Грозит, что разорвет со мной арендное соглашение, и я останусь без мастерской. Приходится крутиться. – Насир внимательно посмотрел на меня. – Слушай, приятель, поговори с Лавалетом. Пусть перестанет загонять мне в жопу шпоры. И с материалами подсобит. Бронзы у меня почти не осталось, а купить не на что, брать их всех в дупло!
– Непременно поговорю, – пообещал я. – Слушай, глянь на мой клинок. Может, его подправить малость стоит?
– Отличная катана, – сказал Насир, взяв мой меч в руки, постучал пальцем по лезвию, попробовал заточку. – Просто великолепная катана. Узнаю работу мастера Ямакаси, о его оружии просто легенды ходили. Ты где ее взял?
– В Караганде. Ты лучше скажи, сервис ей нужен?
– Можно наточить получше, а так клинок в полном порядке.
– Ну, так наточи.
– Три дуката.
– Не вопрос.
Пока Насир правил клинок на точильном станке, я прикидывал, о чем бы мне еще его спросить. Но хороших мыслей не было. Вряд ли мастер знает, почему его машины выходят в Орморке из строя. Типа магия. Но понятие «магия» слишком растяжимое. И еще, почему Рискат направил Захариусу гримлингов? Им-то что делать в Орморке? Эх, как бы разговорить Лавалета!
– Держи свой меч, – сказал мне Насир. – И если надо довести оружие или доспехи до ума, иди прямо ко мне. Не обижу.
– Понял. Бывай.
Итак, сказал я себе, оказавшись на улице, в Орморке происходит что-то непонятное. Ученые из Корунны используют там исмэны, которые какая-то невероятная сила постоянно выводит из строя. Что там у них творится, елки-моталки? Нет, нужно там побывать, просто кровь из носу как нужно! Вот только сначала повидаюсь с Хатчем и скорректирую наши планы на ближайшее время.
И смотаюсь в Ло-де-Мало по делу Боевого Братства.
* * *
По дороге в гостиницу «Королевская доблесть» я зашел в Боевое Братство. Руди фон Данциг был у себя и очень удивился, что я еще не отправился в Ло-де-Мало. Но я удивил его еще больше, спросив про Лигу Мечей.
– Лига Мечей? Никогда о ней не слышал, – фон Данциг посмотрел на меня с любопытством. – Ты уверен, что ничего не перепутал?
– Уверен. Лавалет сказал мне, что раскопки в Орморке охраняют наемники из Лиги Мечей. Якобы Чомски жаловался на них в Корунну, что они не слишком дисциплинированны.
– Интересная информация. Я обязательно наведу справки. Спасибо, собрат рыцарь.
– Да не стоит. Всегда пожалуйста.
«Королевская доблесть» выглядела так, как и должен выглядеть лучший отель столицы – роскошный фасад, мраморные колонны, зеркальные окна, цветники у входа. Швейцар-гном заградил мне дорогу, но громкий оклик заставил его отступить в сторону. Шагирра была в холле гостиницы, рядом с ней стоял один из ее музыкантов-эльфов и какой-то низенький слащавый мужичок в бархатном дублете, расшитом стразами.
– Как прошло свидание? – поинтересовалась Шагирра, сверкнув глазищами. – Стоит написать об этой ночи балладу?
– Пожалуй. Ты прекрасно выглядишь.
– Ах, спасибо, maenn! – Шагирра засмеялась и протянула мне руку. – Давай я познакомлю тебя с Гаспаром, моим импрессарио. Гаспар, это Алекто.
– Тот самый горячий молодой человек, что чуть не сорвал нам концерт, – уточнил мужчина в дублете. – Слишком прониклись бунтарским духом песен нашей очаровательной Шагирры?
– Скорее, захотел поближе познакомиться с ее группой, – я пожал Гаспару руку. – Обожаю профессионалов.
– Один из наших музыкантов, кажется, ваш друг?
– Именно. Я бы хотел с ним поговорить.
– Понимаете, какое дело, юноша, – начал Гаспар, скрестив холеные пухлые пальцы, – ваш друг Хатч…эээ… вобщем, он очень талантливый и одаренный музыкант. Очень хорошая школа игры, неплохая техника, необычный подход к аранжировкам. А главное – он мгновенно вникает в суть дела. У него просто феноменальный слух. Не успели вы напеть ему мотив, а он уже играет его на гитаре, будто эту мелодию придумал он, а не вы. Очень, очень талантливый музыкант. Необычно мыслящий, я бы сказал.
